Марина Комарова - Со змеем на плече

Я вскочила, но двинуться не смогла. Ледяное серебро коснулось ступней, по телу пробежала дрожь. Шарик тихонько пискнул.

— О-о-о! — пронеслось где-то за спиной. — Хранительница озера выбрала жертву! Выбрала жертву!

Женщина из водяных капель поманила меня к себе. Ноги сами двинулись ей навстречу. Нет-нет-нет! Я не хочу! Не пойду! Что значит — жертва? Мы так не договаривались!

Но шаг за шагом я приближалась к огромному цветку, и никто даже не подумал встать и помочь мне. Ни гостеприимный Кьял, ни смешливая Йалка. Впрочем, обидеться и разозлиться я толком не успела, потому с неба неожиданно упала большая тень на озеро. На мгновение вырвавшись из чар Хранительницы озера, я остановилась и посмотрела вверх. Оно не было голубым и чистым, всё небо, пока хватало глаз, было усеяно крылатыми людьми. Однако присмотревшись, я всё же поняла, что это не фалрьяны. Каждый взмах крыльев — и вспышка рыжего огня! Это же огневики, воины Светодара!

— А я говорил, что надо сматываться, — философски изрёк Шарик.

Так, все метания на потом. Назад мне в Даарью никак нельзя. И так в тюрьму сунули, так ещё и сбежала, прихватив Радистава. (Хотя кто кого там прихватил, ещё большой вопрос).

Хоранительница Озера подняла руки, запела и вдруг закружилась в каком-то чудном танце. Как по команде из озера поднялась водная пыль и, замерцав, словно живой опал, застыла куполом над озером. И очень вовремя. Потому что, едва купол укрепился, в него со свистом и шипением полетели огненные стрелы. Вскрикнув, я понеслась прямо к Хранительница Озера. Тут хоть какая-то надежда есть! Из озера ещё можно выплыть, а вот из костра — никак.

Она посмотрела на меня и загадочно улыбнулась. Снова вознесла руки к небу, произнесла тягучие непонятные слова и… исчезла.

— Что за… — начала я, но цветок мгновенно испарился, серебристый мост рассыпался под ногами.

Но воды не почувствовала, вместо этого — сухое песчаное дно, в которое я тут же провалилось по колено. Взвизгнув и нелепо взмахнув руками, я попыталась обрести равновесие, чтоб вылезти, однако ушла по грудь. Визг справа оглушил. Не сразу дошло, что верещит Шарик. С неба всё летели огненные стрелы. Я охнула, понимая, что не выбраться, что…

Тело вдруг скользнуло куда-то вниз, а песок набился в рот. Онемев от ужаса, я пронеслась по какому-то чёрному тоннелю, не чувствуя ни рук, ни ног. Шарика не чувствовала тоже, только могла идентифицировать его несуразные вопли. Откровенно говоря, вопить и самой хотелось, только голос куда-то подевался.

Шлёпнувшись на что-то не слишком твёрдое, но всё же не мягкое, почувствовала боль. Приглушённую, но явно настроенную поселиться во мне надолго. Бедро и ту часть, где спина теряет своё благородное название, отшибла на славу.

Шарик шмякнулся рядом и тут же заголосил:

— Ой, пропали-пропали! Что же делать, как быть? А…

— Цыц! — сплюнув песок, рявкнула я, потирая пострадавший зад, даже боясь представить какого размера там будет синячище.

Шарик на удивление послушался. Видимо, окончательно выбился из сил. Тишина подействовала умиротворяюще. А вот темнота, царившая вокруг, да такая, что глаз выколи — не видать не зги, заставляла понервничать. Стрелы огневиков нас не достанут — это хорошо. Но можно век блуждать по подземелью и так и найти выхода. А потом умереть от голода и жажды. Это плохо. Шарик рядом снова засопел и прижался к моей ноге.

— Вика, — тихо начал он.

— Тихо, — шикнула я, — дай подумать.

Змей покорно выждал несколько секунд, видимо, искренне надеясь, что меня озарит какую-нибудь гениальная мысль.

Я только вздохнула и передёрнула плечами. Тут было тепло, даже жарковато. Решительно отогнав все панические мысли и стараясь не думать о ноющих частях тела, прикрыла глаза, вызывая нужный образ. Секунда — боль исчезла, а тело стало почти невесомым. Оглядев сияющую радужным светом оболочку, довольно усмехнулась. Так-то лучше. Всё равно у меня нет ни фонарика, ни факела. А так и польза, и не так энергия расходуется.

Шарик оглядел меня, присвистнул.

— Вик, ты как-то не так светишься, — сообщил он.

— Как? — переспросила я.

Всё же после падения голова хоть соображала, но туговато. Ещё оглядела себя. Да вроде всё как обычно. Чего это разглядел?

— Ярче, — произнёс Шарик. — Я же знаю, как оно. Такого ярче не было. А тут прям сверкаешь, хоть бери чёрные очки.

— Тоже мне модник, — пробормотала я. — Это наверно из-за темноты.

Шарик зашипел, выражая мнение по поводу моего упорства. Однако сейчас были проблемы понасущнее спора о сиянии шестопаловского тела. Оглядевшись по сторонам, пришла к выводу, что рухнули мы в узкий туннель, стены которого были выложены странным коричневым камнем. На ощупь он оказался тёплым и чуть шершавым. Моё падение смягчил ворох травы и каких-то опилок, однако определить их происхождение не получалось. Кстати, ни намёка на гниль не наблюдалось: всё сухое, словно тщательно перебрали, а потом принесли сюда. Мысль о том, что в этом туннеле может жить какая-нибудь зверюга, меня на подвиги не вдохновила. Скорее, наоборот.

— Шарик, — позвала я шарканя, — пошли.

Он только молча ткнул кончиком хвоста в терявшийся в темноте туннель и вопросительно посмотрел на меня. Мол, туда намылилась?

Я кивнула. Всё одно лучше, чем сидеть и ждать неведомо чего. Шарик вздохнул и пополз за мной. При этом нецензурно поругивался на иные миры, янтарную сферу, снобов-ириев, мерзкого Радистава и на вересоченскую соседку бабу Шуру.

— А она-то тут каким боком? — оторопела я, расслышав, что именно бормочет он.

— Третьего дня не оставила молока для кота на крыльце, — невинно сообщил Шарик.

— А тебе что за дело? — ещё больше удивилась я.

— Я же его пь… В смысле, Васька её остался без положённой порции, — выкрутился он.

— Конечно, — фыркнула я и ускорила шаг.

Коридор тянулся всё дальше и дальше. Ничего нового на глаза не попадалось. Однако стоило мне только впасть в уныние, как неожиданно показалась развилка: достаточно широкий ход направо и жутко узкий — налево. Правый, разумеется, мне понравился больше. Только сейчас фиг определишь нужно туда идти или не дай бог?

Попыталась погрузиться в состояние покоя и дотянуться магически до правого коридора. Вдруг хоть что-то почувствую? Нет, угрюмая пустота.

— Вика, — дрожащим голосом пискнул Шарик.

Я не отреагировала, продолжая изучать коридор. Даже подняла руку, чтоб отмахнуться.

— Виктория Алексеевна, — зло зашипел он, — не хочу отвлекать, но у нас, большие неприятности!

Тон Шарика мне не понравился. Резко развернувшись, я глянула вверх и сдавленно ойкнула.