Застрявший в Великой Пустыне (СИ) - Текшин Антон

В целом, рельеф на всём протяжении пути совпадал до мельчайших деталей, что внушало осторожный оптимизм. Все перепады высот были на месте, а взгляд сверху только подтверждал сходство всей этой местности с промоинами в асфальте. Я даже смог прикинуть примерное направление потоков, уходивших в сторону пустыни.

И тут до сих пор присутствовала вода.

Озерцо показалось на исходе третьего часа моего путешествия. Сначала в глаза бросился игривый блеск впереди, а поднявшись по склону повыше, я смог оценить всё великолепие пейзажа. Водоём располагался посреди обширной прогалины, километра три в поперечнике. Настоящая долина, получившаяся на перекрестье двух крупных каньонов. В округе хватало крупных камней, но в целом рельеф годился даже для поездок на авто. Если бы не густая растительность.

Здесь мне впервые повстречались местные деревья. И не в качестве досок или ошкуренных брёвен, а в своём первозданном виде. Одна их часть походила на вполне привычные пальмы с раскидистыми листьями, а вот другая сразу напоминала, что я не на Земле. Внешне они походили на декоративные фикусы, сплетённые из нескольких стволов лилового цвета в причудливый узор, а крона состояла из странных наростов, похожих на половинки сосновых шишек. Странные хреновины я разглядывал ничуть не меньше, чем само озеро, пока не пришёл к выводу, что это всё же растения. Просто экзотические.

А уж вездесущие кактусы здесь достигали каких-то невиданных масштабов, уходя вертикально в небеса. На плоских верхушках самых высоких экземпляров охотно гнездились птицы. Их здесь летало очень много, но в основном пернатые имели весьма скромные размеры, и огромных падальщиков среди них не было видно. Вот кому я с удовольствием пёрышки бы повыщипал…

Первым мои порывом было броситься к озеру опрометью и нырнуть в него с головой, чтобы впитывать драгоценную жидкость всем телом. Надоело чувствовать себя пересохшей губкой, в которую вода уходит, словно в песок. Но какая бы сильная ни была жажда, затмить мой разум она не могла. Помнится, инструктор на сафари рассказывал нам, туристам, что возле водопоя — опаснее всего. Даже, если кажется, что возле конкретно этой лужицы никого нет.

Поэтому я не стал ломиться напролом, а направился по дуге вдоль скал. Нужно было найти место повыше, чтобы оттуда хорошенько осмотреться. Тем более, что у меня теперь какая-никакая оптика имелась. В итоге я устроился на пологом склоне одной из ближайших сопок и приступил к наблюдениям. Заодно дал ногам немного отдохнуть.

Примерно через полчаса в зоне видимости появилась небольшая группа козлов, решивших промочить горлышко. Я страшно им завидовал, вплоть до того момента, когда к ним из густых прибрежных зарослей метнулись два быстрых чудища с толстыми хвостами. На бегу их разглядеть толком не получилось, но это определённо были какие-то дальние родственники ящеров. Здоровые, зеленовато-бурые, с тупорылыми мордами и горбатыми спинами. Передвигались они на мощных задних лапах, подобно тем же страусам, но и передние конечности вовсе не были рудиментарными. С их помощью хищники запросто разрывали тела настигнутых козлов. Но жрать они их не стали, а погнались за оставшимися травоядными, которые дали стрекоча.

Я несколько секунд наблюдал за погоней, после чего решительно отложил арбалет. Мне он только мешаться будет, как и прочие вещи. С собой взял только нож и оплетённую ротангом бутыль в заплечном мешке. Кувшин оказался треснувшим, так что это была единственная моя ёмкость. Для надёжности я дополнительно обернул её сухой тряпкой, и теперь она вполне годилась на роль походной фляжки.

Всё остальное осталось прямо на камнях. Вернусь — подберу.

Хищники, которых я недолго думая окрестил Рапторами, гнали парнокопытных куда-то в сторону дальнего ущелья. Зная ловкость и прыгучесть мохнатых рогачей можно было не сомневаться, что там преследование и окончится. Ящеры размерами едва уступали тем же рвачам, и вряд ли могли скакать по скалам. Поэтому и выбрали для себя засадную тактику. Вполне успешную, надо заметить.

Пока шла погоня, у меня появился шанс раздобыть воду. И всё равно — риск был очень высокий, так что недостатка в адреналине я не испытывал, спустившись вниз со скалы. Постоянно хотелось сорваться с быстрого шага на бег, но силы требовалось экономить. Мало ли как дело повернётся.

Вскоре под ногами зачавкала влажная глина, вынудив меня свернуть поближе к каменной россыпи. Та вплотную примыкала к одному из берегов и представляла из себя скопище разнокалиберных обломков породы, от мелкого щебня до крупных валунов в человеческий рост. Растительности здесь было значительно меньше, в основном — уже знакомый колючий кустарник и какая-то жёсткая трава-мурава. Однажды оттуда на меня что-то тихо зашипело, и я предпочёл обойти поросль стороной.

Прибрежные камни густо поросли упругим рыжим мхом, хоть голышом на них ложись. Сама вода была мутновата, особенно в районе берега, и отчётливо отдавала тиной. Мне на этот досадный факт давно уже было глубоко плевать. А вот бутылку я всё же хорошенько прополоскал, чтобы смыть остатки уксуса. Потом и сам напился, спустившись чуть глубже по дну. Там как раз водица, достававшая мне до пояса, была куда чище и прозрачней. Но залился я не под самую пробку, как хотелось — ещё ведь обратно бежать.

Будь моя воля, остался бы здесь подольше, но ящеры могли вернуться в любую минуту, так что пришлось прерывать водные процедуры. И так вполне шикарно ополоснулся, даже голову наскоро помыл. Отросшие за время путешествия пакли я нарочно укоротил ножом, сбросив с себя всё лишнее. Причёска получилась откровенно так себе, зато волосы больше не лезли в глаза. Найду где-нибудь ножницы — обязательно подровняю, а пока и так сойдёт.

Выбравшись на берег, я решил оглядеться и полез на камни, выбирая самые широкие и плоские. С одной стороны, наличие на них густого мха облегчало восхождение для однорукого калеки, а с другой — риск поскользнуться возрастал многократно. Поэтому слишком высоко забраться не получилось. Но и оттуда моему взору открылось нечто любопытное — лежащая неподалёку козлиная туша. Практически в выпотрошенном состоянии.

Еда!

План спешного отступления к скале был немедленно пересмотрен. Я обернул бутыль тканью и сунул её в заплечный мешок. Всё, теперь рука более-менее свободна.

Несчастное травоядное представляло из себя крайне печальное зрелище. Для вегетарианца и любителя всякой милой живности, коим я ни разу не являлся. Удар когтистой лапы раскроил парнокопытному весь бок, переломав кости в труху и вывалив потроха наружу. Воняло от них так едко, что на глаза едва не навернулись слёзы, но мою решимость это поколебать не могло. Сухари хоть и насыщали организм бесценными калориями, но он яростно требовал разнообразия. В идеале — чьего-нибудь мяска.

Плотная козлиная шкура и так представляла из себя рваные лоскуты, поэтому срезать её не стало проблемой даже одной рукой. Я нарочно выбрал место подальше от вонючей брюшины и принялся яростно пилить тугие мышцы. На ощупь они казалось очень жилистыми и упругими, совсем не напоминая те стейки, что подавали в ресторанах. Даже острому лезвию приходилось очень тяжело. Иногда под ним и вовсе что-то лопалось, будто натянутые струны.

Неказистую вырезку я бережно складывал на расстеленную тряпицу. Так хоть меньше грязи на неё налипнет. Полоски выходили очень небольшими, но скромный инструмент не позволял мне кромсать тушу в своё удовольствие. Да и орудовать всего одной рукой было неудобно. Когда под ножом отчётливо скрипнула лопатка, я тут же переключился на шею, припомнив, что там вроде бы должно быть более нежное мясо. Горка понемногу росла, и грозила не поместиться в тряпку.

Каюсь, в тот момент меня обуяла первобытная жадность. Разумом я понимал, что давно пора делать ноги, но каждый новый срезанный пласт выглядел куда аппетитнее предыдущего. Окружающие камни сильно перекрывали обзор, и следить за округой получалось лишь на узком секторе. Поэтому раздавшийся неподалёку рык стал для меня полной неожиданностью.