Василий Сахаров - Последыш Древних

Вспышка! Треск! Искра! И зал оказался залит ярким светом, который был сродни солнечному.

Ну, а дальше вой подыхающих тварей, пламя и арбалетные болты, которые стали втыкаться в кровососов, хотя можно было обойтись без этого. Молодые вампиры сгорели моментально, а старый Закария, по виду молодой и весьма красивый юноша в черном приталенном камзоле и сумкой на плече, продержался немного дольше и даже попробовал добраться до ближайшего стрелка. Да только куда там. Он сделал всего пару шагов и споткнулся, а затем его объятое языками племени лицо исказила судорога и кровосос свалился. Был грозный монстр, а через несколько секунд обугленный обрубок.

Короче, охота на вампиров закончилась быстро и, обсудив с братьями Виниорами уничтожение монстров, я снова отправился на покой.

Спал хорошо, никаких видений, и до утра меня никто не тревожил. А вот на рассвете я вновь был вызван к капитану Агликано. И первая мысль — сейчас мой взвод вновь отправят в подземелье или заставят прочесывать берег, где в зарослях были спрятаны лодки кровососов. Но я ошибался.

Капитан Агликано, расслабленный и довольный собой, в распахнутой на груди белой шелковой рубашке, расположился в покоях барона Панвербока и, сидя возле массивного стола, на который он закинул ноги, пил вино и смотрел в окно. А когда я вошел в помещение, он взмахнул рукой и сказал:

— Без доклада, корнет… Проходи… Присаживайся…

До этого момента мы с капитаном один на один не общались. Да и вообще встречались редко. Раньше он пропадал в городе, а я на полигоне. Ну, а потом началась война. Поэтому я не знал, чего от него можно ожидать и даже не предполагал, о чем пойдет речь, если он встретил меня по-свойски.

Я присел на свободный стул, а ротный кивнул на темную бутылку, которая стояла на столе, и сказал:

— Наливай. Отметим захват крепости и первое удачное дело нашей роты. Барон Панвербок, конечно, был редкостной сволочью, но вино в его подвалах отменное.

Меня упрашивать не требовалось и, налив вина, я приподнял простую глиняную чарку и спросил:

— За победу, господин капитан?

— Да, корнет, за нашу победу.

Мы выпили. Вино, действительно, оказалось неплохим, и по венам пробежала теплая волна, которая окончательно сняла напряжение минувшей ночи. Но я понимал, что меня пригласили не на пьянку, так что не расслаблялся и правильно делал.

— Корнет, ты знаешь, что попал в мою роту по ходатайству своего брата? — спросил Агликано.

— Да. Он говорил.

— А зачем, Рой тебе сказал?

— Чтобы я мог отличиться и заслужить награду.

— Правильно. И я скажу тебе, что награду ты получишь. Ходатайство на имя командира полка уже составлено и я его подписал.

— Благодарю, господин капитан.

— Не надо, корнет… — Агликано поморщился. — Ты показал себя, и я тебе отмечаю. На мой взгляд, в отличие от Виниоров у тебя есть перспектива, а твой брат мой добрый приятель. Так что выводы делай сам.

— Я не совсем понимаю о чем вы, господин капитан.

— Позже поймешь. А пока послушай меня, корнет. Эта война многих приподнимет, и многих опустит. Мы должны это помнить и всегда поддерживать тех, кто поддерживает нас…

Капитана слегка развезло и он, долив в чарку вина, сделал новый глоток и продолжил:

— О чем это я? Вспомнил… Мы говорим о поддержке… В самом скором времени меня повысят в звании и в должности. И ты, корнет, если будешь держаться рядом, не пропадешь. Скрывать не стану, я хочу стать командиром штурмового батальона. Отдельного. И я им стану. Без сомнений. А знаешь, почему я в этом уверен?

— Нет.

— А я объясню. Потому, что у меня серьезные покровители. Сам командующий нашей Второй Восточной армии князь Айрик Раен знает обо мне, и станет тянуть меня и таких как я за собой. А мы, в свою очередь, это запомним и будем готовы за него кому угодно глотку порвать. Хоть восточным гнидам, хоть генералам, хоть высокородным аристократам, хоть царю. Уяснил?

«Агликано перепил и болтает лишнего, — решил я. — И, при желании, его слова можно истолковать как измену. Да только у меня такого желания нет. Хотя пьяные речи ротного запомнить нужно. Не хочется лезть в политику, слишком много у меня своих проблем, одни видения чего стоят, да и жизненные приоритеты иные. Отсюда вывод — смотри в оба глаза и держи нос по ветру. Не влезай в авантюры и в первую очередь думай о себе».

— Да, я все понял, господин капитан.

— Очень хорошо. Надеюсь, ты не станешь болтать лишнего, и подробней на тему верности мы поговорим потом. Ну, а пока собирайся в дорогу. Выезжаешь через час.

— Куда?

— Вместе с кавалеристами отправишься в расположение нашего легиона, кстати, там же и ставка командарма. Отвезешь официальную докладную записку и наградные листы полковнику Урамину, а так же несколько писем. Заодно сопроводишь обоз с наиболее ценными трофеями и бумагами, которые были захвачены у местных баронов. Все сдашь под роспись и учти, письма, которые повезешь, должны попасть в руки адресатов. Лично.

— Приказ ясен. А если адресатов не окажется на месте?

— Передашь послания своему брату.

— Разрешите выполнять?

— Подожди. Письма сразу возьмешь.

Агликано с трудом поднялся и, направляясь в соседнюю комнату, кивнул:

— За мной.

Я пошел за ним, и мы оказались в спальне. В центре огромная кровать, и на ней совершенно голая девчушка, брюнетка не старше пятнадцати лет, которая сжалась в комок и забилась в угол. На лице ссадины, тело в синяках, взгляд затравленный.

— Не обращай внимания, Руговир, — Агликано махнул в сторону девчонки рукой. — Это дочка Панвербока. Была еще мамаша, но старовата, и я ее капитану Рейнеру отдал. А малышку оставил. Думал, что-то особенное и позволил себе с ней расслабиться. Но она уже не девочка оказалась. Представляешь? А еще из благородной, по ее мнению, семьи. Так мало того, она пыталась меня зарезать и про какого-то жениха лопотала. Дрянь. Хочешь, подарю ее тебе?

— Не надо.

Почему-то в душе я испытал к капитану чувство брезгливости. Понятно, что война победа для одних и горе для других. Ясно, что законы военного времени жестоки и дочь Панвербока виновата уже только потому, что ее отец наш враг, а значит, у нее нет и не может быть никаких прав. Но пока еще мое сердце не ожесточилось. И увидеть, что твой ротный, в общем-то, неплохой командир и храбрый воин, опускался до насилия и бил девушку, было неприятно.

Тем временем капитан подошел к небольшому походному сундучку, который был окован стальными полосками, и провел над ним ладонью. Щелкнул скрытый замок, и я отметил, что Агликано не лишен магических способностей. Однако в бою он ничего не применял. А может быть, я просто этого не видел.