Татьяна Форш - Возвращение в Аланар

— Сюда! — и начался «портальный» забег.

Куда мы только не выходили, и в какие-то сады, и в жилые помещения, и даже попали на какое-то театрализованное представление, с участием довольно симпатичных женщин в черном. Заметив нас у портала, они весьма оживились, но Велия почему-то смутился, быстро развернулся и, весьма нелюбезно подталкивая меня в спину, цапнув Крендина за шиворот, шагнул в портал. На мои заинтересованные расспросы об этом действе и разочарованные вопли Крендина на тему: «сам не ам и другим не дам, моралист хренов» — он упорно отмалчивался, продолжая плутать по переходам.

Наконец удача нам улыбнулась, и мы заглянули на дворцовую кухню, где Велия бесцеремонно накидал полное блюдо еды, спер из шкафа большую бутыль, до горлышка наполненную жидкостью чайного цвета и торжественно доверил ее Крендину. Не обращая никакого внимания на изумленные взгляды двух поварих, не вовремя решивших прийти на работу раньше обычного, держа блюдо перед собой, снова исчез в портале.

Вскоре мы вышли в просторную и до боли знакомую комнату.

Я обрадовано огляделась.

— Вел, ты нашел ее! Это же моя комната!

В ней ничего не изменилось. Все оставалось, так же как и тридцать дней, или вернее тридцать лет спустя. Тот же пушистый ковер, покрывающий пол, та же широкая кровать, тот же здоровенный шкаф и камин, сиротливо ощерившийся свежими дровами.

Опустившись на толстенный ковер у кровати, муж поставил рядом поднос с едой.

— Хм, странно, но я почему-то думал, что иду в свой дом, в котором как мне кажется, всегда и обитал? — удивленно огляделся он и разочарованно хлопнул себя по лбу. — Проклятый склероз!

Я смутилась.

— Ты меня неправильно понял! Конечно это твой дом, просто я здесь долго отлеживалась после ранения. Вот и привыкла считать эту комнату — своей.

Мы уселись рядом. Крендин слушая нас вполуха, не сильно смущаясь, стащил большой кусок мяса, посыпал его чем-то зеленым и блаженно щурясь, начал жевать. При этом у него из-за пазухи заманчиво поблескивала пробкой бутыль, и блеск этот не остался незамеченным.

— Вообще-то тот период я помню лучше всего, — улыбнулся муж, без церемоний отбирая у недовольного гнома и откупоривая бутылку. — М-м-м, вкусно, но слегка крепковато. Попробуй!

Он протянул мне бутыль. Сделав из нее несколько глотков, я скривилась.

— Угу, градусов сорок, не меньше, аромат как от одеколона и сладкое, аж зубы сводит. Как-то мы с Владыкой на спор приговорили четыре таких бутылочки, с тех пор я ваши ликеры даже нюхать не могу! Так что пейте сами!

Крендин заинтересованно отнял у меня бутыль и надолго присосался. Отломив, я съела куриную ножку, несколько фруктов и поняла, что еще чуть-чуть, и усну прямо на ковре. Спрятав зевоту в кулак, кинула сонный взгляд на Велию, допивавшего с гномом на двоих пузырь, подивилась их «градусоустойчивости» и заявила.

— Вел, если что, я уже сплю, а вы можете пьянствовать и дальше. — Скинув туфли, демонстративно залезла на кровать, упала на живот и как была в вечернем платье и в драгоценностях, уснула.

Сон призрачной топью затягивал мой усталый разум все глубже и дальше от реальности. Сколько я проспала, не знаю. Не в состоянии проснуться окончательно, я несколько раз выныривала на поверхность сознания и, чувствуя рядом присутствие мужа, засыпала вновь. Один раз, с неохотой разлепив глаза, увидела над собой утреннее небо. Рядом, прижав меня рукой, тихо посапывал муж.

Если честно, подъем ранним утром я всегда считала героическим поступком, поэтому, закрыв глаза, решила еще немного подремать. В общем, дремала до озверения, пока не проснулась с мыслью, что выспалась на неделю вперед. Перевернувшись на спину, я восторженно залюбовалась на первые звездочки, играющие среди листвы.

Вставать не хотелось совершенно. Все тело наполняла какая-то беззаботная легкость. К моим обнаженным плечам прикоснулся легкий ветерок, и я машинально натянула на себя одеяло.

«Хм, интересно, и когда же это я успела раздеться? Не помню!» — приподняв одеяло я тяжело вздохнула, окончательно разочарованная увиденным.

Кто просил меня раздевать? Хоть бы бусы оставил, маньяк! Вот блин! И я даже ничего не почувствовала! Нет, больше я их сорокоградусные одеколоны не пью!

Я покосилась на светящийся в темноте у дальней стены портал. Вот и как прикажите теперь быть с их дверно-портальной системой? И до шкафа дойти не успеешь, как обязательно кто-нибудь зайдет! Вот кто просил меня раздевать?! Может одеялом обмотаться?

Навскидку прикинув размеры одеяла, я с сожалением отбросила этот вариант.

Со стороны перехода послышались легкие шаги. Я приподнялась на локтях и мрачно стала наблюдать. В комнату, нагруженный стопкой бумаги крадучись вошел, уже успевший переодеться во все черное, муж. Заметив, что я не сплю, он сложил кипу листов на полу, подошел и, упав рядом, потянулся ко мне.

— Ну, как спалось? — улыбнулся он, нежно касаясь губами моих губ.

— Чудесно! Наверно все после глотка того одеколона!

— Нда-а, ликер и впрямь попался в буквальном смысле сногсшибательный. Ты проспала почти двое суток! Я уже успел выспаться, сбегать в дворцовую библиотеку и набрать карт. Поизучаю завтра, где находится Лунное озеро, — он кивнул на сиротливо лежавшие на полу, неподалеку от портала, листки.

— Вел? — не удержалась я.

— М-м-м? — мурлыкнул он, щекоча мне шею волосами.

— Вел, куда ты дел мою одежду?

— Где-то на полу… висит, — виновато пробормотал он. — Я подумал, что она будет тебе мешать. Особенно все эти колючие камни. Бр-р-р!

— Ну, во время сна, ладно, но я-то уже проснулась! Понимаешь намек?

— Нет! — он с искреннем недоумением заглянул мне в глаза. — Давай еще раз? Попробуй объяснить мне, что тебе нужно и зачем?

— Платье! — вздохнула я, уже понимая, чем все это закончится, но активно изображая дурочку. — Или штаны. Короче, дай мне одежду. Любую!

— Зачем? — губы Велии скользнули по моей шее, заставив кожу вздыбиться мурашками. — Зачем тебе одежда ночью?

— Сюда же может кто-нибудь войти! — машинально продолжала сопротивляться я, с удивлением прислушиваясь к собственным словам.

Велия, не сводя с меня желтеющих глаз, махнул крест на крест в сторону портала и успокоил.

— Уже не может! Не войти, ни выйти! — он неторопливо расшнуровал рубаху, стянул ее через голову и, откинув в сторону, склонился надо мной.

— Какой же ты подлый, наглый…

— Тайна, я тебя тоже люблю.

— Вел?

— М-м-м?

— Так как на счет платья?

— Спасибо не ношу!

— Я вообще-то на счет своей одежды! И прекращай меня целовать!!!