Диана Удовиченко - Враг империи

– Лютый, где там дикари? – нарочито спокойно поинтересовался Йок.

Ом в который раз уже за эту ночь прислушался. На его лице отразилось сомнение, сменившееся недоверием, потом перешедшее в удивление… Капрал решительно тряхнул головой, будто отгоняя непрошеные мысли, и снова настороженно застыл.

– Погони больше нет, – наконец сказал он.

– Как это нет? – возмутился мастер Триммлер. – Была и пропала, что ли?

Я подумал, что, скорее всего, граница охотничьих угодий могучих пролегала где—то в этих местах, и дикарям пришлось остановиться.

– Ничего удивительного, – мрачно произнес, подходя, Дрианн. – Пройдите еще с полфихта, и сами все поймете.

Мы поднялись, неохотно расставаясь с вожделенным отдыхом, и поплелись вслед за магом.

– Мать Ат—тана! – восхищенно воскликнул Зарайя.

Среди высоких, причудливо изогнувшихся деревьев, густо оплетенных лианами, вздымались высокие белые стены. Солнце, пробившись сквозь кружево листьев, словно художник, работающий на идеальном полотне, расцветило камень розовато—желтыми бликами.

Мы остановились, рассматривая удивительное селение. В этот момент и появился Артфаал.

Сильное племя Дер—ориг, много у них могучих воинов. Охотничьи угодья у них лучше, чем у Гра—ориг. Много зим подряд враждовали два племени. Но Дер—ориг всегда в бою побеждали. Много хороших воинов в тех битвах полегло. Зубами скрипели орки Гра—ориг, поминая своих врагов. В драку рвались, мстить хотели. Вот и сейчас:

– Воевать с ними надо! Они наше угодье захватили, нам охотиться негде! – кричал хх’раис Варх на совете племени.

– Ночью, ночью нападать надо! Врасплох захватить! Как они нас две зимы назад! – вторил ему молодой воин по имени Кард.

– Правильно это, месть, по закону Морриган, – шаман сказал.

Молчал Уран—гхор, слушал, что орки говорят. Да, правда, захватили Дер—ориг чужие угодья. И то, что две зимы назад налетели они на племя Гра—ориг глубокой ночью, тоже правда. Многих тогда перебили, еще и женщин с собой увезли. Но только выжило племя, отец всегда часовых выставлял. Это и спасло. И у Дер—ориг часовые есть, много, без них никак. Глупая затея ночью нападать, по тревоге все племя быстро поднимется и все равно сильнее будет, чем Гра—ориг. Почему орки этого не понимают? Вот Варх, он безумный воин. Грибы дурманные ест, и от этого думать не умеет. Весь ум свой в лесу оставил, в грибнице. Ему лишь бы в бешенство прийти да подраться. А Кард почему глупый такой? Ведь он не хх’раис, он молод. Быть может, дело в том, что отец его был хх’раис? Дурное семя родит дурной плод. От больного вулкорка – слабые, глупые щенята. А шаман и рад, что все племя думать ленится. Хотел Уран—гхор совета у него просить, как дальше жить, как племенем управлять. Пришел в карангу, говорил с шаманом. И услышал только одно: «По закону Морриган!» Все бы ему каркать, как ворону. А что в том законе? Слаб шаман, слабо племя… Думал Уран—гхор, много думал. Надо отвоевывать свои угодья и от Дер—ориг избавляться надо. Скоро вождь их Шадар—гхор узнает, что нет больше старого вождя Бхара—гхора. А место его не Рранх занял, старший сын, а младший – молодой, неопытный. И тогда не будет покоя Гра—ориг. Крови много прольется, воины лучшие полягут в драке. А может, и конец племени придет. Надо первыми успеть.

– Хей! Хей! Хей! – выкрикивали воины боевой клич, потрясая копьями.

– Правильно! – подтверждал шаман.

Поднял руку Уран—гхор, замолчало племя. Так тихо стало, что можно было услышать, как растет трава, как мошка крыльями машет.

– На честный бой Дер—ориг вызовем, наше племя – не крысы.

Обвел вождь своих орков взглядом, тяжелым, как грозовое небо. Никто ему возразить не посмел, и даже шаман молчал. Только один воин крикнул:

– Неправильно это! Дер—ориг нас как щенков побьют! У них все воины хх’раисы! Потому они и непобедимы!

– Ты вождю своему не веришь? – нахмурился Уран—гхор.

– Какой ты вождь, ты – мальчишка еще! – ярился Акхан.

Все понимали, почему молодой хх’раис недоволен. Он всюду с Рранхом ходил, правой рукой его был. Вместе они и охотились, и с соседними племенами воевали, и на вылазки ходили. Если бы старший сын Бхара—гхора вождем стал, богато бы тогда жил Акхан. Была бы у него лучшая каранга, и хорошая жена, и вулкорки самые сильные. А у нового вождя пособников нет, не обзавелся пока. Присматривается к оркам, все время думает о чем—то. И вон что надумал: на честный бой Дер—ориг вызвать, драться среди дня! Да конец тогда племени! Почему молчат орки, почему они вождя боятся? Бунтовать надо, скинуть его, пока не поздно. И повторил Акхан:

– Щенок ты, а не вождь!

Плохие слова сказал. Молчал совет, ждали, что Уран—гхор вызовет врага на тайж’ах. И безумный воин ждал ответа, предвкушая хорошую драку. Он отомстит за Рранха, убьет мальчишку. И тогда только сила решит, кому шапка достанется. Хмуро было лицо молодого вождя, сурово насупились густые брови его, упрямо выпятилась челюсть. Встал Уран—гхор, каменья на шапке хищно блеснули в лучах скупого северного солнца, а в руке его кинжал сверкнул. Неужели прямо сейчас расправится вождь с обидчиком? Открыл рот шаман, чтобы крикнуть: «Неправильно это, не по закону Морриган!» Акхан напрягся, ловил каждое движение врага, сам за меч схватился. Молнией кинжал мимо его уха пролетел. Неужто промахнулся Уран—гхор с пяти шагов? Позор воину! Но сзади писк раздался, обернулись орки и увидели: кинжал пригвоздил к земле жиху – крысу степную черную. Взвизгнул зверек – и обмяк. Ровным шагом подошел вождь к жихе, выдернул кинжал, обтер лезвие о траву. А дохлую крысу поднял за хвост и Акхану протянул:

– Отнесешь в селение Дер—ориг, Шадар—гхору отдашь, при всех. Скажешь: жду его племя через два дня на Росомашьей пустоши, что за холмами—близнецами, в полдень. А шаман с тобой пойдет.

Зашептались орки, понурился Акхан. На лютую смерть его Уран—гхор отправил, все знают, как обычай велит с такими гонцами обходиться. Дохлую крысу подарить – страшное оскорбление, обвинение в трусости. Ни один орк не простит такого. Шаман ухмыльнулся:

– Верно, закон Морриган это не запрещает.

Чего шаману бояться? Его тронуть не посмеют, никто не захочет навлечь на себя гнев духов. А вот Акхан и убежать не сможет – покроет себя несмываемым позором, ни одно племя беглеца не примет.

– Сейчас пойдете, – бросил вождь. – Вулкорков возьмите, путь неблизкий.

Вскоре отправились в дорогу Акхан с шаманом, проводили их орки прощальными взглядами: хх’раис, считай, уже мертвый был.

Обратился Уран—гхор к племени:

– Верите ли вы мне, орки?