Мери Кирчофф - Его Величество Флинт.

– Ну, так вот, на что это похоже. – нахмурился Флинт, взбивая мягкую подушку из мха и опустил на нее свою всклокоченную седую голову. – Ляг и сними со своих ног груз. Попомни мои слова: это место выглядит не так уж и плохо, если ты хорошо отдохнешь.

Периан прекратила нервничать на миг только для того, чтобы слегка пригладить свои влажные волосы.

– Вот в этом все и дело! Я не могу здесь отдохнуть! – нахмурилась она и отвернулась, а потом пробормотала. – Если так хочешь знать, я бы сейчас умерла за щепотку крученной моховой травки. – она, наконец-то, прекратила вышагивать по комнате.

– Уверен, что у овражных гномов найдется какой-то травки, которую можно раскурить, если тебе так хочется. – недовольно ответил холмовый гном. По его тону можно было понять, что он на самом деле думает о курении травки. С этими словами он отвернулся. Но за спиной он все еще мог слышать тихое бормотание Периан.

– Я знаю, что это отвратная привычка, но это единственная, ну… одна из единственных, которая у меня есть! – она нервно жевала завиток своих волос. – Хмм… Какая-то травка говоришь? Я привыкла к лучшей гномьей смеси с ферм северного участка в Торбардине, а ты хочешь, чтобы я курила первую попавшуюся сухую траву?

Флинт зевнул:

– Я не жду от тебя какого-то принятия моих советов, но помолчи.

Периан уже подготовила достойный ответ, когда, неожиданно, из дверного проема прямо напротив послышался звук бряцающего стекла и металла, а также какие-то совсем непонятные звуки. Горный гном от неожиданности развернулась, а гном холмов вскочил с кровати.

– Что за…?

– Номскул вернуться с еда! – перед Флинтом возник Агар, замызганная часть его лица над грязным и немытым подбородком расплылась в его привычном энергичном оскале.

Как им уже было известно, Номскул был в Отстойнике местным шаманом, а также хранителем реликвий и знаний клана. Он был здесь целителем, мудрецом и считался отменным поваром. Возможно, он и стал всеобожаемым предводителем именно благодаря своим кулинарным, а не лидерским талантам. Теперь на Номскуле была ободранная крысами и дурно пахнущая куртка, свисающая ниже колен и обшитая кармашками разных размеров и из разной ткани. На поясе болталась красная полотняная сумка, перетянутая бечевкой. В руках у него было дымящаяся тарелка чего-то серого и скудного, которую он подсунул прямо под большой нос старого гнома.

И хотя сначала это его рассердило, Флинта привлек сытный мясной аромат. Он еще раз глубоко и удовлетворенно вдохнул его, принимая принесенную Номскулом погнутую ложку.

– Чудесно! – вздохнул Флинт, едва прерываясь между жеванием. – А что это?

– Пещерные черви в грибном пюре. – гордо ответил Номскул. Ритм работы ложкой у Флинта на мгновение слегка поубавился. Он посмотрел на Периан, которая нагнулась над столом с первой полной ложкой в руке. Ее глаза широко открылись от недоверия, потом опустила ложку и уставилась в тарелку.

– Твоя нравится? – нетерпеливо поинтересовался овражный гном.

Флинт поставил свою тарелку на стол, утер губы рукавом и соскочил с моховой кровати.

– Да, Номскул, все это очень эээ… вкусно.

Овражный гном довольно похлопал себя по круглому животу, выпирающему из-под подола простой и грязной рубахи. Он направился к двери.

– Моя принести еще!

– Погоди! – крикнул Флинт. Номскул остановился и развернулся, подождав, пока к нему не подойдет старый гном. – Послушай, Номскул, – как можно более осторожно, выбирая слова, начал Флинт. – Спасибо тебе за… ну, ты знаешь, за то, что спас нас, но мне сейчас в самом деле пора идти.

Периан быстро очутилась рядом с Флинтом.

– Мне бы также хотелось уйти. – нахмурилась она, глядя на гнома холмов.

Пухлые щеки Номскула расцвели в широкой улыбке.

– Король и королева хотеть листы? Вы стоять здесь. Я сейчас вернуться. – и, кивнув самому себе, он бросился в темноту каменного туннеля.

– Какой до странности приятный тип. – прокомментировал Флинт. – Должно быть, пошел привести нам проводника.

– А что он там лепетал о «короле и королеве»? – спросила Периан, глядя вслед овражному гному.

– Понятия не имею. Может, это какой-то почетный титул для гостей в Отстойнике. – Флинт недоуменно пожал плечами. Периан отрешенно кивнула.

Пока они ждали Номскула, Флинт кружил по комнате, оглядывая все углы, поднимая и разглядывая бесхитростные сокровища овражных гномов. Он подал Периан грязный гребешок из черепахового панциря, в котором недоставало парочки зубцов.

Сидя на краю кровати, фролин провела оставшимися шестью зубцами по спутанным волосам.

– Ой! – прорычала она, наткнувшись на особо упертый колтун. – Жду не дождусь, пока выпутаюсь из этой покрытой грязью одежды – я в этих штанах едва ноги в коленях сгибаю!

Бровь Флинта приподнялась, когда ему в голову пришла отличная мысль:

– Скажи-ка, а куда ты думаешь направиться, когда мы выберемся отсюда?

– Домой, конечно же. – быстро ответила Периан, выбирая сухую грязь из штанов. – Что за вопрос? А куда же еще? – неожиданно, она остановилась и захлопнула рот ладошкой. – Я вижу, к чему ты клонишь! Мне нельзя возвращаться в Торбардин – Питрик же считает меня мертвой! Он никогда не позволит мне остаться в живых после того, что случилось в шахте!

Она в отчаянии откинулась назад на кровати:

– Но куда же мне пойти? – простонала она. – Торбардин – это же мой дом, а мой клан – Тейвары – сомневаюсь, что меня примет какой-либо другой! И я не знаю, как можно жить где-то, кроме подземелья! – она откусила кончик еще одного ногтя.

Смотря на ее страдания, Флинт звучно треснул кулаком по столу.

– Но как ты вообще можешь жить среди этих головорезов, лгунов и убийц?

– Не все в городе Тейваров такие, как Питрик, знаешь ли! – огрызнулась она. – Там есть еще хорошие полукровки дерро, как я, и еще больше хороших чистокровных Хайларов.

– Ага, а Великая Измена – это завет добродетели Хайларов голубых кровей, да и всех горных гномов! – бросил насмешку Флинт, пнув осколок разбитой керамики и поднимая его кусочки в воздух.

Периан поднялась и ненасмешливо хмыкнула.

– Думаешь, что все горные гномы после Катаклизма сидели в тепле и уюте? Тысячи гномов умирали от голода в Торбардине, и среди них были и мои предки! По крайней мере, гномы холмов, привыкшие к жизни на поверхности, могли заготовить себе еду! – она высокомерно рассмеялась. – Вы, гномы холмов – такие несведущие фанатики!

– По крайней мере, наши народы имеют кое-что общее. – спокойно сказал Флинт. В комнате стало как-то непривычно тихо.

Наконец, Периан, встав, нарушила тишину, вид у нее был явно подавленный: