Анна Одувалова - Академия для строптивой

— Да не было! — в сердцах заметил Демион. Он, в отличие папы, еще плохо меня знал, поэтому наивно верил. Зря.

— Как сказать… — замялась я. — Шлейф проклятия на големе был темно-серым, а не черным. Но я посчитала, что это не важно.

— Вот когда же ты, дщерь, поймешь! Не бывает в нашем деле несущественных моментов! — устало обратился ко мне ничуть не удивленный папа. — Не бывает!

— Ну… — совсем стушевалась я. — Тогда, наверное, важно и то, что вместо слюны дракона я добавила свою. Тоже ведь где-то близко…

— Как?! — завопила пустота из кресла голосом Демиона. — Как ты могла, Кассандра?

— Я же сразу предложила идти к папе! — открестилась я. — Не получается у меня без неожиданностей!

— Сказал же: согласно инструкции! Зачем самодеятельность-то проявлять?

— Не умею я иначе! — Я надулась. Разговаривать с пустым местом было странно. Папу, похоже, это тоже нервировало.

— Ну-ка материлизуйся! Быстро! — раздраженно скомандовал он.

Пустота в кресле сгустилась, и, несколько раз мигнув, появилась фигура Демиона. Он выглядел напуганным.

— Так… смотри-ка, слушается! — по-детски обрадовался папа. — Как занимательно… — В его глазах мелькнул нездоровый восторг сумасшедшего ученого, и родитель приказал: — Исчезни!

— Как? — застонал аспирант.

— Так же, как в первый раз!

— Это не контролируется!

— А ты попробуй, — очень ласково начал папа и для устрашения сделал пару шагов вперед по направлению к своему аспиранту.

Признаюсь, подобнее поведение срабатывало даже со мной. Демион тоже среагировал мгновенно и исчез.

— Интересненько. — Папа повеселел. — А ты ведь не такое уж одноклеточное, недомаг. Работает твой метод, действительно работает… только криво как-то. Но я и такого, признаюсь, не ожидал.

— Твой? — удивилась я.

— Неужели недомаг тебе не рассказал? Это ж он его разработал, только выглядел метод полной ахинеей, да и до сих пор выглядит. Но вот…

— Что вот? — уточнила я.

— Либо его предположения оказались верны, либо твоя самодеятельность и везучесть сыграли свою роль, но какого-то результата вы достигли. Насколько могу судить, проклятие сняли, но остались последствия.

— Какие? — Демион сглотнул и снова начал бледнеть, словно пытаясь скрыться от гнева папы.

— Отставить! — рявкнул родитель, и Демион вновь послушно материализовался.

— Сдается мне, ты, недомаг, теперь — человек-невидимка. Только способностями своими управлять не умеешь, потому что вообще с контролем у тебя не очень. С этого дня минимум три часа медитаций в день. Я даже знаю, кто тебе с этим поможет.

— Нет-нет-нет! — взвыл мой охранник, причем так несчастно, что мне снова стало его жалко. — Только не профессор! За какие прегрешения? Мы и при его жизни не ладили!

— Он самый, — довольно заключил папа. — То, что ты с ним не ладил, — это неудивительно. Лентяев и лоботрясов никто не любит! А моя змеюка, раз уж она ему так приглянулась, составит тебе компанию.

— А я-то в чем виновата? — несчастно застонала я, вспомнив про инцидент с лопатой.

— Ну, если поискать — найдется? — парировал папа, и я послушно заткнулась. — Ну а сейчас, раз уж мы решили все текущие проблемы, на повестке дня последний вопрос, — серьезно сказал родитель и уселся за стол, напустив на себя строгий и сосредоточенный вид.

Я помрачнела и вздохнула, понимая: сейчас начнется лекция, итог которой закономерен. Нас сначала отругают, а потом заставят делать что-то неприятное. Я слишком хорошо знала своего отца и редко ошибалась.

— Мне не нравится, что кто-то в академии ворует трусы студенток и развешивает их на видных местах, — начал родитель. — И мне все равно, пусть даже это неразумная тварь из потустороннего мира. Я хочу, чтобы вы ее поймали и нейтрализовали. Без разницы, как, но безобразие должно прекратиться. Но тихо! Не хочу всю академию ставить на уши. Кассандра?

— Да, папа. — Я печально вздохнула. — Слышу тебя.

— Но… — начал Демион. — Шушелю было явно дано какое-то задание. Не просто же так он отбирает трусы? Пока задание не выполнит, он не исчезнет. Проще всего сделать так, чтобы Кассандра вспомнила, о чем думала в тот момент. Возможно, получится убрать демоненка мирно.

— Не проще! — одновременно отреагировали мы с папой, и Демион тут же замолчал, уставившись на нас в высшей степени подозрительно.

— Как хотите, так и изловите эту тварь в течение недели. Вам все ясно?

— Почему в течение недели? — удивилась я. — Откуда такой нелепый срок?

— Потому что мне так хочется, — очень неопределенно заметил папа, зародив в моей душе сомнения.

Демион удивляться или уточнять не стал, значит, мотивы понимал, и это было еще более интересно, но я слишком устала, чтобы сейчас концентрировать на этом внимание. Разберусь потом, на свежую голову.

— А теперь можно спать? — протянула я. — Глаза слипаются.

— Нет, — мстительно отрезал папа. — У тебя первая пара. Иди учись.

— Ну и наплевать на нее. Не пойду. — Я отмахнулась и под вопли родителя побрела к выходу.

Мне было все равно, идет куда-либо Демион или остается дальше отгребать от папы. Зная своего родителя, я предполагала, что он сейчас из вредности нагрузит своего аспиранта еще чем-нибудь и обвинит в моих прогулах. Ну и наплевать. Лишь бы меня не трогали в ближайшие часа четыре, а лучше — пять.

Я протащилась по коридору, как сонная муха, иногда вяло реагируя на приветствия уже проснувшихся студентов. Выспавшиеся и поэтому счастливые лица неимоверно раздражали. Впрочем, я подозревала — это не продлится долго. Очень скоро папа представит всем нового преподавателя по теории некромантии. Эх, жаль, что просплю все веселье. Наверное, интересно будет понаблюдать за реакцией.

Я рухнула спать, едва оказалась в комнате. Даже раздеваться не стала. Хорошо хоть Сильвена уже ушла на пары и не доставала меня вопросами. Разговор поддержать я бы не смогла. Дико хотелось спать. Занятия сегодня длились до самого вечера с перерывом на обед, поэтому я тешила себя мыслью, что в любом случае куда-нибудь да попаду. А пока могу отдохнуть.

Проснулась я, когда холодное, но яркое весеннее солнышко светило прямо в окно. Ветки бились о стекло, на улице снова было ветрено. И так продолжится еще три месяца до начала лета, когда на империю обрушится удушливый зной. Я ждала тепла, так как весной сама себе напоминала сонную муху. Мне, чтобы хорошо себя чувствовать, нужно было много спать и мало думать. В последние дни это не получалось.

Вставать не хотелось. Я чувствовала себя немного разбитой, но все же лучше, чем с утра. Мышцы болели, ноги не гнулись, зато хотя бы голова соображала, и глаза больше не слипались.