Кукольная королева (СИ) - Сафонова Евгения

Таша задумчиво подпёрла подбородок рукой:

— Интересная личность.

— Не спорю. Но не самое лучшее дополнение такой компании, как наша.

— А зачем тогда вы меня спрашиваете? Вы же знаете, что… я вам доверяю.

— Всё не так просто, — дэй устало прикрыл глаза. — Не стоит забывать о Джеми Сэмпере. Большую часть своей короткой жизни этот мальчик провёл в домашней библиотеке. В городе он мгновенно теряется, без руководства брата не может ступить ни шагу. Он отличный колдун и отнюдь не трус, но его мутит от одной мысли о пролитии чьей-то крови. Он терпеть не может любую нечисть, но готов пожертвовать всем ради первого встречного человека в беде. И что в итоге получается?

— Недееспособная высоконравственная сомнамбула? — предположила Таша.

— Или человек, совершенно неприспособленный к жизни. А если учесть, что именно этот человек управляет… их телом большую часть дня — я почти уверен, что мальчики не доберутся до Адаманта.

Таша вздохнула.

Нет, она никогда не будет Таришей Тариш Бьорк. Потому что она только Таша, маленькая девочка с двумя большими тайнами. И не имеет ни сил, ни желания становиться кем-то другим.

Но она поможет братьям-заговорщикам.

Молча.

— А вам Джеми понравился куда больше Алексаса, не так ли? — усмехнулась она.

— Не стану отрицать. А вам, вижу, наоборот.

— Сложно любить человека, вместо приветствия вцепившегося тебе в горло.

— Первое впечатление часто обманчиво. Не знаю, обрадую вас или нет, но ваше отношение к обоим братьям взаимно.

— Да и ваше, судя по всему. — Таша рассеянно мурлыкнула что-то трудноопределимое. — А что Алексас имел в виду под «таким, как вы»?

— Наверное, очень сильного телепата, не являющегося магом. Таких действительно немного.

— Да уж. Мне таковых до вас тоже не встречалось. — Таша склонила голову набок. — А если я скажу, что потерплю его присутствие?

— Тогда мне ничего не останется, как в свою очередь смириться с ним, — уголки губ дэя дрогнули в улыбке. — Потому что я тоже вам доверяю.

Глядя на него, Таша невольно улыбнулась в ответ.

— Значит, мы пришли к консенсусу, — подытожила она.

— Я тоже так думаю.

— Чудно. А теперь, отец мой, — добавила Таша с нескрываемым сарказмом, — подайте мне платье и извольте покинуть комнату.

Вскоре донесшийся из коридора вопль «спасибо, святой отец!» оповестил её о том, что мальчишке сообщили об их решении.

— Спасибо, спасибо! — тараторил Джеми, даже вернувшись в комнату. — Нам вовек вас не отблагодарить! Тогда, как Алексас говорит, осталось решить вопрос с нашей экипировкой! Я дам вам…

— Не дадите, — поправил Арон, — а сами вручите ювелиру.

Джеми резко замолчал.

— Э… — осторожно изрёк он, — святой отец, я думаю, нам с братом лучше…

— Но ведь те, кто вас ищут, тоже решат, что вы будете прятаться, верно? А лучшим местом для пряток действительно является то, что у всех на виду. Так что собирайтесь. — Дэй взглянул на Ташу. — Заглянем в таверну, накормим вас и отправимся прямо на рынок.

— Я не пойду, — покачала головой она.

— Не волнуйся, за Лив присмотрят. А тебе необходима новая одежда.

Таша хотела было удивлённо вскинуть бровь — с чего вдруг этот переход на «ты»; но затем вспомнила, что отцам с дочерями не свойственно держать церемонную выкательную дистанцию… и ограничилась смиренным кивком.

В конце концов, цверги действительно присмотрят за Лив. И ей действительно нужно сменить это дурацкое платье. От наёмников они обязаны были оторваться — не зря же так гнали Принца, — если не вовсе сбить их со следа. А снова остаться в четырёх стенах, без Арона, наедине со спящей сестрой и всеми своими потом…

Нет уж.

Накормив братьев тарелкой гречневой каши, троица отправилась к вратам в Подгорье.

Ветер играл россыпью изумрудных листьев, высвеченной солнечными лучами. Липы вдоль пыльной дороги сахарили воздух жёлтыми звёздочками соцветий, бабочки-шоколадницы меланхолично порхали с цветка на цветок. Одна почти уселась на Ташину подставленную ладонь, но в последний миг передумала и полетела дальше — к крытой брезентом телеге, некоторое время назад согнавшей компанию на обочину, и её вознице, обмахивающемуся листом лопуха.

— Ну вот, как всегда, — разочарованно протянула Таша.

— А зачем тебе бабочка? — подозрительно осведомился Джеми.

— Не волнуйся, даже порождения Мирк их не едят. Это примета… бабочка в руке — к счастью. Но мне счастье, увы, никак не улыбнётся.

— Пока, — заметил Арон.

Врата впечатляли немыслимого размера створками морёного дуба, стальными запорами и глазницами бойниц в скальной породе по бокам. Задрав голову, Таша разглядела массивную подъёмную решётку. Да, в случае какой напасти цверги явно устроились лучше всех…

Лишь пройдя через врата, путники могли говорить, что находятся в Подгорном королевстве: в предгорье расположились лишь посевные поля, луга да Приграничное, а все цвергские города раскинулись под Лонгорнскими горами. Чуть впереди куталась в облачные клубы вершина Дымчатого Пика; насколько помнила Таша, столица Подгорного раскинулась прямо под ним. Впрочем, непосредственно Камнестольный им был не нужен, а рынок для удобства торговцев и покупателей устроили совсем рядом с вратами. Их держали закрытыми, так что в Подгорье входили через сравнительно маленькие двустворчатые двери по соседству — в которые спокойно могли проехать кареты и торговые телеги.

Один из многочисленных цвергов-стражей проверил у троицы дорожные грамоты. Потянулся было за правдометром, но, взглянув в участливые глаза Арона, виновато пробормотал что-то на подгорном наречии и вернул им бумаги.

— И что ты ему внушил? — немного стыдливо спросила Таша.

— Что нас уже проверили, — ответил дэй, вступая под своды Лонгорнских гор.

Эхо каменной галереи откликалось на каждый звук, гулко перекатывая шаги Джеми и деликатно помалкивая на поступь его спутников. Вокруг нетерпеливо гудели приближающиеся отзвуки ярмарки, а вскоре Арон уже вёл ребят сквозь каменный лабиринт торговых галерей.

Ярмарка в Нордвуде, столице Озёрной, в своё время поразила Ташино воображение невиданным столпотворением — но рынок цвергов был раз в десять больше. Он расползался во все стороны, переплетался нитями-улочками, покрывая отмеренную ему площадь подобием гигантской паутины с большой центральной галереей в роли основной нити. Пестрели ларьки, лотки и лавки в ярком свете волшебных фонариков цветного стекла. По широким каменным плитам мостовой нёс свои пёстрые воды нескончаемый поток покупателей: торгующиеся за каждый медяк крестьяне, деловитые купцы, знатные лэн в сопровождении слуг, таинственные личности с закрытыми капюшонами лицами. Продавцы, исключительно подгорного происхождения, всех обслуживали одинаково вежливо, с почтительной улыбкой и умеренным количеством елея в голосе… но вот в спину покупателям зачастую смотрели с нехорошим прищуром.