Варвара Лунная - Лада

— Помню, — кивнула Лада.

— Помнишь, что я тебе тогда сказал?

Лада снова кивнула и опустила голову.

— Это хорошо что помнишь, но я все же повторю, — он взял лицо девушки за подбородок и повернул его так, чтобы глаза Лады видеть. — Ты мне сестра, — четко проговаривая слова, сказал он, — Никита, может не отец, но дядька, практически родной. Ближе вас и Всемила у меня на этом свете никого нет, вы моя семья. Если надо я за вас умру, понимаешь. Я очень благодарен тебе за кольчугу, она мне действительно нужна. И за то что ты откладываешь понемногу тоже благодарен. Я знал что ты большая умница и сегодня в очередной раз в этом убедился. Но Лада, если мы семья, то кошеля Всемила или отдельно моего кошеля быть не должно. Все что мы зарабатываем, мы тебе отдаем, а ты если и можешь что‑то отложить, то делай это в общий кошель. Чтобы не было такого что забор за счет Никитиных заработков, а кольчугу на мои. Все из общих денег идти должно. Мне ли кольчугу, новый ли забор, платье ли тебе. Понимаешь?

Лада кивнула и, высвободившись их рук Ратибора, снова опустила голову.

— Иди, поешь, а то невкусно все станет, — тихо попросила она. Ратибор вздохнул и пошел в дом.

После ужина, когда вся посуда была перемыта и вода на следующий день наношена, все привычно сидели на крылечке, радуясь приходящему теплу. Лада шила отцу рубаху, Ратибор привычно пытался починить старую кольчугу, Никита просто сидел, а Всемил чистил бляхи на ремнях.

— Да что же ты не отдираешься? — зарычал он, с усилием натирая одну из бляшек. — Вот ведь гадость какая, ничем не вывести, — вздохнул он. — А такая удобная, так держит хорошо.

— А может пятно закрыть чем‑нибудь? — предложила Лада, забрав у Всемила пряжку, чтобы посмотреть. — У папы спроси, может он что посоветует.

— Дядь Никита, — позвал Всемил. — Не знаете, можно тут что‑нибудь сделать, — он протянул ювелиру свой ремень. — Я уж чем только не чистил.

— Так и не отчистишь, — Никита покрутил бляшку.

— А может украсить как‑нибудь можно, пятно на птицу похоже, может нарисовать ему что, а? — предложила Лада.

— Можно, — согласился Никита. — Проволочку бы медную вот так пустить, а тут можно еще вензелек сделать.

— Дядь Никит, сделай, — умоляюще попросил Всемил. — Уж больно жаль выкидывать, хорошая бляха.

— Я бы с радостью, Всемилушка, ну да только инструмент мой в прошлой жизни остался, не брал я собой ничего.

— Я сейчас, — Лада отбросила недошитую рубаху и побежала в дом, а через некоторое время вышла, таща с собой объемный сундучок. — Вот, — поставила она сундук пред отцом и счастливо улыбнулась.

— Ладушка, — ахнул Никита. — Ты инструменты мои с собой взяла.

— Взяла, — кивнула девушка. — На всякий случай, подумала, вдруг понадобятся. И вот понадобились. Теперь Всемилу сможешь помочь?

— Теперь смогу, — Никита втащил нужные инструменты и проволоку, любовно посмотрел на них, забрал у парня ремень и принялся над ним колдовать. Всемил суетился вокруг спрашивая что будет и предлагая то одно то другое. Никита кивал, и готовил бляшку к работе.

— Молодец, — тихо сказал Ратибор, тоже с улыбкой наблюдавший за братом и дядькой. — Я боялся, он никогда не вернется к прежнему ремеслу, а теперь, чем боги не шутят.

— Только бы не спугнуть, — прошептала Лада. — Только бы у него получилось все.

— Получится, — уверенно сказал Ратибор. — Ты только не дави.

Когда на улице стемнело и стало совсем холодно, перебрались в дом и там Никита до самой глубокой ночи продолжал возиться с ремнем Всемила.

— Посмотри как вышло! — похвалялся Всемил утром. — Дядь Никита, у тебя золотые руки, такого ремня ни у кого нет.

— А птица‑то какая вышла, — Лада разглядывала работу отца. — Прямо сокол и перышки и коготочки. Как ты это сделал?

Никита польщено улыбнулся.

— Дядь Никита, а можно мне тоже что‑то подобное? — спросил Ратибор, немного смущаясь.

— А, завидно стало, — воскликнул Всемил и тут же получил тычок от Лады.

— Сделаю, Ратиборушка, — улыбаясь, пообещал Никита. — Ты подумай что хочешь, а я вечером сделаю.

— А вот сегодня еще ребята увидят, тебя работой завалят, дядь Никита, — уверенно заявил Всемил.

— Не говори гоп, — строго велела Лада, — и вообще, не опоздаете ли?

— Опоздаем, — кивнул Ратибор, — Пошли, Всемил, — он подтолкнул брата к двери.

— Мне тоже пора, — Никита забрал свой сверток с обедом. — Не скучай, Ладушка, — он поцеловал дочку и ушел. Лада проводила отца взглядом до калитки и счастливо улыбнулась, а потом набросила на плечи теплый жилет и побежала к молельному месту, чтобы поблагодарить богов за то что Никита снова любимым делом увлекся и попросить помочь ему и дальше.

Боги Ладу услышали, с каждым днем Никита все чаще садился за ювелирную работу. И пусть он делал не золотые серьги с камнями драгоценными, а украшал бляхи дружинникам, но работы было много и за нее платили. Когда основной поток дружинников, желающих ремни свои украсить, пошел на убыль, Никита нашел в сундучке с инструментами немного серебра и наделал из него небольших, но очень затейливых и красивых женских сережек. Лада отнесла их к дружинной избе и дружина все раскупила подругам да женам на подарки. Вслед за дружиной работой Никиты заинтересовались и стражники, которым тоже хотелось и ремни и женам недорогие подарки, а за стражей и прочие горожане потянулись. Теперь каждый вечер, вернувшись из лесу, Никита брался за ювелирный инструмент. Лада даже начинала волноваться что отец отдохнуть нормально не успевает, но Ратибор уговаривал ее подождать немного прежде чем просить Никиту работу лесоруба бросать.

— Пусть во вкус снова войдет, — говорил он, — А там денег немного подкопим и купим ему золота, чтобы подороже украшения получались.

Лада, вздыхала и соглашалась, правда стала следить за тем чтобы отец за полночь не засиживался и гнала его спать.

* * *

— Лада, это Егор, — представил друга Ратибор, когда вытащил в один из выходных дней девушку на ярмарку.

— Да мы уж знакомы, — улыбнулся мужчина. — Я же окно вам чинил, Лада меня потом чаем угощала.

— Точно, — стукнул себя по лбу Ратибор.

— Ратибор, а кто это? — Лада кивнула на двух высоких молодых мужчин, очень похожих друг на друга.

— Данила с Нилом, — Егор и Ратибор, кивнули знакомым. — Драконы.

— Это прозвище такое? — уточнила Лада.

— Нет, это их сущность, — ответил Егор. — Они оборотни, только оборачиваются не в дерево или волка, а в драконов.

— Держись от них подальше, — строго велел Ратибор.

— Да близко не подойду, — горячо заверила его Лада. — Драконы, надо же. Я думала они только в сказках бывают. А почему стража ничего не делает? Вдруг они съедят кого‑нибудь.