Апрелия. Погоду делают маги (СИ) - Каламацкая Елена Александровна

Понятливо кивнула (дождик ночью, да запросто) и мы полезли через заросли джунглей обратно. Я к дому через сад, Тамир тари к калитке по проторенной нами дорожке.

— Сходи-сходи, — весело пискнула Муся вслед старику. — Погляди на представление и поваляй там свою Сметану. Снежка ей за шиворот насыпь!

Агроном рассмеялся и, махнув рукой на прощание, скрылся за ветвистыми кустами роз, которые обещал подрезать.

А я решила поговорить с подругой.

— Как дела у тебя, лебедушка моя сизокрылая? Со всеми познакомилась?

— Конечно! — высокомерно заявила птаха. — Отличные ребята слушаются меня,

— И женишок?

— Пуц? Пф… вообще ручной.

— Вау! Он еще и Пуц, прелесть какая, — я рассмеялась и вдруг вспомнила о важном деле. — Муся, а ведь рабочим надо денег дать на материалы. Да? Краска там… доски… аванс, наверное.

— Конечно. Только сама не предлагай пусть они сначала свою цену скажут. А то выдашь им золотой, а они за весь ремонт столько запросить хотели.

— Золотой за все это несерьезно.

— Ну, я пример привела. А вообще это же провинция глухая и цены гораздо меньше, чем в столице понимать надо. Осторожно, пригнись тут ветка. И аванс лучше не предлагай. Помнишь, рассказ… этот как его… Короче напьются, и затянется ремонт на долгие годы.

— Господин Тарельсон алкашей бы не привел.

— Как знать. Мы пока выбиваемся из местных понятий о приличном. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. На материалы конечно надо выдать. Деньги вообще двигатель прогресса и стимул мощнейший.

— Я тоже так считаю. Но соседку все-таки ты зря раздраконила. Мэр нас завтра в порошок сотрет.

— Он первый начал! Нечего было в отместку законы дурацкие изобретать. Ладно, не грузись, пробьемся. Это же я кашу заварила, а какой с птички спрос? Хотя почему я? Поливать без его согласия ты ведь не можешь? Даже главный агроном не может теперь. Значит все правильно.

— Так-то оно так, конечно…

— Вот и не парься! Тем более мэрия сегодня закрыта. Санитарный день, хи-хи…

Болтая о своем о девичьем, мы вышли во двор. Возле дома обнаружилась телега, груженная старой мебелью. С удивлением отметила, что в нее поместилось все! Оказывается, если разобрать шкаф с кроватью и умело сложить досточка к досточке они занимают не так уж много места. Открытие прям. Я бы корячилась, не представляя даже как из дверного проема вынести.

Без мебели будущее жилище понравилось мне еще больше. Взгляд не цепляется за убожество, просторно и чисто. Мужчины даже подмести успели и сейчас демонтировали ванну. Мальчишки, сгрудившись возле трех мешков с бутылками, шумно рассуждали, как их транспортировать, чтобы не побить. В телеге точно опасно нужно искать тачку. Муся звонко чирикнула и приземлилась на подоконник поближе к малолетним бизнесменам.

— Ну и глупые же вы дети! Да разве это проблема когда есть блат?

— Что за блат? — набросились на мелкую болтушку пацаны. — Ты хотела сказать брат?

— Да нет же, темнота! — воскликнула синичка и сначала доступно объяснила, что такое блат, а затем рассказала анекдот, адаптировав его под местные реалии. Радио ведущий у нее превратился в школьного учителя, который разговаривал так: «Зластвуйте, лебята, сейсас будем ласказывать стихотволения». Мальчишки хохотали как ненормальные. Мужчины, продолжая заниматься своим делом, поглядывали и тоже ржали.

— И чем нам поможет блат? — отсмеявшись, поинтересовался Данат. — И где он у нас? Ты сможешь мешки оттащить что ли? Или твои воробьи возьмут по бутылке и дотащат до лавки Бургоза?

— Вот балбесы! — незлобно всплеснула крылышками Муся. — У вас теперь есть знакомая магесса-артефактор! Талантливая, между прочим! А у нее есть что? Амулет, уменьшающий вес! Попросите, и даст на время. Напрокат, как говорится.

Три головы одновременно повернулись в мою сторону и выжидательно замерли. Я задумалась, пытаясь припомнить, остался ли в наличии готовый амулет. Один отдала Анжею — он теперь часть сокровищницы — еще парочку кажется, нацепила на мешок-плащ. Хотя ремонт дело небыстрое и таскать скорлупу пока не собираюсь, так что можно снять на время. Согласно кивнула, оправдывая пользу блата, и мальчишки радостно заулюлюкали, что обрели сетлу!

Во дворе сильнее прежнего загомонили птицы, словно одновременно почуяли опасность, Муся сразу выпорхнула наружу, и вскоре раздался ее возбужденный подзуживающий писк:

— Гони его! Гони, гони, братва! Вот так его! Ишь! Будет знать, где ходить.

Мы, не сговариваясь, кинулись к окнам. Даже мастера дела побросали.

Я жалобно ахнула и прикрыла рот ладошкой, увидев, что жертвой птичьего произвола стал черно-серый полосатый кот похожий на енота. Откормленный пушистик вальяжно шел привычной дорогой, которая вдруг оказалась чужой территорией.

Извечного врага атаковали неожиданно и со всех сторон. Бедняга никогда не думал, наверное, что добыча может собраться вместе и уделать его — страшного зверя — числом, а не массой тела с клыками. Котик сначала опешил и даже попытался помахать лапами и огрызнуться, но быстро сообразил, что шкуре грозит невосполнимый ущерб, если он немедленно не сделать ноги. И петляя в высокой траве, помчался к соседскому забору, через который, гонимый разъяренной стаей, перелетел не хуже преследующих его птиц.

Мне невинную зверушку было откровенно жаль, но солидарность есть солидарность. Если подруга синица, то приходится жертвовать любовью к котикам. Выбора просто не остается. Тем более что на чужую территорию воробьишки не полетели, а вернулись в наш сад и, рассевшись на ветках, начали довольно хихикать и, по всей видимости, и слышимости, обсуждать свой героический подвиг.

— Во! Видали, какие у меня подданные! — гордо похвалилась Муся, вернувшись на мое плечо. В битве она не участвовала, только идейно вдохновляла издалека, как и полагается разумной синичке. — Как территорию защищают!

— А ты никак провозгласила себя королевой? — подмигнув мальчишкам, усмехнулась я.

— Они сами! Честное слово! Им нужен лидер, на которого хочется равняться. И разумеется это я.

— Ах, ваше величество Мусинда, мне так неловко, но кланяться королеве, когда она сидит у тебя на ше… плече очень неудобно, — не удержалась чтобы не съехидничать и изобразила рукой замысловатый жест.

— Тебе-то чё кланяться? Я их королева, а не твоя, — невозмутимо ответила синица и воскликнула: — Кстати! Тим, ты же сын столяра? Значит, умеешь что-нибудь мастерить из дерева?

— Конечно, умею, — горделиво кивнул мальчишка. — Я сделал табурет.

— Сам?

— Ну, с друзьями. Мы вообще все вместе делаем. Мой папа учит обращаться с деревом, папа Даната управлять таверной и всяким житейским хитростям, а у Рика отец портной. — И с особой гордостью добавил: — Мы уже умеем пуговицы пришивать!

— Вот повезло, — искренне восхитилась Муся. — Вас трое отцов воспитывают. Тогда заказ всем троим. Возьметесь?

— А что делать надо? — спросил более рассудительный Данат.

— Действительно. Что желает ваше величество? Дворец или может трон? — я снова не сдержалась, чтобы не подколоть.

Мальчишки захихикали.

— Не язви, — огрызнулась Муська и перелетела на мешок с бутылками. — Ее величество… тьфу ты! Короче! Нужна кормушка. Большая-большая. Такая… полметра на полметра или шире. И чтобы по углам столбики, а на них крыша. И по периметру перильца. И чтобы много-много жердочек. Я ребятам пообещала. Сумеете смастерить, пацаны? Это настоящий взрослый заказ за денежки, — заманчиво расписала перспективы синичка и небрежно добавила: — Апрелька заплатит.

Волшебные слова, честное слово!

В меня вперились три пары восторженных глазенок в ожидании подтверждения обещанного. По мере описания дизайна огромной кормушки эти глазенки и так сияли и их обладатели готовы были начать работу бесплатно просто ради Муси, но возможность заработать придала заказу еще большую прелесть. Хорошие дети. Не клянчат у родителей, а хватаются за любую возможность самим честно заработать. И отцы молодцы — не балуют, а прививают любовь к труду хоть все трое вполне обеспеченные люди. Одобряю.