Анна Ринифе - Город забытых снов(СИ)

Ее лицо без макияжа было по-особенному красивым. В нем не было той жесткой самоуверенности и манящего превосходства, подчеркнутого косметикой. Наоборот, черты лица были на удивление мягкими и нежными. Из надменной обольстительницы эры 50-х она превратилась в романтичную скромницу эпохи раннего ренессанса.

"Неожиданно", - подумала Лика, не в силах оторвать взгляд от лица Вероники, теперь так не похожей на себя саму.

Пока Доминик расспрашивал больную о самочувствии, которое к радости всех троих заметно улучшилось, и рассказывал об Агнии, Лика молча рассматривала обстановку в комнате. Ей показалось, что здесь тоже что-то изменилось. Может быть, стало чуть-чуть уютнее, может быть, чуть-чуть светлее, а, возможно, просто закончилась метель. Лика подошла к окну. Свинцовые тучи все еще висели над домами, давая понять, что передышка будет недолгой. Все это только первая зимняя буря после постоянно дразнящего снега. Вот сейчас тучи повисят немного, притихнув, наберутся сил, а потом разразятся воем и свистом, да так, что не будет от них спасения.

- Ты там привидение увидела? - Лика вздрогнула. Голос Вероники был еще слабый, но уже полный иронии. Наверно, она звала ее и не могла дозваться. В комнате они были вдвоем.

Лика медленно подошла к кровати. За время, пока она преодолевала расстояние в несколько шагов, на нее со штормовой силой обрушилось осознание того, что Вероника пострадала по ее вине. И дело даже не в браслете. Дело в том, что они с Домиником втянули ее во всю эту историю. А теперь еще и Агнию. Да и с Марией что-то явно не то. Сколько еще невинных жертв будет из-за нее, из-за Лики? Стоит ли та пойманная душа всех этих жертв? Стоит ли их Лика?

Вероника внимательно разглядывала лицо девочки. Наконец, она уставилась взглядом куда-то в потолок и начала говорить. Словно сама с собой. Без злобы. Без иронии.

- Я лежала и думала, пока не заснула или потеряла сознание, не знаю, я думала, почему эта девочка достойна того, чтобы я отдала за нее свою жизнь.

Лика поежилась. В горле застрял комок, на глаза навернулись слезы. Она изо всей силы обхватила себя руками, крепко прижала к предплечью шрамированное запястье.

- Ты хороший человек, - не спеша продолжала Вероника. - Наверно, лучше, чем я, - добавила она после паузы. - Ты - это ты, ты настоящая. Тебя пинают, а тебе все равно. Ты даже не пытаешься уйти от удара.

Лика стояла молча и почти не дыша. Вряд ли она могла согласиться с тем, что говорила о ней Вероника, но возражать было очень плохой идеей.

Внезапно Вероника оторвалась от потолка и уставилась своими насыщенно-фиалковыми глазами на Лику. Оценивающий взгляд скользил по девочке как лезвие резчика по дереву, оглядывающему со всех сторон свою работу - "что бы еще подправить?"

- Тебе можно позавидовать, Лика, - негромко сказала Вероника, чуть заметно улыбаясь.

Брови девочки самопроизвольно поползли вверх. То, что ей, Лике, можно было в чем-то позавидовать, казалось абсолютным бредом.

- Может быть, когда-нибудь ты меня поймешь, - снова улыбнулась Вероника, и в этой светлой улыбке не было ни капли иронии. Кто бы мог подумать, что она так умеет. - Но, но, - повысила голос девушка, и в ее глазах заиграли знакомые хитрые искорки, - я не согласна отдавать свою жизнь за твою. Уж извини. - После напряженного молчания, во время которого Лика молча переминалась с ноги на ногу, огоньки погасли. - Дело не в тебе и не во мне, - как-то грустно добавила Вероника. - Так просто не должно быть. Не должно.

Лика по-прежнему стояла в позе каменного изваяния, не решаясь хоть как-либо выразить свое мнение в отношении монолога. Ей было стыдно, грустно, больно и любопытно. Но расспрашивать снова рассматривающую потолок Веронику о причинах, послуживших основанием для таких выводов, в частности вывода о том, что Лика по каким-то параметрам лучше Вероники, было бы совсем некстати.

К счастью, из кухни появился Доминик. В его руках был поднос, на котором стояло две тарелки. Из одной шел легкий дымок и запах чего-то не по-настоящему мясного. Как оказалось, это был бульон, приготовленный из найденных в холодильнике пельменей. На второй тарелке лежал бутерброд. Не самая подходящая еда для ослабленного болезнью человека, но ни Лика, ни Вероника ничего не сказали. Девушка с благодарностью взяла теплую тарелку и немного отпила из нее. Лике хотелось верить, что бутерброд был вкуснее, чем импровизированный бульон.

Когда Доминик, наконец, понес поднос обратно на кухню, Лика не выдержала. Вопрос, мучавший ее всю ночь, должен был быть заданным прямо сейчас, вынести еще сутки, не зная ответа, девочка бы не смогла.

Лика осторожно взяла газету со стола и положила ее перед сидящей на постели Вероникой.

- Ты знаешь его? - На странице была только одна фотография, достаточно большая и четкая, чтобы не было возможности ошибиться.

Казалось, особого удивления вопрос у Вероники не вызвал.

- Один музыкант, - бросила она сухо. - Хочешь познакомиться? - Нет, огоньки не зажглись. Только что-то такое, похожее на боль, а, может быть, Лике просто показалось.

- Это Рыжий, - почти прокричала она, и заметив недоумевающее лицо Вероники, начала сбивчиво объяснять. - Ты помнишь, я ведь рассказывала о Рыжем, которого я постоянно вижу во сне, который знает имя, Вероника, я ведь говорила о нем.

В дверях появилось вопрошающе-недовольное лицо Доминика. Лика глазами дала ему понять, что вмешиваться бесполезно.

Вероника сидела, абсолютно растерянная, отчаянно пытаясь собрать все мысли воедино, но было видно, что ей это не удается. Такое редкое, уникальное, для нее состояние. Можно было бы поехидничать, но Лике было не до этого. Хотелось поскорее привести ее в чувства и, что таить, вернуть ту Веронику с холодным трезвым рассудком, ни чему не удивляющуюся, ни перед чем не пасующую. Не думала Лика, что будет скучать по той морозной кокетке. Но приходилось признать, что от нее было больше толку, чем от растерянной, бессильно согнувшей плечи, сидящей на кровати девушки. Почему-то Лике показалось, что Вероника на самом деле очень похожа на нее саму. Эта мысль заставила девочку презрительно фыркнуть. Нет, это всего лишь болезнь, ослабившая, внесшая неразбериху. Нет, Вероника совсем не такая. В ней достаточно одновременно цинизма и запала, чтобы всегда идти вперед, грациозно и лениво, как королевская кошка, но бескомпромиссно и настойчиво, как маленький Наполеон. Именно это так нравится Лике в этой девушке, умения быть именно такой так ей не хватает.

- Это не Он, - все еще находясь в оцепенении, прошептала Вероника.

- Что значит, не он? Я точно вижу, что он. Говорю тебе, человек на фотографии, это так называемый внук соседки, с которым я возвращалась из деревни, а потом встречалась ночью на детской площадке, а потом еще тысячу раз лицезрела его в своих кошмарах, - набросилась Лика и словила на себе укоряющий взгляд Доминика.