Алексей Глушановский - Сердце вьюги

  - Но...

  - Никаких но, Петр Иванович, - улыбнулась девушка. - Надеюсь, вы не думаете, что мне может грозить какая-то опасность? - Она весело улыбнулась. - Да. Говорят, в бою некогда долго болтать. Так что, при нужде можете обращаться ко мне София. Ну, или, если совсем нет времени, то просто Фи.

  Прекрасно знающий её пунктик в отношении имен, Квашенников тяжело вздохнул. Полученное им сейчас предложение дружбы стоило многого. Очень многого, если вспомнить, чьей сестрой была эта девушка, и что за браслет сверкал на её запястье. Да и её помощь, действительно могла быть очень кстати.

  - Ладно. Согласен. Только... В ходе операции вы должны будете слушаться меня беспрекословно. Вам...

  - Тебе. Обращайтесь ко мне на ты. И пойдем уже скорее! - София гибко выскользнула из-за стола.

  - Тебе, возможно, опасность и впрямь не грозит. В отличии от остальных...

  - Да понимаю я! И что такое дисциплина, как ни странно, представляю! - притопнула ногой София. - Мы идем, или так и будем разговоры разговаривать?

  - Идем. - Решительно встал из-за стола Квашенников и расплатившись по счету накинул куртку, быстрым шагом выходя из кафе.

Война не по правилам.

 Похищение начиналось совершенно спокойно и обыденно. Стоило отпросившейся сегодня немного пораньше с работы Ольге показаться во дворе дома, как сидевшая на скамейке напротив подъезда и распивавшая пиво пара мужчин, - по виду типичных работяг-гастарбайтеров, снялись со своего места и набрав на домофоне код, вошли в подъезд. При этом, на трех старух, сидящих на своей обычной лавочки и их традиционный вопрос: 'А вы к кому?' вошедшие не обратили ровным счетом никакого внимания. Как показывали установленные в подъезде скрытые камеры, вошли эти люди со вполне обоснованным после выпитого пива желанием избавиться от излишней жидкости, которое и принялись немедленно удовлетворять, зайдя в густую тень под лестницей.

  Одновременно с этим, из-за угла дома, вынырнула еще одна пара прилично одетых людей с кавказской внешностью. Быстрым шагом пройдя мимо старой и сильно поцарапанной синей шестерки, они как-то синхронно дернули опущенными в карманы руками. Тихий выдох задушенных глушителями выстрелов на шумной улице никто не услышал, и внимания на осевших в своих креслах пассажиров машины никто не обратил.

  Сделав свое дело, убийцы, не останавливаясь, проследовали дальше по улице и сели в припаркованный метрах в пятидесяти густо затонированный джип.

  Приняв пассажиров, машина мягко тронулась с места, и пересеча сплошную разметку въехала во двор дома, как раз в тот момент, когда Ольга, обменявшись с Семеновной традиционным 'здравствуйте' зашла в подъезд.

  - Это что вы тут... - возмущенно воскликнула она, заметив вытекающую из-под лестницы желтоватую лужицу, но договорить не успела. В бедро, прямо сквозь джинсы вонзилась игла шприца и последнее что девушка успела заметить, перед тем как потерять сознание, были радостно блеснувшие черные глаза одного из похитителей.

  Схватив Ольгу под мышки, напавшие стремительно бросились из подъезда к подъехавшей машине, но были остановлены требовательным голосом Николаевны: - Это что происходит?

  А разглядевшая закрытые глаза Ольги Семеновна громко закричала - Помогите!!! Похищение!!!!

  Сергеевна, придвинула к себе свою неизменную сумку, быстро расстегивая замок.

  Похитители переглянулись. - Свидетели. - Тихо, одними губами произнес поддерживающий Ольгу слева молодой парень со слегка искривленным после перелома носом. Согласно кивнув, находящийся справа быстро шагнул в сторону, оставив бессознательную девушку висеть на напарнике. В руке его, словно по волшебству возник пистолет, с длинным, словно распухшим от глушителя дулом и трижды тихо кашлянул, выплевывая кусочки смертоносного свинца.

  Оборвавшая на полуслове свой призыв о помощи, Николаевна завалилась вперед, уткнувшись замотанной в простенькую махеровую шаль головой в стремительно краснеющий снег.

  Семеновна, охнув, недоуменно посмотрела на аккуратную дырочку возникшую на её стареньком, но опрятном зимнем пальто, пошитом еще в годы советской власти легендарной фабрикой 'Большевик'. - Это как же так? - изумленно прошептала она, глядя на стремительно пропитывающийся кровью драп, и тихо откинулась на спинку скамьи.

  Третья пуля с визгом отрикошетила от бетонного поребрика. Каким-то неуловимо легким, молодым движением, Сергеевна ушла от направленного на нее дула. Древняя, потрепанная сумка отлетела в сторону, а морщинистые руки старой партизанки сноровисто передернули затвор извлеченного из неё немецкого пистолета-пулемета.

  - А ведь чуяла я, старая, что доведется нам, друг, еще повоевать, - прошептала она, нажимая на спусковой крючок. Короткая, экономная очередь МР-38 прорезала тишину двора, выбив фонтанчики крови из груди убийцы.

  - Так вам, так, фашисты недобитые! - ветер раздул седые волосы старухи, когда длинные очереди полоснули по выскочившим из джипа чеченцам.

  - Это вам за Николавну! - прошептала она, и высокий, черноволосый кавказец крепко сжимающий в руке 'Макаров' с навинченным глушителем, ткнулся простреленной головой в снег.

  - Это вам - за Семеновну... - Пара молодых, похожих друг на друга парней, видимо два брата, бросившихся к стоящей неподалеку песочнице в поисках укрытия упали, срезанные очередью.

  - Это - за Кольку из второго подъезда, который домой с Кавказа не вернулся... - Девятимиллиметровые парабеллумовские пули со стальным сердечником легко прошили машину, за которой пытался укрыться один из бандитов.

  - А это вам... - Сергеевна не договорила. Взвизгнули тормоза ворвавшейся на полной скорости во двор газели, и длинная очередь из автомата Калашникова перечеркнула сгорбленную от старости фигуру. Группа поддержки, оставленная предусмотрительным Ахмадом 'на всякий случай', заслышав выстрелы, поспешила на помощь избиваемым братьям.

  - Ну вот и все... - Тихо прошептала падая на снег бывшая санитарка партизанского отряда 'Искра', Фаина Сергеевна Щербакова... хотя... Почему бывшая? Почему Фаина Сергеевна? Фая... просто Фая... А снег... Он так мягок, и почему-то совсем не холоден... как тогда... Много, много лет назад... И она бежит навстречу выходящим к ней из тумана усталым бойцам с обветренными лицами, бежит, не чуя ног, и застарелый артрит почему-то совсем не мешает её стремительному бегу. Какой артрит, о чем вы? Откуда у молодой, едва-едва отметившей семнадцатилетие девчонки, Файки-фейки, как звал её отец, может быть артрит?

  А отряд, её отряд, подходил все ближе и ближе. Вот уже видны лица... множество знакомых, любимых лиц и юная санитарка в старом полушубке с красным крестом на рукаве и с заброшенным за спину трофейным немецким 'шмайссером', радостно зарывается лицом в колючую шинель на плече выбежавшего ей навстречу бойца.