Андрей Белянин - Ааргх

Итак, три фигуры по пояс, в тех же серых балахонах, с откинутыми капюшонами, неубранными волосами и почему-то стёртыми лицами. От всех исходило золотистое сияние, как от ликов великих королей или святых отшельников. Та, что была в середине, повернула пустое лицо, словно выискивая кого-то и, чётко остановившись на гномах, кивнула. По воде прошла рябь, мигом сменив картинку.

Сначала перед нашими глазами вспыхнуло золото! Много золота, целые груды, слитками, самородками и золотым песком вперемешку с необработанными кристаллами драгоценных камней. Все, кроме Турома и Нетурома, недоумённо скривили губы, но вытянувшиеся лица бородатых родственников надо было видеть.

Подземный народец – лучшие мастера в ювелирном деле, равных им попросту нет, хотя эльфы частенько хвалятся большей изощрённостью дизайна и тонкостью вкуса. Именно необработанное золото и камни способны вызвать у любого гнома повышенное сердцебиение, жёлтый блеск в глазах, потливость ладоней и мелкую, едва заметную неопытному глазу дрожь копчика.

– Бесстыжий охмурёж, – от всей души шумно удивился мой хозяин. Наивный столичный юноша, неужели он всерьёз думал, что ведьмы побеждают только отравленными иглами в открытом бою?! О, настоящая ведьма шутя сделает так, чтобы нож вам в спину всадили ваши же ближайшие друзья в полной уверенности, что вы их сами попросили…

Сун, не тратя слов, уверенно отвесила гномам по звонкому подзатыльнику – бородачи одновременно тонко ойкнули и, уже протрезвев, сурово кивнули мне: типа, мы в порядке. Подзатыльник – хорошая штука, помогает практически во всех ситуациях, но если от руки наёмницы, то это – отрезвляющее средство, а если от моей ладошки – то скорее уже анестезия. В том плане, что боли потом с полчаса не ощущаешь, пока не придёшь в сознание.

– Прошу внимания, продолжение! – напомнил наш командир.

На воде мелькнули новые картины – поле битвы, тучи стрел и одинокий воин, отмахивающийся мечом от целых орд противника. Остроушие героя было показано особенно крупным планом. Он умер от тысячи ран, на куче поверженных тел, патетично подняв лицо к солнцу, мгновенно хлынул дождь, и казалось, сама природа исполняет вечную песнь скорби над павшим эльфом, чей гордый профиль отныне повторяют летящие над миром облака!

Из-под опущенных ресниц растроганного Эландера побежали крупные слёзы. Его плечи судорожно вздрагивали, руки безвольно опустились, а стук сердца можно было расслышать с противоположного берега реки.

– Они словно бы подбирают ключи к самым сокровенным желаниям каждого из нас! Сун, вы не могли бы… ну, и этого тоже… у вас лёгкая рука.

Но наёмница не оскорбила ударом по голове рыдающего эльфа. Она наступила ему на ногу. Причём так, что бедолага взвыл, грязно выругался на древнеэльфийском и едва не кинулся на неё с кулаками. Теперь вы понимаете, почему Сун всегда была бесценным товарищем в походах любой сложности, как нянька, психолог и телохранитель в одном лице.

А водяное зеркало меж тем выдало новую картинку: стройная девушка на фоне мирного домика в горах, маленькие дети, играющие у её ног, безмятежное небо; та же девушка, закапывающая меч и пояс с метательными ножами; она же, поливающая цветы, гладящая котёнка, вешающая занавески в доме, вышивающая крестиком…

Мы все невольно покосились на Сун, щёки наёмницы полыхали, как малиновый закат на поле боя. От пасторальной девушки с картинки она отличалась лишь тем, что у той было очень миленькое лицо, не отмеченное шрамами, страданием и болью.

На этот раз деликатный Эшли взял на себя роль целителя душ, он просто зашвырнул ближайшим камушком в романтическую идиллию на воде. Брызги долетели до Сун, она дёрнулась, словно обжёгшись, и отвела взгляд.

– Итак, остались только мы с тобою, мой ааргх… Кто первый?

– Твоя, хозяин, твоя всех первый.

– Малыш, не тупи! – раздражённо рявкнули все слаженным хором. Ну вот… А я всего лишь хотел пошутить… Видимо, энциклопедия права, ааргхи лишены чувства юмора.

Круги на воде от метко брошенного камня исчезли, словно их кто-то стёр. На сияющей глади появились силуэты ажурных башен столицы, значит, сейчас будет про Эшли… Всё пространство заполнила огромная императорская корона! Ничего не понимаю, он что же, врал, когда говорил, что ни в коей мере не является претендентом на престол? Но и сам юный граф остолбенело пялился на символ высшей власти – на его блондинистых кудрях с аристократической лопоухостью корона смотрелась, мягко говоря, чужеродно.

Сун подняла на меня вопросительный взгляд – не пора ли и кое-кому кое-чего отвесить? К нашему сожалению, мой господин вовремя очнулся, вскинул брови, потряс головой и сумрачно пробурчал:

– Враньё! Ни о чём таком я даже не мечтаю… И Императором быть не хочу – самое геморройное дело, не говоря уж о нервотрёпке и постоянной ответственности, так ещё каждая зараза в кефир яду сыпануть норовит… Ну-с, давай-ка теперь ты, друг мой! Что у нас любят ааргхи?

Все вытянули шеи, мне тоже было чуточку интересно, но всплывшая картинка превзошла наши любые, самые смелые фантазии. В чистом матовом квадрате… не было ничего! В самом прямом смысле, философская пустота, ровная поверхность, гладь, информационный ноль, пробел, полное отсутствие присутствия.

– Голова пустая совсем у него?! – не сдержался кто-то из гномов.

– Не думаю, друзья мои, – задумчиво протянул Эландер. – Скорее всего, ведьмы просто не знают, чем его прельстить. Я бы даже попробовал предположить, что из всех нас он максимально устойчив к их чарам, не так ли?

– Всё это глупости, я тоже устойчива к обещаниям и в добрые сказки не верю, – топнула ножкой Сун (изображение на воде пропало, как по команде). – Ночуем здесь, завтра у нас всех тяжёлый день.

– Почему… – начал было Эшли, но наёмница не дала ему завершить вопрос: «… ты здесь распоряжаешься, если командир отряда – я?!»

– Потому, что это было их последнее предупреждение! Завтра нас убьют! Потому и день будет тяжёлый.

– Убь-ю-т… наконец-то! Неужели никто так и не почувствовал упоительной магии самого этого слова?!

– Кто-нибудь поблизости, заткните этого эльфа, – бросил через плечо мой решительный господин. – Мы с ааргхом дежурим ночью. Если понадобится, на вторую вахту пойдут гномы. Сун не тревожить, она единственная дама среди нас, грубых мужланов, и имеет полное право спокойно выспаться. А если кто полезет её будить, тому… того я… Короче, прикажу Малышу при всех отшлёпать, а ладонь у него – сами видели…

– Не поняли?! – По-моему, это сказали все, включая и меня.

Эшли нёс какую-то романтическую чушь. Мало того что нашу спутницу и близко никто не собирался обижать, так она в случае чего и сама о себе прекрасно позаботится! Зачем защищать её от своих же?!