Елена Ковалевская - Клирик

Едва я шагнула вперед, девушка усилила звуковую волну еще на десяток децибел, заставив попятиться. Ну их! Неврастеники какие-то!

Осторожно глядя на парочку, судорожно сжавшуюся у забора, я боком прошла до калитки и там наткнулась на спешащего на шум Лорила – темно-синие ленты поддерживали безупречно заплетенные бледно-золотистые волосы; братьев я различала только по цвету лент. Квартерон, увидев меня, почему-то вздрогнул, а потом, ухватив за локоть, потащил обратно в пристройку.

– Ольна, ты бы пока на люди не выходила, – попросил он, закрывая дверь. – Население здесь и так пуганое, а тут ты еще – испытание для крепких духом.

Я обиделась.

– Знаешь Лорил, – принялась я выговаривать ему. – Я, конечно, не красавица, но и на чудовище не похожа, чтоб, завидев меня, люди орали как ненормальные! Не моя вина, что я теперь крупная и у меня шрам на лице…

На что квартерон, ни слова не говоря, отцепил с пояса кошелек и достал небольшое отполированное серебряное зеркальце. Я посмотрелась… Ох, мать моя женщина, роди меня обратно! Теперь ясно, чего деваха так заорала. То, что волосы, сбитые едва ли не в колтун, торчали дыбом – полбеды. А вот то, что я была бледная до синевы и с сиреневыми кругами вокруг глаз, словно месяц не жравший упырь, – это производило сильное впечатление! Картину довершали глаза, белки которых полностью залило алым, – сосуды от перенапряжения полопались. Кроваво-красный взгляд продирал до костей. А уж все вместе!..

Даже я, насмотревшаяся ужастиков по телевизору, увидев свое отражение, вздрогнула.

Вернув близнецу зеркало, холодно проговорила:

– Передай Бриану, что я на ногах, и мы к обеду можем покинуть деревню.

На мои слова Лорил лишь пожал плечами и вышел.

Когда я застегивала стегач, ко мне вбежал Морвид.

– Ольна, – начал он с порога, но я перебила его:

– Все в порядке. Мы можем ехать.

– Но…

– Богиня дала мне силу, так что…

– Но это временно! – рявкнул жрец. – На займе жить нельзя!

– Бриан сказал – надо ехать. И мы едем. Что-то не устраивает? – ответила я, затягивая завязки на рукаве.

– Много ты о богах знаешь! – взвился жрец, но, взглянув на меня, махнул рукой и вылетел вон со словами: – Твоя богиня – твои проблемы!.

Выехали через час. Я с трудом забралась на лошадь, и мы неспешной рысцой тронулись в путь. Провожать вышла половина деревни. Глядя на меня, большинство с опаской шушукались, кто посмелее – указывали пальцами. А с близнецами дело обстояло иначе: им махали руками. Девушки краснели и томно вздыхали, если кто из квартеронов смотрел в их сторону. Самая бойкая подскочила к Лиасу и, волнуясь, протянула ему букет полевых цветов. Тот с видом героя, овеянного славой, принял цветы и с благодарностью улыбнулся. Девица вспыхнула, как маков цвет, и, прижав ладошки к щекам, замерла у обочины. Барон и жрец ехали спокойно, им никто не досаждал знаками внимания. Интересно, за то время, пока я отлеживалась, сколько девичьих сердец лишь одним видом, не прилагая никаких усилий, удалось покорить близнецам? Впрочем, это не мое дело…

Но вот заборы закончились, потом делянки с посадками, на которых ныне с упорством муравьев копались деревенские жители. Вдалеке показалась роща. Проехав еще немного, Лиас с равнодушным видом швырнул цветы на обочину дороги, и наша кавалькада направилась вдоль опушки.

Солнце уже коснулось горизонта, когда мы достигли берега реки. От воды потянуло прохладой, отчего, несмотря на теплый вечер, становилось зябко. Расположились неподалеку, стреножив коней, оставив пастись их на лужке. Место ночевки Морвид оградил сигнальным кругом от непрошеных гостей.

Запалили костер, поставив варить кашу. Говорить не хотелось. Посидев немного у огня, я предупредила жреца, чтобы не нарушить контур, и ушла к воде. От нее начала наползать туманная дымка. Создавалось ощущение, что это уже однажды было. Сердце принялось стучать сильнее. В голове замелькали какие-то обрывки снов, и неожиданно привиделись смутно знакомые черты лица, удивленные глаза, насмешливая улыбка мужчины в плаще… Казалось, что я должна вспомнить что-то важное. Жутко важное. Но не могла.

Невидящим взором я всматривалась вдаль и мучительно пыталась собрать из осколков памяти нужное, но…

В реке что-то плеснуло, всхрапнув, заржал конь, белесая дымка, всколыхнувшись над водой, медленно поползла на берег, и перед моими глазами промелькнуло видение: я вспомнила, как туманная стена добралась до меня, дернулась, немного изогнулась и с протяжным всхлипом утянула к себе. Вздрогнув, я вспомнила все, что произошло тогда.

Глава 6

Я еще успела заметить изумление парня, сидящего напротив, недоумение мужчины в плаще, как меня вновь окружила белесая мгла. Как в прошлый раз, толком ничего нельзя было разглядеть, лишь общие контуры и какие-то фрагменты, причудливо изгибающиеся в молочно-белом киселе. Скорее угадывая, что впереди находятся какие-то строения, а может, и развалины высотой по пояс, я сделала по направлению к ним несколько осторожных шагов. Но, лишь подойдя вплотную, поняла, что это ажурные каменные перила. Местами они оказались выкрошены временем, но тут же рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки, камень был абсолютно целый и новый, словно минуту назад вышел из-под резца мастера. Еще поняла, что стою на дороге, мощенной каменными плитами. Они были огромные, так плотно подогнанные одна к другой, что между ними вряд ли удалось бы пропихнуть лезвие бритвы. Странное место и странный мир. Куда еще судьба меня забросила?

Есть ли отсюда выход? И где костер, у которого я только что сидела?..

Перегнувшись через ажурное ограждение, я решила посмотреть, что с той стороны, и, когда рука коснулась, казалось бы, надежного камня, тот песком осыпался под пальцами. Едва не упав, я с трудом сохранила равновесие.

Туман тревожно всколыхнулся, в его глубине почудились какие-то тени. Откуда-то потянуло гнилью и холодом, заставив закутаться в плащ.

Все еще находясь под властью любопытства, я вновь наклонилась над перилами. Меня словно что-то тянуло. Но там туман становился гуще, скрадывая ощущение пространства и создавая ложное чувство глубины. А может, и не ложное… Я отошла от ограждения в другую сторону, чтобы проверить свои ощущения. Верно, и с той, и с другой стороны дороги было ограждение. А это значит… Хотя тут, в месте, скрытом туманом, ничто ничего не значит.

Осторожно коснувшись перил, я проверила их реальность, потом толкнула, испытывая на прочность, – камень выдержал. Снова рискнула вглядеться в туман. Неужели действительно нахожусь на мосту? Белесая мгла колыхалась по ту сторону ограждения и, просачиваясь между резными столбиками, закручивалась причудливыми завитками у моих ног. Я подалась вперед, пытаясь разглядеть скрытое в плотном тумане. Но напрасно: очертания скрадывались, и уже в нескольких метрах ничего невозможно было разглядеть, кроме серо-белой мути.