Алексей Александров - Война химеры

— Их необязательно извещать обо всех наших планах, — тонко улыбнулся Тиалис. — Пусть думают, что мы хотим увеличить власть и влияние всех старших домов. После победы мы сами будем решать, какой дом достоин называться старшим.

— Начинать сейчас противостояние с императором бессмысленно, — вновь подал голос Амолин. — Война с гоблинами и разгром Восходящего солнца сильно ослабили империю. Королевства людей волнуются, а король Леклис укрепляется на востоке.

— Люди… — На лице Тиалиса появилась презрительная усмешка. — Мы играючи справимся с любой из этих коронованных марионеток. А укреплением Восточного королевства мы в первую очередь обязаны именно нынешнему императору. Король Леклис — этот жалкий полукровка, посмевший убить одного из нас, — так и не понес заслуженного наказания.

— Уриэль был идиотом, — недовольно скривил губы Вэон. — Позволил вертеть собой какому-то человеческому магу. Мне его ничуть не жалко.

— Он был высоким лордом! — слегка повысил голос Тиалис. — Этот ублюдок Леклис должен заплатить за его смерть!.. Итак, что вы решили?

— Я еще буду жалеть об этом, но я согласен, — решился наконец Вэон.

— И все же это война, — пробормотал Амолин.

— Все пройдет как надо! — впервые за время беседы повысил голос Тиалис. — Войны не будет. Будет новая империя! С самыми достойнейшими из эльфов во главе.

— Хорошо, — кивнул Амолин, — я с вами.

— Надеюсь, все понимают — императорский дом должен исчезнуть. Полностью. Это наш единственный шанс.

Глава 12

ОТВЕТНЫЙ УДАР

Медленный, размеренный говор Ририна всегда вызывал у меня сонливость. А кипы невероятно подробных отчетов вгоняли в тоску, а порой вызывали страстное желание придушить моего казначея.

Стоило Ветру миновать внутренние замковые ворота, как на его пути словно по волшебству появились Ририн и Мартин. При виде довольных лиц первого министра и казначея я едва не рванул обратно в Ничейные земли, а спустя уже пару часов жалел, что не сделал этого. Потекли унылые, бесконечно похожие, словно братья-близнецы, дни этой до смерти надоевшей рутины, именуемой правлением.

Хуже ежедневной рутины были только дурацкие церемонии. Сегодняшний день, например, был убит в Большом зале городской ратуши. Очередной праздник — День города — разумеется, не мог пройти без моего участия. Сначала очередной торжественный проезд по улицам, потом бал в городской ратуше. И если в бытность мою одним из принцев на официальную часть можно было наплевать и просто повеселиться на балу, то теперь подобное стало невозможно. Королю на подобном балу полагалось исполнить множество положенных по этикету ритуалов. Если первая часть — начать бал — была чем-то даже приятной, то дальше началось самое ненавистное, а именно: «Король обязан поощрить всех членов городского совета дружеской беседой». Пришлось стиснуть зубы и целых два часа смотреть на заискивающие рожи советников, выслушивать льстивые дифирамбы, после чего еще прослушать кучу замаскированных под учтивую беседу доносов. Мол, передо мной самый честный и верный советник, а вот все остальные — сплошь воры, взяточники и потенциальные мятежники. Нет, в городском совете было несколько вполне нормальных советников, в основном самых влиятельных, не устраивающих ритуальных танцев орочьих шаманов в моем присутствии, но их было гораздо меньше половины. К концу этого проклятого вечера городской совет настолько меня достал своими детскими интригами, что я всерьез вознамерился поручить Ховальду расследовать их махинации. Один День единения влетел королевской казне в сумму, которой хватило бы на создание пары новых легионов. Потом, правда, я немного остыл. Пока группировки в совете грызутся между собой, они не слишком влезают в сторонние интриги и заговоры. Сохраняя, таким образом, некое подобие верности короне. Да и Ририн утверждал, что совет уменьшил свои денежные аппетиты после моего восшествия на престол и взятки берет в достаточно скромных объемах. Хотя, возможно, Ририн просто уже успел обложить все взятки советников налогами — с него станется.

Остаток приема был не менее скучен — вспоминать не хочется.

— Последнее, сир! — нарочно громко проговорил Ририн, видя, что я его совершенно не слушаю. — Сильный паводок на севере Табаса, затоплено несколько деревень, разрушен один из мостов через реку Типр.

— Погибшие?

— В этот раз обошлось.

— Хорошо. К завтрашнему дню подготовь указ: пострадавшие деревни освобождаются на полгода от всех податей. Мост нужно восстановить в кратчайшие сроки, выдели из казны средства.

— Все уже готово, сир. Требуется лишь ваша печать и подпись.

Ририн обладал уникальным даром предвидеть мои решения. Качество неоценимое, но порой крайне раздражающее. Ведь добиться от него самостоятельных действий без моего письменного приказа было практически невозможно.

— На сегодня все, сир. — Гном деловито собрал со стола все подписанные бумаги.

— Слава Творцу! Меня уже мутит от твоих бумажек. Если завтра заявишься с подобной кипой докладов, я поищу себе менее трудолюбивого казначея.

— Что вы, сир, — лукаво усмехнулся Ририн: мои угрозы его нисколько не впечатляли. — Я раздобыл крайне любопытные сведения о доходах столичных торговых домов в этом месяце. Цифры несколько отличны от тех, что торговцы представили королевской казне. Это требует самого пристального вашего внимания. Следует устроить показательную порку провинившимся… Образно выражаясь, — уточнил гном, бросив на меня опасливый взгляд. Видимо, он решил, что я вполне могу устроить провинившимся торговцам вполне реальную порку на главной столичной площади.

А это, кстати, мысль! Штрафы штрафами, а своя шкура дорога всем. Хотя в случае с главами торговых домов в этом я не совсем уверен. Выбирая между крупным штрафом и публичной поркой, эти скупердяи вполне могут выбрать порку, а денег в казне с их испорченных шкур не прибавится.

— К завтрашнему дню я подготовлю подробный доклад. Он будет в полтора раза больше, чем сегодняшний, — с невозмутимым видом добавил гном.

— Убирайся с глаз долой! — простонал я. Желание придушить гнома стало как никогда сильным.

Шурша бумагами, Ририн ушел. Я встал с надоевшего кресла и, сладко, до хруста в костях потянувшись, подошел к окну. Было уже довольно темно, но взбудораженный дневными гуляньями город не торопился засыпать. Гул веселящейся многотысячной толпы на площади перед дворцом и близлежащих улицах доносился даже сюда. Скоро должен был состояться финальный акт празднеств — красочный магический фейерверк. В детстве я очень любил это великолепное зрелище.