Обещанная проклятому дракону (СИ) - Полина Никитина
Как несправедливо, что всё закончится вот так!
Одиночество и безысходность накрыли меня удушающей волной. Никто не придёт на помощь, никто даже не узнает, что со мной случилось. Я совсем одна перед лицом неминуемой гибели!
И как же я боялась себе признаться в том, что мечтаю, чтобы Дэйгон меня нашёл!
Когда тёмную, промозглую сырость внезапно сменил яркий свет, я была уверена, что мне показалось. Это же отличный способ избавиться от невесты заклятого врага — бросить меня умирать в подземном лабиринте!
А тут свежий воздух, позади меня высокая стена в два человеческих роста, а в паре шагов неприметный экипаж без опознавательных знаков!
Неужели…
Да не может быть, чтобы Его Высочество сдержал своё слово! Он позволит мне уехать?
Вот так просто?
Но хочу ли я на самом деле сбежать от Дэйгона?
Глава 58
На мгновение меня охватила робкая надежда на спасение, но принц безжалостно толкнул меня к подножке ожидающей кареты.
— Прошу, не надо! Позвольте мне уйти самой! — взмолилась я, упираясь ладонями в нагретый на солнце лакированный бок по обеим сторонам от дверцы.
— Думаешь, я тебе поверю? — сплюнул на землю Его Высочество, резко распахнул створку и грубо толкнул меня внутрь на пыльный пол. — Поедешь туда, куда я скажу. Оттуда ты точно не вернёшься.
Я кое-как забралась на горячее сидение, обитое потрескавшейся от времени кожи. В карете было невыносимо жарко, пыльно и душно, а принц, зловеще ухмыляясь, захлопнул дверь, обрекая меня на неизвестность.
— Нет, нет, нет! — я замотала головой, погрузившись в темноту. Крохотное оконце было забито фанерой, и в салон не проникал солнечный свет.
Карета тронулась с места, унося меня прочь от королевского дворца и господина Россэра. Кашляя и чихая от пыли, я чувствовала, как мокнет спина под тканью платья, по позвоночнику катятся крупные капли, а лёгкие отказываются вбирать душный, застоявшийся воздух.
Я обессиленно откинулась на сиденье, чувствуя себя разбитой и беспомощной игрушкой в руках безжалостного властителя. В глазах застыли горькие слёзы, но я решила не плакать, отказываясь смиряться со своей незавидной участью.
Уж лучше бы дракон вырвал мне сердце, чем осознавать, что впереди лишь мрак и чувство полного бессилия перед наследным принцем.
Время растянулось так, что я уже не понимала, сколько длилась поездка. Каждый толчок кареты, наехавшей колесом на ухаб или проваливаясь в ямку, отдавался дрожью во всём теле. В салоне постепенно кончался воздух, и я была вынуждена дышать ртом, но ничто не могло сравниться с вязким, тошнотворным чувством обречённости, сковывающей моё сердце.
Куда меня везут?
Зачем?
Эти вопросы без конца крутились в голове, но я знала ответ.
Я понимала, что это мой последний путь.
Наследный принц вынес свой приговор, и теперь меня везут на смерть.
Свернувшись в комочек на ободранном, неудобном сидении, я вспоминала кошмарные вечера в доме отчима и солнечные будни, проведённые с господином Россэром.
Карета подпрыгнула на очередной кочке, и я ударилась головой о стенку. Боль пронзила висок, но она лишь напомнила мне, что я всё ещё жива.
Пока жива.
Сколько ещё осталось?
Час?
Два?
Я пыталась глубоко дышать, чтобы успокоиться, но воздуха хватало лишь на маленькие, прерывистые вздохи.
Казалось, будто стены этой проклятой кареты сжимаются вокруг меня, а паника накатывает волнами, и я изо всех сил пыталась с ней бороться.
— Нужно сохранить ясность ума, — беззвучно шептала, сохраняя остатки трезвого разума, — думай о том, как сбежать, а не бросайся с головой в пучину ужаса.
Может быть, есть шанс?
Может быть, удастся сбежать?
Но я понимала, что даже если каким-то чудом смогу удрать, обманув возничего, Его Высочество не из тех, кто оставляет незавершённые дела.
Внезапно карета замедлила ход, а я замерла, изо всех сил прислушиваясь к внешним звукам.
Со стороны кучера послышался тихий шлепок, словно он спрыгнул с козел на землю, и я смогла разобрать едва слышные, почти бесшумные шаги, приближающиеся к двери.
Вот он, момент истины!
Глава 59
Дэйгон Россэр
— Это какая-то ошибка, Дэйгон, — король раздражённо морщится, когда я без стука врываюсь в его кабинет, застав в недвусмысленой позе с молоденькой фавориткой. — Мы всё обсудили, зачем мне тебя искать?
Пришлось потратить несколько секунд, чтобы осознать происходящее.
Если Его Величество не рвёт и мечет, а жадно ласкает взглядом откровенное декольте смазливой блондинки, значит… Реальность обрушивается на меня, словно удар здоровенного молота.
Меня выманили!
Обманули!
Убрали подальше от Исабель!
И я знал, кто за этим стоит.
— Ваше Величество, срочно активируйте охранный купол! — рычу, злясь от того, что жизни мисс Блейни и моя висят на волоске, а неверному монарху не терпится развлечься с готовой на всё девицей.
— Хватит! — разгневанный король стучит кулаком по столешнице, а юная прелестница испуганно пищит и прячется за спинкой кресла. — Дэйгон Россэр, я и так позволил тебе больше, чем нужно! А ты ещё смеешь врываться, куда не следует, и командуешь? Знай своё место!
Ярость вспыхивает во мне, подобно лесному пожару. Чувствую, как мои руки сжимаются в кулаки, а ногти впиваются в ладони до боли. Кровь стучит в висках, заглушая все остальные звуки.
“Беда!” — воет во мне зверь, истошно царапаясь и пытаясь вырваться на волю.
“Я и без тебя понял,” — осаживаю нетерпеливую драконью сущность, и с вызовом смотрю в монаршее лицо:
— Тогда не смейте меня винить, если что-то случится с вашим сыном!
Выбегая из кабинета, лишь отмахиваюсь от разъярённого: “Не смей!”
— Раньше надо было думать! — огрызаюсь и на всех парах мчусь к комнате, где оставил Исабель.
Конечно же, она пуста, но что хуже — я нигде не чувствую присутствия моей женщины.
— Я тебя найду и шею сверну, гадёныш, — шиплю, наполняясь хищной, звериной яростью. Он, вероятно, уже убегает, как крыса с тонущего корабля, прихватив с собой мою Бель.
Зверь внутри тихонько завывает, и я бью кулаком по каменной стене, не обращая внимания на боль.
Гнев клокочет во мне, требуя выхода.
Как он посмел?
Как он мог так поступить с моей Исабель?
Я врываюсь на площадку перед алтарём, как сорвавшийся с цепи, оголодавший демон. Глаза лихорадочно мечутся по толпе гостей, пока не останавливаются на нём — зарвавшийся мерзавец стоит, небрежно облокотившись на мраморную статую, и беззаботно смеётся над чьей-то шуткой.
Кровь шумит в висках, взгляд застилает
