Афет Сариев - Очи за око

— А почему бы и нет? — На Кирилла передалось возбуждение Виктора. — Запросто сумею. Только одни нищие будут в этом обществе. Одни голодные оборванцы.

— И что тут плохого? Ты их накормишь, обуешь, не станут голодными оборванцами. Зато, за тебя перегрызут кому угодно горло.

— И поверь, — добавил Сергей. — Именно оборванцы вершат большие дела, а не вельможи. Ты в этом тоже убедишься, если к ним будешь относиться с уважением.

— Чего там, — смутился Кирилл. — Сам был долго оборванцем. Что же мне к ним относиться без уважения?

— Славно. — Виктор весь сиял. — Значит, на том и порешили. Да здравствует новорожденная партия «Новая Русь»!

Как поется в песне, утро начинается с рассвета. Рассвет разбудил колонну и двинул дальше на север через рукотворную просеку под железную дорогу, проскочили, не задерживаясь, мимо безлюдного поселения этрадов, ставшего началом первого газопровода в этом мире, выбрались вновь на поляну и до полудня достигли стоянки нефтяников.

Александр радостно приветствовал друзей, поназадавал кучу вопросов о жизни на плато. Скучал парень по нормальной жизни, но стойко терпел все невзгоды барачного существования вместе с остальными пятью нефтяниками. Если надо, значит надо, решил он давно.

— Саша, — слезая с коня, заговорил с ним Виктор. — А почему бы тебе тут не расширяться? А то сосете тут из одной лужи, и всё. Давай, соберем тут настоящий поселок, человек на сто-двести. Будешь над ними главным. Вместе с ними развивать отрасль.

— А чё? Давай, — без раздумий сразу согласился будущий министр энергетики. — Я много чего смогу тогда тут понаделать.

— Да. Понаделаешь! Будем всей страной разгребать, — засмеялся Сергей. — Ты только имеющиеся совершенствуй. Грамотный. Можешь вспомнить из прошлой жизни разные разности. Их и претворяй в своем деле. А я, как вернемся, подумаю, когда поселок тут поднять можно.

Пока они беседовали, колонна продвигалась дальше. Поэтому они поспешили попрощаться и галопом помчались догонять.

К вечеру разбили лагерь возле зеудовой крепости. Их передвижение еще издали заприметили с дозорной площадки, что осталась до сих пор на свирепой голове каменного гронда. До их прихода приготовили домик для Сергея и Виктора, накрыли циновку, а командир батареи притаранил туда еще и кувшинчиков горданского вина. Поэтому, теплая встреча началась со звона стаканов.

— Как тут идут дела? — поинтересовался Сергей. — Происшествий не бывало?

— Вроде, нет. Если не считать, что по ночам стала чаще над нами пролетать огромная летучая тень.

— Часто, это как? — спросил Виктор.

— Еженощно.

— Вот как? А направление, откуда куда, не засекается?

— Точно невозможно определить. Ночь, все-таки. Но приблизительно, то с севера возникает, а движется на юг, то наоборот.

— Скажи еще. Вы две тени за раз хоть раз фиксировали?

— Нет. Только одна пролетает. Огромная. — Командир аж съежился при последнем слове.

— Да-а… Чудеса, — только смог выговорить Сергей.

— Увидеть бы хоть раз днем. Почему-то при свете ни разу никто не видел этого дракона. — Виктор тряхнул головой. — В конце концов, разберемся с ним. Ждать надо.

— В смысле, как разберемся? Прикончим, что ли?

— Я этого не говорил, Серега. — Виктор взялся за стакан. — Но, если понадобиться, убьем.

Виктор был сейчас напряжен. Напряжение, почему-то, сковывало его всегда, как думал о странном существе этого мира. Может, в этом крылось какое-то значение. Но какое — пока сам не понимал.

— Ладно, командир. Спасибо за угощения. Нам бы теперь немного отдохнуть с пути.

— Да, да, конечно! Пусть и воины ваши спокойно сегодня отдохнут. Мои будут на дозоре.

Он ушел, оставив их одних. Наступила кромешная тьма. Виктору сначала пришла в голову мысль, остаться вне домика и дождаться очередного полета монстра по небосводу, потом усталость взяла свое: опустился на мягкий мех и тут же уснул глубоким сном.

Приснился ему странный сон. Он видел черноту, в которой летает черная крылатая тень. Как он ее различает, он не думал. Сон есть сон. Только продолжение сна было в освещении, потому что, потом, когда проснулся, отчетливо помнил клыкастую морду того дракона. Как она подлетала к нему, парализованному на крыше своего многоэтажного здания посреди Рязани. Как рядом покачивается сосед этажом ниже. А издали истерично кричит Валя.

Виктор во сне пытался крикнуть нечто устрашающее, но вместо слов выходило из гортани дикое мычание. Он громко мычит хриплым голосом. Пока его не потряс за плечо Сергей.

Виктор, лежа, ошалело уставился на него.

— Ты чего стонешь? Сон страшный приснился? — насмешливо спросил он.

— Д-да. Еще какой! Фу-уф. — Виктор поднялся на обмякшие ноги. Почувствовал, по ним неприятно пробежали мурашки. — Нужно умыться. А я не знаю, где тут вода.

— Да, там, — Сергей махнул, куда идти надо.

Виктор вылез за полог. Яркий свет резанул по глазам. Щурясь, пробрался к родничку возле забора, где уже в очередь столпились несколько воинов. При его приближении они с почтением расступились, пропуская к родничку, но Виктор не воспользовался их почтением. Он встал за последним из них дожидаться своей очереди.

За Виктором встал еще один воин. Тот сонно зевал. Виктор повернулся к нему:

— Что? Не выспался за ночь?

Воин усмехнулся:

— Кто же на посту спит?

— Ты был ночью на дозоре?

— Ага.

— Сегодня тоже была тень над головой? — неожиданно самому себе поинтересовался Виктор у дозорного.

Тот как-то странно посмотрел на Виктора, потом тревожным голосом проговорил:

— Вот, ты спросил, а я только собирался командиру рассказать. Сегодня тоже летало оно. Только на этот раз было еще страшнее, чем раньше. Всегда пролетала фьють! А сегодня прямо над нами ниже кружилась. Долго кружилась! Я уже собирался командира будить, как улетела. Странно, что ты меня спросил.

Виктор отвернулся, чтобы скрыть волнение.

«Сон странный. Теперь эта новость. Действительно, странно, что спросил».

Рать достигла бурой скалы, нависшей над поворотом дороги. Было солнце в зените, когда усталые марш броском армия разбила лагерь прямо перед городскими воротами Тертера, раскидав шатры вокруг собранных по центру телег.

Сергей, Виктор и Кирилл пошли в сторону каменных стен, на которых уже давно не было пушек. Барокон запретил в Кирадиале производить порох, а запасы уничтожили еще в первый день. Теперь на стенах были только стражники, как и на воротах. При их приближении стражник ворот отсалютовал алебардой и с почтением отодвинулся. Они вошли в город, полный народу. Не задерживаясь, направились прямо ко дворцу, как увидели Барокона, с распростертыми объятиями бегущего к ним на встречу.