Мэрион Брэдли - Повелительница ястреба

— Он тебе больше не понадобится. Тебе будет незачем ходить со двора, разве что в отхожее место. Скоро потеплеет, потом придет весна… так что обойдешься.

Рори ушел. Ромили едва сумела сдержать гнев. Ишь ты как распоряжается! Натянул на плечи плащ ее брата — и хоть бы что! Ладно, негодяй! Пока я твою накидку припрячу — ничего, что старенькая, все еще теплая. Еще кошелек с монетами — пусть их не так много, — тоже хорошенько спрячем, без них нечего делать в Неварсине. К сожалению, сумма маленькая — Макаран был щедрый человек и покупал жене и дочерям все, что они желали, но вот с наличными… Зная, что деньги в повседневном обиходе им не нужны, он выдавал им только по одной серебряной монете, которые они могли потратить на ярмарке. Конечно, если Рори увидит их, эта сумма покажется ему настоящим богатством. Ромили улучила момент, когда старуха не могла проследить за ней, и, спрятавшись за развешанным бельем, завернула монеты в тряпочку и спрятала у себя на груди. В кошельке же оставила пару мелких медяшек. Девушка была уверена, что рано или поздно Рори спохватится и сообразит, что она не могла отправиться в дорогу без денег, и обязательно обыщет ее — вот почему следовало хоть чем-то утихомирить его жадность.

К вечеру вся «семейка» собралась за дощатым, ничем не покрытым столом. Ромили поставила посредине котелок с супом, рядом — испеченный ею каравай. Рори недовольно заворчал — хлеб, мол, сыроват. Что она могла поделать? Не такая уж искусная стряпуха из нее получилась. Старуха была настроена более миролюбиво — ничего, успокоила она внука, девка молодая, еще научится. Хлеб печь вообще большое мастерство, не то что суп варить, а суп получился неплохой, есть можно… Когда пришло время ложиться спать, Рори тяжело глянул на нее и объявил, что сегодня она может спать на кровати вместе с бабушкой. Он подождет четыре дня. Не больше…

Теперь стало ясно, за какой срок следовало успеть с подготовкой побега. Однако не тут-то было — Мхари, посопев, сказала:

— Давай-ка залезай к стенке, дорогуша. Думаешь, я не видела, как у тебя глазки горят, как ты все норовишь дать деру. Ты сама, дура, не понимаешь, от какой жизни отказываешься. Когда вы с Рори поженитесь, ты уже не сможешь убежать.

Как это? Ромили даже опешила, однако, чтобы ничем не выдать своего удивления, стиснула зубы. Ничего, решила она, когда-нибудь ты все же заснешь. Девушка залезла на постель, но, наработавшись за целый день, сразу заснула, как только голова коснулась подушки. Проснувшись ночью, она заметила, что старуха бодрствует — глаза ее так и горели во тьме. Что ей, старой, совсем спать не хочется?! Ага, так ведь она отсыпается днем… Вот карга хитрая!..

Так прошло три дня. Ромили готовила, убирала за старой женщиной, меняла ей постель и одежду. Кое-как наскребла несколько минуток, чтобы простирнуть свое бельишко… К счастью, стирала она в дальнем углу, и Мхари не могла заметить, чем именно она занимается. Месячные прошли, белье чистое — следовало что-то предпринимать.

Вот еще что мучило ее. Если она решила, что выдаст себя за парня, ей следует заранее в деталях продумать, как вести себя в такие дни. Много разговоров слышала насчет солдат женского пола, сестер из так называемого Ордена Меча, которые дают обет никогда не носить женскую одежду, не отпускать волосы. Она таких никогда не видела, но ходили слухи, что и с этой трудностью они справились. Оказывается, существуют особые целебные травы, которые останавливают кровотечение. Вот бы узнать их секрет! Ромили знала кое-что о травах, ведь ей приходилось лечить животных. Да, было одно средство, правда, наоборот: оно вызывало кровотечение у коров, сук и, если хотите, у женщин, но никак уж не подавляло это отправление, хотя была травка, с помощью которой можно на некоторое время остановить кровотечение. Эти, из Ордена Меча, используют что-то в этом роде? Может, попытаться? Однако она не собака, ведь у людей цикл проходит по-другому. Стоит ли в ее нынешнем положении задумываться о таких сложных вещах, тем более что у нее нет запаса трав.

На четвертый день, проснувшись, Рори сказал:

— Сегодня ты будешь спать со мной, в маленькой комнате. Вечером разделим пищу и огонь, пусть все будет по закону.

Его слова не на шутку расстроили Ромили. В горах, как она слышала, закон в любом случае требует возвращения жены к мужу. Не имеет значения — по доброй ли воле пошла она замуж или нет. Женщина вообще имела мало прав, так что, если Ромили сбежит после того, как проведет с ним ночь, разыскивать ее будут не только родные, но и муж. Возьмут ли ее в обучение при таких обстоятельствах? Значит, либо сегодня, либо никогда!

Весь день, присматривая за старухой, она гадала, как поступить. Может, стоит подождать, пока он возьмет ее… и вот когда захрапит… Она слышала, что все мужчины, насытившись, тут же засыпают. Но вот старуха! Помешать она не сможет, а вот шум поднять — это пожалуйста! Целыми днями твердит одно и то же: будто она, Ромили, сама не понимает, какая удача ей привалила. Это им удача привалила, а не ей. Жену покупать не надо, сама приехала. Вот вцепились!.. В любом случае тем или иным способом, но она вырвется отсюда. Впредь будет умнее…

Может, действительно, отдаться ему?.. От этой мысли сразу же перехватило горло — что же она, жалкая жертва, которую может использовать всякий добряк? Как бы сделать так, чтобы он не смог преследовать ее? Когда они разденутся, может, улучить минутку и спрятать его одежду и обувь? Трудно, но что поделать! Однако этого мало, все старье тоже надо припрятать, всю обувь, одежду — он все равно бросится в погоню. Точно! Не забыть выпустить червинов из коровника.

Нет, она не подчинится!

Когда они разденутся, вырубить-то его она вырубит. Точный удар коленом, и он еще не скоро очухается. Только бить надо изо всех сил, стесняться тут нечего. Если она промахнется — конец!.. С другой стороны, он едва не придушил ее, когда бросился на нее в первый раз, и теперь ни на йоту не доверяет… Вот он, главный вопрос, который бессознательно будоражил ее все это время: готова ли она погибнуть, но не допустить, чтобы над ней было совершено насилие, или нет?

Сердце замерло, точнее, заледенело, потому что следом неизбежно всплыла и другая ужасная загадка — сама-то она готова убить мужчину, если он попытается овладеть ею?

Теперь требовалась ясная голова, нельзя было поддаться бремени этой мысли. Если сомнения придавят ее — пиши пропало, жизнь свою можно было считать конченой.

Рори же первым накинулся на нее и, если бы она на самом деле оказалась парнем или если бы не порвалась рубашка, непременно бы задушил. За лошадь и кожаный плащ он был готов на все! Да, потом он к ней относился по-доброму, в общем-то не докучал, как ни горько звучит это слово. Теперь, после так называемой женитьбы, Ромили попала бы в рабство на всю жизнь. Готовь, стирай, ухаживай за старухой, ублажай его по ночам, и так день за днем, месяц за месяцем… До самой старости? До смерти? И в конце концов принять ее, как примет Мхари? Нет, такая жизнь ее не устраивает. Она, значит, ему кожаный плащ, коня, удовольствие, а он ей неподъемную работу за здорово живешь?