Вольфганг Хольбайн - Над бездной

— Что в таком случае мешает мне проделать этот подсчет вместе с вами? — спросил Андрей тихо. — Вам известно, где содержат пленных.

Он положил руку на перевязь меча.

Як цинично улыбнулся:

— Оставьте оружие в покое, Деляну. Вы хотите знать, где содержатся пленные? Я скажу вам. Мы рядом с ними. Тюрьма находится непосредственно у нас под ногами. Вам надо спуститься этажом ниже. Обращайте внимание на смрад и стоны. Там не много стражи. Два-три солдата… Для такого воина, как вы, я думаю, это не препятствие. Но как вы собираетесь незаметно вывести из замка пятьдесят человек, половина из которых к тому же больные или раненые?

Андрей посмотрел на Яка и ничего не ответил. Внезапно он ощутил в себе новую потребность: ему захотелось ударить этого человека — не наказать за что-то, не выпытать у него таким образом нужные сведения, а просто чтобы причинить ему боль.

— Знаете, Як, — сказал он после короткой паузы, во время которой попытался овладеть собою, — я не знаю вашего господина, но уверен, что вы с ним хорошо ладите.

— Лучше, чем вы думаете, Деляну. Если вы доживете до полуночи, мы встретимся в «Одноглазом медведе». Потом у вас будет время вволю обругать меня.

Он указал еще раз на дверь, кивнул Андрею и молча вышел. Дверь за ним захлопнулась, и Андрей оказался в полной темноте. Он был абсолютно уверен, что сейчас услышит звук засова, которым Як запрет его снаружи, но тут же вспомнил, что дверь запирается только изнутри. Если бы этот человек хотел заманить его в ловушку, он уже давно бы это сделал.

Андрей вытянул вперед руку, осторожно сделал несколько мелких шагов и достиг двери, на которую указал ему Як. Она не была заперта. Когда Андрей чуть-чуть приоткрыл ее, то обнаружил мерцающий где-то наверху красный свет. Туда уходила лестница, о которой говорил Як. Она оказалась намного уже, чем предполагал Андрей. По-видимому, это была одна из нескольких лестниц, располагавшихся внутри донжона.

Андрей прислушался. Метровой толщины стены приглушали все внешние звуки, но это вовсе не означало, что внутри все было тихо. Из глубины лестничного проема доносились глухие, трудноразличимые звуки. Он не позволил своей фантазии связывать их с тем, о чем Як несколько минут назад сообщил ему, — это отвлекло бы его от цели.

Быстро, но не бегом Деляну стал подниматься. Сверху тоже доносились звуки, происхождение которых, впрочем, было вполне естественным: доходящий волнами вой ветра в каменных зубцах башни да иногда скрип, производимый старыми балками. Эти звуки не пугали Андрея и были хорошо знакомы ему. В детстве он любил без разрешения бывать в сторожевой башне Борсы, таком же старом и не менее громоздком сооружении.

Поднимаясь наверх, он проходил мимо факелов, распространявших слабый свет и сильно чадящих; между ними находились большие, абсолютно не освещаемые участки, и путь вверх казался бесконечным.

Лестница упиралась в дверь, сколоченную из толстых досок, дополнительно окованных железом. Хотя она не была заперта, Андрею стоило немалых усилий открыть ее. Засов на другой стороне был таким массивным, что, видимо, выдержал бы любой напор извне. Як не преувеличивал, утверждая, что герцог особенно ценит надежность.

Теперь Андрей находился в узкой нише, от которой шел довольно широкий и хорошо освещенный коридор. Лестница была, по всей видимости, потайным путем для бегства на тот случай, если башня подвергнется штурму. Герцог действительно все продумал.

Андрей осторожно продвинулся вперед. Как и сказал Як, коридор заканчивался через десять-пятнадцать шагов дверью, охраняемой одним солдатом.

Нельзя было сказать, что этот часовой серьезно относился к службе. Парень стоял, опираясь на алебарду и привалившись к стене, и храпел так громко, что Андрей услышал это еще на входе. Он бросил быстрый взгляд по сторонам, желая убедиться, что утверждение Яка об одном постовом соответствовало действительности, и бесшумно направился к спящему.

Он был абсолютно уверен, что не сделал ни одного неосторожного или неверного движения, однако постовой все же что-то услышал или просто почувствовал сквозь сон, потому что внезапно вздрогнул и испуганно открыл глаза. Испуганно, но вовсе не растерянно и не устало.

Андрей молниеносно изменил тактику. Он подошел быстро и энергично и сказал строгим тоном:

— Что это тебе вздумалось спать на посту, парень? Если герцог узнает об этом, он велит тебя выпороть. Ты понимаешь это?

Постовой смотрел на него в смятении. Конечно, он был испуган, его застигли на месте преступления, но Андрей отчетливо прочел в его глазах, что сейчас он спрашивает себя: кто такой, черт подери, этот пришелец, который возник перед ним?

— Кто?.. — начал было солдат.

— У меня приказ герцога, — перебил его Андрей.

Еще два шага, и он будет рядом с постовым.

— Какой еще приказ? — спросил постовой недоверчиво. — Герцог был…

Теперь Андрей стоял вплотную к нему. Он сделал недовольный жест рукой с единственной целью — отвлечь внимание солдата. Другой рукой он выхватил меч и плашмя, не слишком сильно, ударил солдата по голове.

Кинув оружие в ножны, Андрей подхватил падающего парня. Он хотел перехватить и его алебарду, но не успел, и она упала на пол.

Андрей затаил дыхание. Металлический звон получился таким громким, что, без всяких сомнений, был слышен со стороны.

Но ничего не произошло. На крепостной стене никто не переполошился, не было слышно и чтобы стражники бежали по лестнице. Это шалили нервы. Воровство не было его призванием, подумал Андрей с горечью.

Он обхватил потерявшего сознание солдата, коленом толкнул дверь в покои герцога и не без труда втащил тело в находившееся за дверью помещение. Андрей посмотрел по сторонам, желая убедиться, что он тут действительно один, потом опустил солдата на пол и вернулся за алебардой. Закрыв наконец дверь, он наклонился к солдату и бегло осмотрел его. Тот был без сознания. Пройдет не меньше часа, прежде чем он придет в себя. Понравится ли Яку, что в этом пункте он отступил от первоначального плана?

Андрей выпрямился, пошел к двери и закрыл ее на засов. Только после этого он подверг комнату более детальному осмотру.

То, что он увидел, в общих чертах соответствовало картине, которую он составил для себя, основываясь на своих представлениях об обитателе этих покоев: убранство оказалось простым, все было подобрано по необходимости, а не по красоте. Но налет роскоши все же ощущался в этом помещении — возможно, просто из-за его размеров. Покои герцога занимали большую часть этажа. Тяжелая мебель в огромной комнате не казалась такой уж громоздкой, но каждый посетитель, Андрей в том числе, должен был чувствовать себя здесь потерянным: устроители рассчитывали именно на такой эффект. И это говорило о хозяине замка больше, чем сам он хотел о себе сообщить.