Вячеслав Кумин - Маскарад

– Именно это нам и нужно выяснить.

Действительно все знали что в разных мирах искусство магии находится на разных уровнях мастерства. Где-то оно достигло своего наивысшего предела, что даже обыкновенный простолюдин мог произвести парочку заклинаний, а где-то находилось в весьма зачаточном, шаманском состоянии.

– Ну что ж, тогда осталось хорошенько поесть и отправляться в путь, – хлопнул себя по животу Горг Белый.

– Что я вижу! – изумился Рудал, указывая на гоблина в район живота.

– Чего? – насупился Горг, переводя недоуменный взгляд с гнома на свой живот и обратно, даже осторожно пощупал его.

– Где твое брюхо?! – продолжил кричать Рудал под смех людей. – Ты буквально два часа назад сожрал столько печени бархорса что выглядел как бочонок с пивом! Ты что, выблевал все или тебя от страха пронесло?!

– Ах ты недомерок! – ринулся на гнома гоблин. – Ничего меня не пронесло!

– А чего тогда случилось?! – со смехом отскочил гном.

– Просто… улеглось во время бега. Ты-то вот бегать не умеешь, приходится тебя на руках носить, оттого и толстеешь.

– Ах ты отродье вислоухое… – бросился уже Рудал на Горга.

39

– О богиня удачи и заступница Альмана… – присел у головешек оставшихся от костра Мартин Флокхарт. В руке он держал сорванный цветок самый красивый, какой только смог отыскать в округе. – Защити меня и моих друзей в этом для нас чужом мире. Прими в дар эту мою жертву…

С этими словами Мартин сделал небольшой надрез на ладони и выступившей кровью окропил цветок. После чего бросил его на еще тлеющие угли. Растение тут же начало скукоживаться, темнеть… под конец оно иссохло, и к большой радости Мартина, вспыхнуло пламенем и тут же затухло.

– Спасибо богиня… – склонился Флокхарт. – При первой же возможности я принесу тебе более достойную жертву.

Считалось, что если жертвенное растение обагренное кровью сгорело во вспышке пламени, а не истлело дымом в пепел, то принесенная жертва богами благосклонно принята.

– Боюсь в этом мире, Ландскнехт, наших богов нет, – с грустной усмешкой произнес Зуб.

– А вдруг? – встал с колен Флокхарт, недовольный тем что его отвлекли почти что от интимного занятия. – Вдруг хотя бы часть из них присматривает и за этим миром тоже? Откуда мне знать? А даже если и нет, жертва принята, значит кто-то все же взял нас под свое покровительство…

– Мне бы твою веру… – вздохнул Зуб, отличавшийся самым атеистическим образом мышления во всем отряде.

– Помолись своему заступнику…

– Я не выбрал себе хранителя, – отмахнулся капитан кавалерии. – И потом ты помолился за всех нас и как ты сказал – жертва принята. Пойдем, мы и так уже изрядно задержались…

Мартин огорченно покачал головой и засыпав пепелище землей, направился вслед за отрядом. Бойцы отправлялись в путь полуголодные, дичи в лесу подстрелить не удалось, лишь Хребет выловил из реки несколько рыбешек. Их хватило лишь чтобы унять животы.

Доспехи также с собой не взяли, закопав у приметного дерева. Без гоблинских шкур они болтались на людях как погремушки, и не могли служить полноценной защитой для тел. А сами шкуры нес гном, благодаря своей выносливости, мешок весил весьма немало, и на скорости это никак не сказывалось. По обычной земле Рудал двигался вполне уверенно.

Отряд двигался на юг, справедливо рассудив что люди если в этом мире они действительно живут, предпочитают селиться в теплых районах. А как известно, чем южнее, тем теплее.

Отряд двигался долго, по возможности выбирая звериные тропы, но что-то в этом лесу Флокхарту активно не нравилось, но он никак не мог понять что именно – мир-то чужой. Понаблюдав за друзьями, он заметил, что они тоже нервничают и постоянно озираются. Особенное беспокойство проявлял гоблин. Его-то Мартин и позвал для разговора:

– Горг, чего мечешься?

– Не нравится мне здесь… – признался гоблин-альбинос.

– Что именно?

– Так сходу и не скажешь…

– Пусто в лесу, – перестав принюхиваться и прислушиваться, объявил Безухий. – Птиц и тех почти нет.

– Точно, – завороженно кивнул Флокхарт. – Зверья почти нет, даже тропы их и те какие-то заросшие…

– Да, – подключился к разговору Глазастый. – Я тоже заметил… В наших лесах… еще до Набега, мы бы уже раз десять могли какую-нибудь дичь подстрелить, а тут пустота.

– Так мы на окраинах жили, там людей мало, значит дичи много… – задумчиво произнес Хребет, успевший в свое время поразбойничать в центре королевства.

– Ты хочешь сказать, что этот лес в центре какого-то королевства? – уточнил Флокхарт. – Потому и беден на живность?

– Ну-у… для центрального леса он на мой взгляд излишне заброшенный. Там где я бывал чистенько так… никакого бурелома, упавшие деревья сразу же на дрова уходят… а тут прямо бурелом на буреломе. Деревья стоят гнилые…

В подтверждение своих слов Хребет толкнул ствол молодого, но по времени уже очень старого, не сумевшего вырасти, затененный своими взрослыми собратьями, дерева и тот рухнул с едва различимым треском.

– Ясно… что ничего не ясно, – пробурчал Флокхарт. – Всем быть предельно внимательными… Не нравится мне эта тишина.

Бойцы и без приказов оставались предельно бдительными, но никто ни о чем не сказал, понимая что командир тоже на нервах.

– Она никому не нравится, – хмыкнув, выдал Зуб.

40

– Внимание, впереди дорога… – произнес Глазастый и все замерли, но лишь на секунду, потом все осторожно, но быстро приблизились к краю леса, так чтобы оставаться невидимыми дли проезжающих, если они вообще есть в данный момент, но сами все отлично видеть.

– Как ты узнал, что здесь дорога? – спросил Глазастого Камень.

– Ну, просвет какой-то неестественный для леса, слишком длинное пустое пространство, а дальше все как обычно.

– Ну ты даешь…

– Замечательно, – удовлетворенно произнес Флокхарт, глядя на утоптанный и укатанный путь до пяти шагов шириной. – Дорога – отличный инструмент чтобы узнать хоть что-то о жителях этого мира.

Чувствовалось, что дорогу строили специально, а не проложили по звериной тропе. Это выдавало ее некоторую возвышенность над прочей почвой.

Удостоверившись, что на дороге никого нет и в ближайшие минуты не появится, отряд высыпал из «зеленки» леса.

– Отличное место для засады… – мечтательно и с легкой настольгией произнес Зуб оглядываясь по сторонам.

– Да ты не об этом сейчас думай, – осадил его Флокхарт, возвращая к реальности, мысленно соглашаясь с выводом.