Тайра. Путешествие на Запад (СИ) - Хонихоев Виталий
— Что такое Андромеда? — задается вопросом Лоа: — чертовщина какая-то. — она бросает быстрый взгляд на свисающую со спины чужачки Найру. Показалось, наверное. Найра же мертвая. Или она и вправду только что моргнула?
Глава 22
Глава 22
Ее звали Алескандра. Александра Бейл. Девушка, которая родилась с серебряной ложкой во рту. Нет, пожалуй, даже с золотой. В самом начале он не знал о ней ничего. Да и к чему ему знать? Он — всего лишь техник пятого ранга на «Андромеде», практически никто и звать никак. Если бы она однажды спустилась на нижние палубы и встретила в тесноте служебных коридорах его — ей пришлось бы прищурится, чтобы прочитать его имя и должность на засаленной нашивке, что прикреплена к мятому комбинезону. И если бы она прищурилась, а может даже подошла бы поближе… Но Александра никогда не спустилась бы на нижнюю палубу «Андромеды», она обитала там, наверху, где есть огромный бассейн, оранжерея, больше похожая на ботанический сад, концертный зал, кинотеатр, танцевальный подиум и прочее. Даже коридоры на верхних палубах были иные — не узкие служебные проходы, вдоль стен которых змеились уложенные рядами кабеля, а под потолком мигали редкие лампы освещения. Для того, чтобы разминутся в таком коридоре — одному приходилось прижиматься к стенке. Наверху же каждый коридор был просторен, светел, а потолок находится метрах в пяти над головой, даруя ощущение свободы.
И конечно, Александра Бейл никогда не спустилась бы на нижние палубы, в технические коридоры по которым ползали специалисты вроде него. Потому что он был техник пятого ранга, приписанный к «Андромеде», а Александра была внучкой самого Феникса Бейла, «Золотого Провидца», одного из самых богатых и влиятельных людей в обитаемой Галактике. Которому и принадлежала «Андромеда». Расстояние между Александрой и техником пятого ранга — физически было небольшим. Где-то метров триста. Он — в своих переходах, обслуживая механизмы нижней палубы, а она — в своих апартаментах, играя на пианино, развлекаясь с андроидами или купаясь в бассейне. Но социально… они как будто в разных вселенных находились.
И у него никогда, даже за тысячу лет в голове бы не возникла мысль о том, чтобы взглянуть на нее по-другому. Она была где-то там, наверху, там, куда он боялся даже поднять взгляд. Люди, у которых столько денег — перестают быть людьми. Обычными людьми. Их желания изменяют мир, искажают ткань реальности. Вот захотел Феникс Бейл отправится колонизировать никому не известную планету в Тау Кита — да пожалуйста. Купил «Андромеду», оснастил всем необходимым и в конце концов — нанял экипаж. Богатые люди управляют миром. Но даже богатые люди не могут предусмотреть все.
Он откинул голову назад и рассмеялся. Попытался рассмеяться, но вышло не очень — хрипло и ненатурально.
— Вот такая история, Александра. — сказал он, не поворачивая головы: — остались только мы с тобой. Вдвоем. Корабль совершил вынужденную посадку, но чертовы метеориты пробили комбашню, раздолбали к черту все жилые помещения и даже вырвали отсек с капсулами гибернации. Тебе повезло, моя дорогая. Командный отсек отстрелило при посадке, наверняка они еще живы и скоро найдут нас. А вот деду твоему не повезло, он же не любил гибернацию, а там взрывная декомпрессия при разгерметизации отсека. Ну да ладно. — он встал, стараясь не тревожить сломанную руку, повернулся к бронированной капсуле гибернации, через прозрачное окошко которой было видно безмятежное лицо спящей девушки.
— Попробую починить хоть что-нибудь. — сказал он: — в конце концов у нас остались машины фон Неймана, последние разработки компании твоего деда. Когда капитан Тэтчер вернется — нужно будет починить хотя бы ретранслятор. Чем черт не шутит… а ты спи пока. — и он ушел, немного прихрамывая на левую ногу.
* * *— Спишь? — он сел, оперся спиной на бронированную капсулу: — давненько я к тебе не заходил. Как у нас дела? Паршиво у нас дела. Неделю назад нашел спасательную капсулу с экипажем. Нет, автоматика сработала как надо, отстрелила все вовремя, вот только… они уже мертвы были при посадке, понимаешь? Не понимаешь? Откуда тебе понимать, ты же просто внучка миллиардера. Все у тебя всегда было самое лучшее — яхты, автомобили, репетиторы. И даже сейчас… даже сейчас! У тебя, пожалуй, будет лучшая смерть. Ты просто не проснешься. И все. Почему? Я тебе объясню почему! Потому что на всей этой богом забытой планете мы с тобой остались вдвоем! Корабль разбит, половина его в атмосфере сгорела, припасов осталось только те, что на сутки в камбузе были. Кислорода в атмосфере нету вовсе. И самое главное — твой чертов дед! В командной капсуле я нашел судовой журнал, и этот твой чертов дед приказал отклониться от намеченного курса на две звездные системы! Просто поискать! Что это значит⁈ Это значит, что никто не будет искать пропавшую «Анромеду» в этом секторе! Твой проклятый дед! — он вскочил на ноги и приблизил свое лицо к бронестеклу капсулы гибернации: — ты слышишь меня, девчонка? Твой проклятый дед убил нас всех! Я все еще дышу, а ты в гибернации, но будь уверена, он нас убил! Слышишь⁈ — он с силой ударил кулаком по капсуле: — Ты меня слышишь⁈
* * *— Это снова я. Сколько я тут у тебя не был? Год? Где-то так. — он поскреб ногтем бороду и вздохнул: — извини за прошлый раз. Ты не виновата в том, что твой проклятый дед был самодуром. Но теперь у меня есть компания. Вот, посмотри — это Андра. Андра, поздоровайся с Александрой.
— Здравствуйте, Александра. — говорит Андра.
— Ты уж прости за ее внешний вид… она из элитных андроидов-телохранительниц твоего деда, большинство из них получили повреждения не позволяющие их починить, но из нескольких частей мне удалось собрать ее. Правда пришлось дефрагментацию памяти сделать, хранилищ доступных нет, так что сейчас она как ребенок совсем. — говорит он и снова садится на пол, прислонившись спиной к основанию капсулы. Андра — стоит навытяжку.
— И не надо меня осуждать. — слегка поворачивает голову он: — в конце концов мне все равно поминать на этой проклятой планете, а у твоего деда были очень разнообразные вкусы. Я прекрасно понимаю, что эти андроиды не только охранные функции несли. И ты просто завидуешь, у тебя то небось титьки поменьше. Что? Откуда знаю? Так у тебя на капсуле все написано, все параметры. Молчишь… — он откидывает голову назад.
— Правую руку бы отдал за сигарету. — говорит он: — чертов склад сгорел в атмосфере. Ну да ладно. Чего я зашел то… сегодня я выпустил последнюю из машин фон Неймана твоего деда. Знаешь, что такое машины фон Неймана? Откуда тебе, ты же просто внучка богатого человека. По-хорошему надо бы рвануть рычаг и пробудить тебя… будем Адам и Ева на этой планете… выхода у тебя особенного нет, конкуренции я тут не вижу. Вот только я не совсем дурак и понимаю, что толку от этого никакого. У тебя все еще есть шанс. Что когда-нибудь корабль найдут, а тебя — пробудят. Пусть даже спустя тысячу лет. Или две. Ну, а я… я проведу это время старея и развлекаясь с секс-андроидами твоего деда. Некоторые даже не распакованы…
* * *— Александра. Есть разговор. — он встал напротив бронестекла капсулы. Помолчал. Достал из кармана вручную скрученную сигарету и закурил ее. Развеял дым рукой.
— Я понимаю, что это сумасшествие. Но… взгляни. Я вырастил табак в твоей оранжерее. Вырастил, высушил и вот пожалуйста. На вкус может и уступает элитным сортам, но ничего лучше я в жизни не пробовал. И… меня как молнией ударило. Мы не сможем починить корабль, документация утеряна, я не знаю, как это делается, пусть даже машин фон Неймана у меня сейчас уже сотня, а было всего четыре. Но я могу терраформировать эту планету! Что? Да знаю, я помолчи! Дай сказать! Погоди, не перебивай! Машины фон Неймана — они же собирают таких же как и они сами, верно? Если подождать достаточное время и дать им собрать побольше… а потом начать засеивать планету семенами, сперва венерианские растения, которые выживут в этой атмосфере, а потом уже — модифицированные сине-бурые водоросли для выработки кислорода… и по моим подсчетам для терраформирования всей планеты потребуется всего-то около сотни лет. Да, я уже умру к тому времени, но ты! У тебя будет возможность выйти из капсулы. И будет запас еды и кислорода. Что? Зачем жить в этом мире одной? Тоже, верно. — он сгорбился и сел.
