Два меча - Роман Романович
«Конкретнее».
«Конкретнее будет, когда получишь подарок. Чтобы не ошибиться, мне нужна твоя ведущая рука. Или ты предпочитаешь держать меч двумя руками?»
«Ты в курсе, что это прозвучало пошло?»
Я замер, прочитав сообщение. В смысле? До меня не сразу дошло, а потом как дошло… Госпожа Фетисова изволит пошлить?
«Нет. Так что насчёт руки?»
«Я в курсе, как делают мечи, и руки клиентов для этого не нужны».
«А вот сейчас было обидно. Если ты клиент, то я выставлю твоему роду счёт».
«Тогда как мне расценивать твоё предложение? Как взятку? Или как подкат? В обоих случаях я откажусь».
«Из всех моих знакомых ты самая подходящая кандидатура».
«Подходящая для чего?»
«Для того чтобы сделать подарок. И протестировать результат».
«Последнее больше похоже на правду. Руку всё равно не дам».
«Это обязательное условие. Руку и описание, как ты сражаешься. Ещё характеристики твоего нынешнего меча».
«Слишком много просишь».
«Если передумаешь, сообщи, когда и где можем встретиться».
Идея сделать меч для Фетисовой во многом прекрасна, но упрашивать женщину у меня нет желания. Нет так нет. Хотя идея перспективная. Она мне сможет дать обратную связь, если проверит оружие в деле. Так я оценю, насколько полезное оружие сковал. Если что-то толковое выйдет, а предпосылки для этого есть, то это ещё один шаг в наших отношениях. Не любовных, разумеется. По этому поводу я иллюзий не строил. А вот нормальное отношение госпожи центуриона, которая меня курирует, — это куда интереснее.
***
Год подходил к концу. Санкт-Петербург завалило снегом. По улицам было опасно ходить. Порой налетал такой ветер, что была ненулевая вероятность быть унесённым, особенно по гололёду.
Школьники страдали на полугодовых экзаменах. Я страдал вместе с ними. Пересёкся ещё раз с Вербицким. Он сам меня вызвал и выиграл со счётом два один. Этот чёрт получил какое-то усиление, за счёт которого вырвался вперёд. Так себе подарок под Новый год, но этот факт перекрыло другое событие. Фетисова неожиданно написала, что готова встретиться. Назвала место со словами, что ужин с меня. Место я глянул в интернете. Сильно выше среднего, с соответствующими ценами.
Буду считать это инвестицией.
Пришёл я минут на пять раньше. Пускать меня не хотели. Не уверен, что тут сработало. Одет я был прилично.
— Уверены? — спросил я, задействовав Голос.
Оказалось, что нет, не уверены, и что столик на имя Давида Эварницкого действительно забронирован. Чудеса, да и только. Сама женщина пришла вовремя, без опозданий. Каюсь, но из каких-то неведомых глубин моего подсознания пробились ростки неуверенности, и я нет-нет да и подумывал, что Фетисова пошутила и не придёт. Глупо, но что есть, то есть.
Стоило мне усесться да пробежаться взглядом по меню, как появилась она.
Для понимания всей той сложности гаммы чувств, которые я испытал, нужно напомнить, что большую часть первой жизни я провёл, скрываясь по лесам. При этом праведником я не был, женского внимания не избегал, но никогда к нему особо и не стремился. Охотником за юбками меня точно назвать нельзя. Бывало всякое, но большой любви не случалось, как и семьи. Жизнь на Олимпе расширила мои представления о делах постельных, но не скажу, что до каких-то заоблачных горизонтов. Я не был восторженным юнцом, не был озабоченным, не был уставшим ловеласом и не был семьянином, который давно позабыл, что такое секс. В общении с девушками я был уверен и знал, как себя вести. Но в то же время я был проклят, не воспринимал эту область жизни всерьёз, не желая в ней разочаровываться и подставляться.
Тем не менее госпожа Фетисова была из тех женщин, вслед которым оборачиваются, которых провожают взглядом, о которых мечтают, ради которых совершают подвиги и убивают. Не скажу, что при виде неё в платье я забыл, как дышать. Но моё сердце забилось чаще, и это было той пугающей правдой, которую я бы предпочёл скрыть.
Госпожа Фетисова была самым опасным моим врагом. Любые демоны не так страшны, как она.
— Что с тобой? — бросила она небрежно, присаживаясь за стол.
— Задумался, — честно ответил я. — Будешь что-то заказывать?
— Конечно.
Заказала она, не беря меню. Точно зная, что будет.
— Твоё любимое место?
— Одно из.
— Бедные твои женихи. Разорятся, пока ухаживать будут.
— Искренне им сочувствую.
— Не чувствую в твоём голосе сочувствуя.
— Ты об этом хотел поговорить? — прищурилась она.
— Нет, ты права. Давай к делу. Позволь твою руку?
Элина протянула. Я бережно взял её и осмотрел.
— Признайся, что ты затеял это, чтобы подержать меня за руку.
Это что, флирт? Думать о таком не то что не хотелось, а было банально опасно.
— Должен сказать, оно того стоило, — улыбнулся я. — Хорошая рука. Сильная.
— Так говоришь, будто что-то в этом понимаешь.
— В прошлой жизни я был неплохим мечником.
— Тогда странно, что ты бегаешь без меча.
— Одно из проклятий. Я же говорил.
— Ах да. И каково это? Жить проклятым.
— Уверен, что куда веселее, чем задумывалось.
— Звучит дико, не находишь? Если бы боги хотели от тебя избавиться, сомневаюсь, что у них не хватило бы сил.
— А ты разбираешься в том, какими силами владеют боги? — посмотрел я на неё насмешливо.
Продолжая держать за руку. Элина встретила взгляд прямо.
— Куда уж мне, — проговорила она медленно.
— Тогда лучше это так и оставь. Боги не особо сильно отличаются от людей, и уж точно не в лучшую сторону.
— Тебе лучше не произносить такого в обществе. У нас нет доминирующей религии, но храмов полно. Могут и обидеться.
— Пусть пробуют, — пожал я плечами. — Почтения к богам у меня нет совершенно никакого.
— Ты разрушаешь мою картину мира, — сказала она, иронизируя. — Неужели боги так плохи?
— Да обычные. В том-то и дело. От столь могущественных существ ожидаешь чего-то большего.
— Это всё интересно, но ты по-прежнему держишь меня за руку. Это становится неприличным.
— Как ты могла такое подумать? — возмутился я.
— Что это неприлично?
— Что меня волнуют приличия.
— Зато они волнуют меня.
— Тогда хорошо, что я закончил.
Руку я отпустил без сожалений. Почти.
— Твой вердикт?
— Будет тебе меч.
— Хотелось бы теперь услышать подробности.
— Это сюрприз и подарок. Да и не надо ждать от меня
