Людмила Гетманчук - Шерше ля фам, или Возврату не подлежит!

Похоже, аристократическая дамочка меня путает с обольстительной девушкой Джеймса Бонда… Ну, это она зря. Девушки для Джеймса Бонда из меня даже технически не получится, все его возлюбленные если не в первом фильме, так в следующем — обязательно умирают. А наше семейство крепкое. И держится оно в первую очередь на женщинах, а не на баболовах с серыми глазами! Так что если тут кто и умрет, то это будет Джеймс Бонд!

— А кто сказал, что я хочу иметь с ним отношения? — делано удивилась я, внутренне корчась от боли.

— Тогда пообещай мне не поощрять его, и я найду тебе учителя, — поставила мне условие графиня.

У-у-у, Макиавелли в кружевных панталонах!

— Поощрять не буду, — быстро согласилась я. Про себя добавила: «Буду провоцировать!»

— Но учти! — припугнула меня тетя. — Правила хорошего тона еще никто не отменял. И моя протеже не будет посмешищем в обществе! Ты будешь учить этикет и следовать ему, иначе я срочно озабочусь выдать тебя замуж!

— Не кидайте меня, тетенька, в терновый куст! — издевательски пропела я. — А то я соблазню всех мужиков вокруг и сообщу обществу по секрету, что это было ваше секретно-шпионское задание.

— Не забывайтесь, Александра! — взорвалась Лоретта, алея кончиками ушей. — Вчера вы строили глазки двум абсолютно незнакомым мужчинам и, что хуже всего, приняли от них помощь и симпатию, хотя имели за столом спутника!

— Давайте разберемся. — Я лениво обмахивалась тряпочкой — своего рода медитация по успокоению разгулявшихся нервишек. Не моих. — За столом я никого не имела, а также под столом и около оного. Господин Грэг за ним присутствовали, но спутником моим не были…

— Демагогия! — отклонила мои возражения леди Дальвинг.

— Допустим, — не стала сопротивляться я, оставаясь при своем. — Помощь кавалеры сами предложили, я не напрашивалась. И было бы весьма невежливо отклонять предложенное без видимых причин. Господин же Грэг даже не соизволил поднять со стула свою мускулистую задницу, чтобы мне помочь!

— Это не довод! — не соглашалась тетя.

— Точно! Не довод, — спокойным тоном ответила я. — Поскольку вы не реагируете ни на один из приведенных мной разумных доводов, делаю вывод — я вас опередила, и вы сами хотели строить глазки этим симпатичным блондинам.

— Да как вы смеете! — подскочила тетя. — Это безнравственно! Как можно меня обвинять в подобном!

— Ага-а! — обрадовалась я. Обвиняюще направила палец в ее сторону. — Значит, я права!

— Александра, прекратите паясничать! — возмутилась графиня, складывая и раскрывая непонятно откуда взявшийся веер.

— Всегда к вашим услугам! — не осталась я в долгу. — Если я теперь и буду строить глазки, то исключительно на трезвую голову!

— За что мне это? — Лоретта, болезненно щурясь, прикоснулась к вискам тонкими пальцами, унизанными кольцами.

— За грехи, — посочувствовала ей я. Добавила: — Не расстраивайтесь вы так! Ничего страшного. Ну не побыли крестной феей, зато у вас замечательно получается быть Крестной Фурией!

— О-о-о! — застонала аристократка. — Какое плебейство!

— А вот и нет! — добила ее я. — Вдруг я окажусь в результате принцессой?

— С такими манерами? — изумилась тетя. — Никогда!

— Это маскировка, — оскалилась я, отпихиваясь от очередной мокрой тряпки, которую мне пытались водрузить на голову.

— Убоище, — фыркнула Лоретта. — Вставайте, приводите себя в порядок — мы скоро выезжаем. Завтрак вам накрыли в гостиной. После ваших вчерашних… шалостей… в ресторации вам лучше не появляться.

— То есть вы там уже были и обкокетничали всех, кого поймали?

Ответом мне был громкий стук двери.

И начался процесс хождения по мукам…

Для начала мне помогли встать с кровати и обрести равновесие. Получалось не очень. Тяжелая голова клонилась то на одну, то на другую сторону…

Ванде надоело меня ловить при заходе на посадку, и она сунула мне под нос адскую смесь, используемую здесь как нюхательная соль.

Вообще-то эта гадость — карбонат аммония; соли, пропитанные эфирными маслами. Эта воняла лавандой и аммиаком. Вырубился. Нюхнул. Пришел в себя — и снова вырубился! Безостановочный процесс. Теперь я в курсе, почему в исторических фильмах дамы постоянно лежат в обмороке. Раньше я думала — отдыхают. Не-а! Теперь поняла — вырубаются! Эти соли точно мужики придумали, чтобы сдерживать женскую активность!

— Сюда кладу, ваша милость, — протянула мне горничная сумочку в виде затягивающегося мешочка, вышитого бисером.

Я сунула туда нос. Помимо нюхательной соли, выпущенной государственным военным концерном «Черемуха», там еще был носовой платок и флакончик духов.

И зачем я вытащила пробку? Кой черт подбил мою руку?! Это был парный флакон к солям. Модификация «Тухлая роза на фоне помойки».

— Что это? — прочихалась я, вытирая бегущие слезы.

— Подарок ее светлости графини, — поведала мне Ванда, старательно утрамбовывая меня в коричневое платье и затягивая шнуровку на спине. Капкан для аристократок: «Некому развязать — спи стоя!»

«Это она специально! — дошло до меня. — Чтобы после ни один мужчина с нормальным обонянием ко мне не подошел и вокруг меня крутились бы только подозрительные типы с распухшими сопливыми носами!»

Наконец после некоторых дополнительных усилий я была готова. Горничная плюхнула мне на голову бронебойную дорожную шляпу с перьями и широкими полями.

— Местный вариант чадры, — пробурчала я, кося глазами из-под полей.

Собралась с духом и вышла в коридор. Завтрак я оставила врагу, пусть скончается от ожирения!

ГЛАВА 18

— Я еще не совсем приехала. Я ожидаю свой хвост с минуты на минуту.

— Позвольте вас проводить, ваша милость. — За дверью меня встретил гайдук. Мужчина поклонился и пошел вперед, указывая дорогу. За моей спиной возникли еще двое.

— Конвой подан, — прошептала я, поддерживая подол. — Идите в пасть, пожалуйста.

Ресторатор Арвиль ждал у подножия лестницы. Поцеловав мне руку, он заверил мою милость, что будет счастлив принимать меня в будущем. И подмигнул.

А я прям так и поверила! Вот такая я доверчивая, но проверчивая!

— Всенепременно! — пообещала я. — Как только соберусь путешествовать и избавлюсь от тетушки.

Арвиль побледнел. По-моему, меня поняли неправильно. Но объяснять я не стала, потому что раздался рык бронтозавра от аристократии:

— Александра, шевелитесь!