Алексей Замковой - Унесенные магией

— Назад! – все будто только и ждали команды. Мгновенно исчезает охватившее людей оцепенение. Кто‑то начинает медленно пятиться, кто‑то разворачивается и, в панике, несется обратно в джунгли. Никто уже не обращает внимания на погибших на поляне, на тех, кто смог оттуда выйти и сейчас борется за свою жизнь, очищая тела от мха. Краем глаза я замечаю, как в одном сапоге ковыляет за нами счастливчик, отделавшийся лишь потерей сапога да небольшой раной на бедре. Я не отвожу от него взгляда все то время, пока мы отступали. Продолжаю смотреть на него и того, когда, отойдя на безопасное расстояние, мы остановились. Из горла выжившего наемника вырываются судорожные всхлипы, из глаз текут слезы… Но, когда он подходит ближе, я замечаю, что в глазах пострадавшего нет ни проблеска разума. Похоже, бедолага повредился рассудком от пережитого. Я так и стоял, глядя как он проковылял мимо нас и скрылся в зарослях. Еще некоторое время раздавался хруст и треск растений на его пути, а потом стих и он. И никакого желания, даже мысли не возникло пойти вслед за ним, вернуть беднягу обратно…

На то, чтобы восстановить порядок, ушло около звона. Но, в конце концов, командирам удалось успокоить людей и снова выстроить колонну. Обойдя заросшую мхом поляну по широкой дуге, армия двинулась дальше. И уже ни у кого не возникало мысли о поиске подходящего места для отдыха. Все хотели только одного – уйти от этого места подальше. А потому – шли, шли и шли… Не обращая внимания на усталость, на то, что света становиться все меньше, на ноющие руки и тучи мошкары. Шли, пока оставались силы. Пока могли хоть что‑то разглядеть под ногами. Шли, пока не раздалась команда остановиться. А когда был отдан приказ на отдых – все просто попадали, кто где стоял, и, даже не поужинав, не выставив посты, уснули.

— Есть у кого‑то пожрать? – Баин мрачно смотрел в никуда и вопрос задал, будто не обращаясь ни к кому конкретно.

Этим утром такой вопрос звучал в голове каждого солдата нашей армии. Ну, почти каждого. Баронские дружинники, судя по всему, едой были худо–бедно, но обеспечены. Вон, например, здоровяк в кольчуг жует что‑то. И сильно сомневаюсь, что едой ему служит какая‑то местная тварь, которую он поймал и решился съесть с голодухи.

— Похоже, жратва только у баронских осталась. – так же мрачно ответил я. – Может Молин чего‑то раздобудет?

Молин ушел куда‑то едва проснувшись. Продрав глаза, он прислушался к недовольному ворчанию своего желудка, встал и, бросив что‑то насчет того, что попытается разузнать последние новости, исчез. А меня вот никуда не тянуло. Думаю, здесь везде не лучше – не надо и идти никуда. А там, где лучше – туда меня попросту не пустят. Вот, к баронским, например…

— А где он, кстати? – Ламил, оказывается, до сих пор не замечал отсутствия одного из солдат своего десятка.

— Пошел новости узнать. – пояснил я. – может, заодно, и едой где‑то разживется.

Вместо ответа, десятник снял с сапога какую‑то длинную многоножку, посмотрел какое‑то время на извивающееся в пальцах насекомое, а потом, разорвав ее пополам, бросил на землю.

— Отдыхаете? – из‑за дерева показался Лосик.

— Отдыхаем! – я сплюнул под ноги и зло уставился на того, кто привел нас в роту. На того, из‑за которого мы оказались в той ситуации, когда оставаться в родном городе стало невозможно и из‑за которого мы, в итоге, оказались неведомо где.

— Что‑то ты, Алин, не веселый. – подмигнул Лосик, сделав вид, что не понимает причину моей злости.

— А чему радоваться? – спросил я. – Тому, что не сожрали? Так ведь если я сам кого‑то не сожру в ближайшее время, то разницы никакой.

— Пожрешь, не переживай! – наемник хлопнул меня по плечу и подмигнул. – Мы здесь еще, по меньшей мере, полдня просидим. Командиры наши распорядились отправить отряд на охоту…

— Сейчас на охоту отряд отправят. – откуда‑то вынырнул Молин и, поздоровавшись с Лосиком, присел рядом со мной. – Будет нам жратва!

— Знаем уже. – огорчил друга Баин. – Лосик рассказал.

— Ну вот… – Молин явно огорчился. – А о баронских рассказал?

— А что насчет баронских? – заинтересовался Лосик.

— О, там такая история! – Молин прямо раздулся от важности и замолчал, делая вид, что устраивается поудобнее.

— Да не тяни ты! – поморщился Ламил. – Говори давай. А не то будешь у меня всю следующую ночь на часах стоять.

— В общем, дело такое. Собрались наши капитаны и пошли к баронам. – начал Молин. – Там кто‑то из наших поблизости был, все слышал, да рассказал потом.

— Да расскажи же наконец в чем там дело! – гаркнул Баин.

— Так я и рассказываю. – Молин сделал вид, что обиделся, но продолжил. – Потребовали капитаны у баронов, чтобы все припасы, какие есть, в общий котел скинули. Наши‑то голодают, а баронские, сами видите – жрут себе.

— И что бароны? – я чуть подался вперед. – Согласились?

— Какое там! – махнул рукой Молин. – Там, говорят, такой ор поднялся, что даже пауки с деревьев посыпались! Бароны говорят, мол, не будут они кормить быдло, которой по глупости сожрало или растеряло все, что было.

— Вот сволочи! – глаза Лосика зло сверкнули и он переглянулся с Ламилом. Судя по лицу десятника, добра жадным баронам он тоже не желал.

— А что капитаны? – одновременно спросил молчавший доселе Стон.

— А капитаны пригрозили, что если бароны не выполнят их требования, то наемники отделяются от армии и бароны могут идти хоть к эльфам в пасть, хоть к гномам в зад. Так и сказали!

— Но это же мятеж… – проблеял Навин.

— А тебе впервой? – оборвал его Ретон. – Небось, как в Жилло бунтовал, то не рассуждал – мятеж это или нет.

— Давно пора! – поддержал я слова капитанов. – А то как заросли рубить – так мы впереди, а как пожрать – так сразу тупое быдло…

— Так что бароны ответили? – Ламил, как, кстати, и Лосик, не отрываясь смотрел на Молина. Опыта в таких делах у них побольше – чуют, старые вояки, чем все это пахнет.

— Бароны тоже, как этот вот, – Молин указал на Навина, – обвинили капитанов в мятеже. Грозили Императором, говорили, что, по договору, роты находятся под их командованием… А капитаны, в ответ, сказали, что дохнуть с голоду их люди не нанимались и, что договор не предполагал вообще всю ту задницу, в которой мы оказались.

— И чем все закончилось? – спросил Ламил.

— Сдались бароны! – Молин хлопнул рукой по земле, размазав какого‑то жука, – Побоялись, небось, одни остаться! Так что, сейчас баронские будут отдавать свои припасы! А еще, теперь все одинаково будут работать – что наши, что баронские. Вот такие новости.

Пусть бароны и сдались, но их дружинники, после того, как получили соответствующие указания, довольными не выглядели совсем. Припасы, конечно, отдавали, но исходящая от них ругань, при этом, казалось, сгустила сам воздух вокруг. Кое–где дошло даже до драки, но особо строптивых быстро успокаивали специально созданные для реквизиции продовольствия отряды наемников. Хвала Дарену, обошлось без кровопролития. А несколько выбитых зубов – не в счет. Зато теперь все в равных условиях. Все одинаково голодные, пока не вернутся с добычей охотники, и все будут махать мечами, расчищая путь, одинаково. И теперь армия, еще заметнее, чем до того, разделилась на два лагеря.