Олаф Бьорн Локнит - Глаз Паука

Однако что же это получается, если поразмыслить?

Предположим, Джай и вправду связался с какой-то богатой девицей. Выполнил для нее и ее приятелей какое-то поручение… поручение, связанное с «загадочными вещами»… Девица по имени Ней, похоже, относилась к Джаю довольно прохладно и отвечала на его письма от случая к случаю. Вообще, имеет ли это любовное письмецо хоть какое-то касательство к погрому в «Норе»? Может, они отвалили двадцать золотых, чтобы только узнать про тайную интрижку покойного Джая? И почему, кстати, слова «Искатели Истины» написаны с большой буквы, как название какого-нибудь тайного общества?..

Тут Хисс наконец сообразил, и понимание на миг оглушило его.

«…напомни им, чтобы вели себя потише, и чтобы никакой крови, ясно?..»

– Он же нас сдал, – выдавил Хисс сквозь пересохшие губы. – Джай нас сдал, понимаете? Продал с потрохами своей девке и ее приятелям. Просил, чтоб, мол, без крови. А те на его просьбы, видно, плевать хотели, прикончили и его заодно. Вот он, предатель. Нашелся. Тварь. Шакал. А мы-то гадали…

Диери прикусила кулак. У Конана был такой вид, словно ему очень хочется кого-нибудь убить. Прямо сейчас.

Гилл прокашлялся.

– У меня есть предложение, – сдавленным голосом сказал Ши. – Хисс, Лиа, раскошеливайтесь. Сейчас я встаю и отправляюсь на прогулку. В Асмак. Вместе с почтенным Цулем. К дому с драконьей мордой, где проживает таинственная дама Ней. Кручусь там, разузнаю все, что можно узнать в таверне за пригоршню серебра. Потом возвращаюсь, а Хисс, как самый умный, начинает соображать. Дядюшка Цуль, кончай жрать. Пошли, время дорого.

Прогулка Ши в квартал Асмак затянулась почти до полуночи. Да и выйти сразу, как он намеревался, тоже не получилось.

Сначала дотошно расспрашивали старого Цуля, уточняя, по каким улицам нужно идти и где сворачивать. Прожив в Шадизаре девятнадцать лет, Ши Шелам навещал Асмак считанные разы и не слишком хорошо знал, где там что искать, а сам Брюхошлеп служить проводником отказался наотрез.

– Хоть зарежьте, не пойду, – упирался он, мотая плешивой башкой. – Об этом не было уговора. Рассказать расскажу, куда идти, а самому – ни за что. Селезенкой чую, не на пользу мне пойдет та прогулка.

Потом увлекшаяся Юнра, которую уже отчасти сочли «своей в доску», спохватилась и с видимым сожалением засобиралась домой. Ши незамедлительно увязался следом, хотя в качестве охранника у девицы Тавилау имелся Гилл, а Пергаментная Аллея, где располагалась твердыня Дома Тавилау, находилась вовсе не по дороге в Асмак. Юнра против попутчика не возражала, а предупреждающее шипение Хисса:

– Тавилау тебя живьем в землю закопают, если увидят поблизости от своей принцессы! – Ши пропустил мимо ушей.

Он давно смирился с тем обстоятельством, что родственники его подружек почему-то терпеть не могут, когда некий Ши Шелам околачивается поблизости от их дочерей и сестер. Ши только кротко недоумевал – чем он умудрился вызвать подобную неприязнь? Он всегда старался волочиться не более чем за тремя девицами одновременно, следил, чтобы до их прелестных ушек не доходили слухи о соперницах и, как правило, расставался с ними по-хорошему – без скандалов и воплей на все окрестные улицы. Ну, порой скандалы все-таки случались, так ведь с кем не бывает!

Проводив Юнру до неприметной ниши в высоком каменном заборе (и тщательно запомнив, на какой именно стук мрачный привратник распахнул толстую дверцу, а также вид врезанного в створку замка – так, на всякий случай), Ши свернул к границам Ламлама. По дороге он размышлял (каковое занятие было для него довольно непривычным) и чем дальше, тем больше мысли приводили его в уныние. Как ни пытался карманник убедить себя в том, что его давний знакомец Джейвар Сиггдим никак не мог пойти на поводу у какой-то юбки, многое говорило об обратном.

Да что там многое – почитай, все сходилось, если припомнить.

Во-первых, Джай с самого детства до умопомрачения хотел разбогатеть и вырваться из Нарикано, но понимал, что его мечта недостижима. Во-вторых, как это ни печально признавать, имелась в характере Джая такая пакостная черта, как завистливость. Обычно это не бросалось в глаза, но с появлением в «Уютной норе» Аластора дела стали совсем плохи. Джай до зубовного скрежета завидовал Альсу Кайлиени – его неизменной удачливости, легкому нраву, его отношениям с гадалкой Ферузой. Самому Джаю обзавестись подружкой, постоянной или временной, никак не удавалось. Не складывались у него отношения с девицами, точно заговор какой наслали на человека!

Да еще тот кошель с монетами, найденный подле зарезанного Проныры. Да письмо. Как ни крути, приходилось признать, что предателем оказался именно Джай.

В таком вот удрученном состоянии духа воришка добрел до купеческого квартала Ламлам, окольными переулками и задворками просочился в Асмак, а там тосковать стало некогда – только успевай поглядывать по сторонам и увертываться от патрулей. Местная стража не шла ни в какое сравнение с городской: обитатели Асмака содержали собственную небольшую армию, бдительно оберегавшую спокойствие улиц.

Ближе к вечеру Ши с изрядными трудами отыскал требующийся дом, выглядевший маленькой неприступной крепостью. Трижды обойдя его кругом и убедившись, что разглядывание острых шипов на ограде ничего не даст, Ши отправился на поиски ближайшей таверны. В том, что таковая непременно должна отыскаться, воришка не сомневался – ведь в квартале живут не только обладатели дворцов за высокими оградами, но и люд попроще, которому нужно где-то потрещать языками под кружечку-другую красного шемского. Да и стражники где-то проводят время, свободное от расхаживания по улицам и полировки лат?

К таверне он вышел безошибочно, как гончая, вставшая на след зайца. Приткнувшееся в глубине тенистого дворика заведение именовалось «Погребок», и цены в нем оказались таковы, что воришка похвалил себя за предусмотрительно позаимствованные у Лиа Релатио денежки прекрасной госпожи Клелии. Ее светлость, правда, выдавала деньги для ведения дознания, а не оплаты ужинов Ши Шелама, но ведь он совмещает приятное с полезным: жует и одновременно расследует! Слушает во все уши, влезает с невинными наводящими вопросами и всячески пополняет свой мешок познаний.

Работая челюстями и глазея по сторонам, Ши подметил удивившую его вещь. На стене за стойкой висел белый диск кхитайского фарфора, около двух ладоней в поперечнике. На диске была весьма искусно изображена ажурная паутина, в центре коей восседал светившийся золотой каплей паучок. Под диском была приколочена полочка, на ней в специальной подставке курилась душистая ароматическая палочка и теплилась свеча. Алтарь домашнего духа-хранителя, как он есть. Но почему паук?