Пол Стюарт - Громобой

Прутик бросил взгляд назад: толстолап огромной белой горой лежал на земле.

— Иди, — отпустил его Профессор. — Я в состоянии стоять без помощи.

Это не нужно было повторять. Прутик помчался по густой, липкой грязи и упал на колени рядом с другом:

— Что это? Буль, что с тобой?

— Ву… ву-ву, — простонал толстолап. Он обхватил себя лапами и откинул назад огромную голову.

— Буль! — закричал Прутик, и его глаза наполнились слезами. — Буль, скажи что-нибудь. Скажи, что сделать?

— Ву-у-у… — тихо проскулил толстолап и внезапно скорчился от жуткого приступа кашля, от которого у него пошли судороги по всему телу.

Прутик боролся со слезами. Раны, которые Буль получил при прыжке с «Громобоя», оказались более серьезными, чем Прутик предполагал. Дыхание толстолапа стало хриплым и прерывистым. Прутик гладил его по шее, не переставая шептать, что все будет хорошо, что все будет славно. Буль с трудом улыбнулся и закрыл глаза.

— Ву-ву. Д-ву-г!

Вдруг из уголка его пасти потекла тоненькая струйка крови, оставляя ярко-красный след на белом меху. Буль снова закашлялся, задрожал, захрипел и… замер.

— Нет! — взвыл Прутик и бросился на шею другу. — Не ты. Не сейчас. Ты не можешь умереть! — кричал он. — Казалось, что ты… что с тобой все… хорошо…

— Так с ними и бывает, — раздался насмешливый голос сзади. Прутик похолодел. — Сейчас они в порядке, — продолжал голос. — А через минуту мертвые, как…

— Скрид! — зарычал Прутик, вскочив на ноги и выхватив меч. — Еще одно твое слово, и, поверь мне, оно будет последним!

Скрид хмыкнул:

— И обречешь свой экипаж на верную смерть? Сомневаюсь. — Он отвернулся, оставив трясущегося в бессильной ярости Прутика.

— Пойдем, Прутик, — обратился к нему Профессор Света. — Ты ничего не можешь сделать для своего друга.

— Я знаю, — шмыгнул он носом. — Но…

— Пойдем, — повторил Профессор. — Этот мерзавец ушел уже очень далеко.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

ОТРЕЗАНИЕ ПАЛЬЦЕВ

Скрид Пальцеруб не мог поверить удаче. Когда рухнул толстолап, он едва удержался, чтобы не запрыгать от радости. Самый опасный член группы больше не представлял никакой угрозы.

— А другие будут легкой добычей, — прошептал Скрид и затрясся от злобного смеха. Затем он задумался и в размышлении потер подбородок. — Гм, обидно терять такие хорошие пальчики. Такие большие и волосатые…

Скрид оглянулся и с удовольствием обнаружил, что — несмотря на его приказ — путники брели поодиночке, на изрядном расстоянии друг от друга. В самом конце плелся древесный эльф.

— Теперь уже недолго, малыш, — зловеще прошептал Скрид. — И тебе немногим дольше осталось. — Он перевел взгляд на закутанную в тяжелый костюм фигуру, ковыляющую в середине вереницы. — А что касается вас двоих, — он сосредоточился на мальчишке и старике, опиравшемся на его руку, — то вашим пальчикам будет принадлежать завершающий аккорд!

Он поднял руки и сложил костлявые, пергаментные ладони рупором у рта.

— Эй! — Его надтреснутый голос разнесся над бесцветным ландшафтом подобно карканью белого ворона. Никто не обратил на него внимания. — Эй, вы! — заорал Скрид снова. — Капитан Прутик!

На этот раз мальчишка поднял голову.

— Что тебе? — крикнул он, и его голос задрожал на ветру.

— Мы уже прошли половину пути! — прокричал Скрид. Затем он указал на что-то позади себя. — Видишь эту верхушку на горизонте? Это мачта погибшего корабля. Именно туда мы направляемся. Там сможем немного отдохнуть.

— Нам надо отдохнуть сейчас! — крикнул Прутик.

Скрид улыбнулся про себя.

— Об этом не может быть и речи. Местность кишит самым жутким видом рыб-липучек. Съедят вас заживо, как только увидят.

— Ну хорошо, можешь хотя бы идти помедленнее?

— Конечно могу, капитан! — дружелюбно откликнулся Скрид. «Но не стану!» — добавил про себя. Он снова поднес руки ко рту: — Идите прямо, пока не доберетесь до погибшего корабля. Все будет в порядке, пока вы будете идти друг за другом. Но берегитесь: по обеим сторонам тропы — ядовитые ямы и трясина. Поэтому не сворачивайте с тропы!

— Не будем, — донесся до него ответ Прутика.

— Да, и последнее! — прокричал Скрид. — Хотя Топи кажутся ровными, на самом деле они довольно ухабистые. Не впадайте в панику, если вдруг я или корабль пропадем из виду. Просто продолжайте идти.

— Ладно!

«Каким любезным оказался этот юный капитан Прутик», — посмеивался Скрид. Довольный, он повернулся и пошел дальше через вонючие пустоши. Вдали в лучах белого солнца блестели обломки корабля. Скрид знал, что, несмотря на относительную близость, никто из отряда простодушных воздушных пиратов так до них и не доберется.

— Мордорылы, рыбы-липучки и белые вороны, — насмешливо фыркнул он. — Все они ничто в сравнении со мной, ибо я — Скрид Пальцеруб — здесь самая опасная тварь, и вы, капитан Прутик, скоро испытаете это на собственной шкуре.

Прутик не мог выбросить из головы слов Скрида: не сворачивайте с тропы. Именно об этом постоянно твердили ему Спельда и Тунтум, лесные тролли, воспитавшие его как собственного сына. И все же, не сойди он тогда с тропы, он бы и сейчас жил в Дремучих Лесах. На сей раз, однако, совет звучал убедительно, ибо, если Профессор оступится или поскользнется, дело может кончиться крайне скверно.

Профессор, голова которого была прикреплена к стволу ветки, не мог смотреть вниз, и поэтому Прутику приходилось следить за тем, куда ставить ноги, а это значило, что он не мог постоянно держать в поле зрения их главный ориентир. Каждый раз, когда он поднимал глаза, он видел, что они слегка отклонились в ту или другую сторону.

— Ну почему я должен следить за всем? — раздраженно бросил он. — Почему вы не говорите мне, когда мы отклоняемся от курса?

— Я не могу, — ответил Профессор. — У меня глаза закрыты.

— Ну так откройте их! — огрызнулся Прутик.

— И это я не могу, — устало произнес Профессор. — Моя голова привязана к ветке под таким углом, что в глаза бьет солнце. И если я стану смотреть на него, то ослепну. — Он печально вздохнул. — А что толку в Профессоре Света, который ничего не видит? Я окончу свои дни, клянча милостыню на улицах Нижнего Города.

Прутик виновато взглянул на него:

— Простите меня… Я…

— О, мой дорогой мальчик, — прервал его Профессор, — ты последний человек под этим небом, кому нужно передо мной извиняться. Я связал тебя по рукам и ногам в Сумеречном Лесу и повис на тебе сейчас. Я благодарю тебя от всего сердца и всегда буду тебе признателен. — Он помолчал. — А этого типа, Скрида, я бы отругал на чем свет стоит. Он ведь обещал, что будет идти медленнее.