Вадим Ветров - Перемещенцы

— Рассветная, — зашипел он. И столько ненависти и злобы было в его голосе, что у Арины по спине побежали мурашки размером со слона.

— Нет- нет, яр ошибается! Я простая травница и не имею к эльфам никакого отношения! — Сагресса испуганными глазами смотрела на пылающего ненавистью благородного.

— Не знаю, в какие игры ты здесь играешь, дочха дум'с хош[13], - при этих словах знахарка ощутимо вздрогнула, — но моя кровь дарит мне возможность видеть твое мерзкое лицо.

Тут Арина не выдержала, словно что-то подтолкнуло ее вперед, точно так же, как там, у коновязи, и вместо слов извинений, которые она изначально собиралась произнести, с ее губ сорвалось совершенно другое:

— Прекрати! Прекрати оскорблять Сагрессу! Ты же ее пугаешь!

Артуари перевел взгляд на Арину, и девушка вздрогнула от окутавшей ее ненависти и призрения. Воин медленно опустил клинок.

— Опять ты! — он обвел мечом застывших людей, словно очертил круг. — Лучше тебе не попадаться мне на пути. В следующий раз я не буду милосерден.

После этих слов он ловко закинул меч за спину, свистом подозвал коня и легко вскочил в седло. Уже отъехав несколько метров, Артуари повернулся и, глядя Арине в глаза, угрожающе процедил:

— Шрам связал нас крепче железных оков, он не даст мне забыть, некра. Но пока — живи. Живи до нашей следующей встречи, которая, клянусь, станет для тебя последней.

Арина и Сэм, не отрываясь, смотрели на воина, и поэтому никто из них не заметил, как торжествующе блеснули глаза травницы.

Уже осела пыль, поднятая копытами нэрков, а троица испуганных людей все так же стояла во дворе знахарки. Первым молчание нарушил Сэм.

— Вы обе ничего не хотите мне рассказать?

Девушка вздохнула, прошептала и покатала на языке имя Ар-туа-ри:

— И что меня так к нему тянет? Никогда не любила красавчиков. А этот еще заносчив безмерно и опасен, как сто гадюк.

— Кхм, — отозвался внутренний голос, — А может именно это тебя в нем и привлекает? Сила, опасность и уверенность в себе?

Арина не стала спорить с собственным Я, врать себе смысла не было. Именно такого мужчину она и хотела бы видеть рядом — сильного, благородного, опасного и знающего себе цену. А внешность, внешность значения не имела, будь он даже страшен как атомная война, он бы все равно мог привлечь к себе внимание одним только уверенным взглядом.

— Да уж, меня всегда привлекали подлецы. Но кто я и кто он. Сэм говорил, что Артуари принц, а я… я никто в этом мире! Пустое место!

— Но ведь Сэм князь. И этот титул принадлежит ему по праву, а ты единственная кто был с ним рядом с первого дня. Вы столько пережили вместе, что ты вполне можешь стать ему больше чем подруга. Используй Сэма, — вкрадчиво прозвучало в мозгу, — а потом отправляйся на поиски своей мечты.

— Посмотрим. Еще эта…эльфа-суперстар! — Арина скривилась, словно ей в рот попала настойка жгучего перца, затем, прижмурившись, посмотрела на Божа, и позвала:

— Шунька! Хотите услышать сказку о золотой рыбке?

Ответом ей был радостный визг.

Сэмуил пребывал в положительно-неадекватном настроении, выражающемся в постоянной улыбке на губах, неустойчивом состоянии сознания и рассеянно-мечтательном взгляде. Попросту говоря — Сэмуил испытывал сладкое чувство влюбленности. Объектом вспыхнувшей страсти была прекрасная эльфийская дева, волею судьбы оказавшаяся его наставницей. А ведь сей восхитительный факт раскрылся совершенно случайно.

Уже две недели как травница Сагресса обучала Сэма основам ментальной магии. Арина, которая категорически отказывалась верить в существовании магии как таковой, и здесь потребовала от Сэма полностью научного подхода. После недолгого спора друзья адаптировали под свои понятия и выделили три основных направления ментальной магии: психокинез, гипноз и аутотренинг. Как объяснила Сагресса, ее стихия — целительство и магия земли. Но ментальную магию она знала неплохо и вполне могла дать Сэмуэлю ее основы, которых целеустремленному и честолюбивому человеку хватит для дальнейшего самосовершенствования. В отличие от других направлений в магии, менталистам не нужны дополнительные инструменты для волшбы, достаточно регулярных медитаций. Как рассказала травница — ментальная магия встречается крайне редко. Один маг-ментал на тысячу одаренных. Их боятся, ненавидят и… пытаются использовать. Что, в общем-то, вполне понятно. Ведь хороший менталист может прочесть память, внушить воспоминания, изменить их, заставить человека забыть свою сущность. Он может просто выжечь мозг, превратив врага в растение, либо «немножко» подправить эмоции — добавив гнев, ярость, злость, любовь…

И сейчас Сэм затуманенными глазами смотрел на наставницу, которая ходила перед висящей на стене доской с нарисованными углем схемами.

— Использование ментальной магии не сопровождается произнесением вербальных заклинаний, достаточно просто находиться в пределах видимости или слышать голос мага. Запомни, ученик, воздействие на разум может быть пассивно-мягким, когда посылаемые тобою заклятия принимаются как собственные мысли и желания, либо агрессивно-жестким, когда разумный осознает, что происходит вмешательство в его мозг, но бороться не в состоянии. Это худший вариант, и обычно его применяют в бою, когда времени на более тонкое вмешательство нет. Вариант жесткого вторжения в разум в обычной ситуации — показатель некомпетентности мага. Как говорит твоя подруга, сила есть — ума не надо. В бою же все способы хороши. Мы будем изучать только основные боевые ментальные удары: отвлечение, смертельные установки и жесткое ломание воли. На базе этих заклятий ты всегда сможешь придумать что-то свое. Потенциала у тебя хватит. И помни о щитах. Держи их постоянно. Ты тренируешься?

— Что? А! Да, конечно. У меня получается все лучше и лучше.

Сагресса вперила немигающий взгляд в Сэмуила, но через мгновение, отшатнувшись, провела рукой по глазам.

— Сам придумал поставить песенку-прилипалку на первый щит?

— Гельтруда подсказала. Она целый день напевала эту мелодию.

— Молодец!

Сэм с улыбкой кивнул, довольный похвалой. А ведь неделю назад, когда он поднял свою первую ментальную защиту, Сагресса играючи прошла ее за считанные секунды.

— Твоя подруга интересуется магией?

— Ты же знаешь, она в нее не верит. Хотя… Скажи, ты ничего в ней не замечаешь?

Травница задумалась, отвернувшись к стене. Сэм любовался ее длинными волосами и вспоминал.

У него как раз наступил прорыв и висящее между ними перышко сдвинулось в сторону начинающего мага, уже неделю пытавшегося научиться телекинезу. Сэм заорал от восторга и, подскочив на ноги, сделал несколько прыжков из репертуара дикарей племени «Тумба-юмба». Именно в этот момент и раздался несмелый стук в дверь. На пороге стоял малолетний оборванец с небольшим кожаным мешком в руках.