Роберт Асприн - Душа города

Благодаря умению бейсибских знахарей изготавливать различные снадобья из змеиного яда и трав, импровизированный инкубатор превратился в место постоянных встреч всех дворцовых целителей. Джихан варила в нем вонючие снадобья для Нико, а когда со стороны обитателей илсигской опочивальни доносились слишком громкие протесты, то пользовала Нико прямо там. Молин понял, что угадал, когда заметил толкущихся неподалеку от камелька знахарей-бейсибцев.

— Долго же тебе пришлось до нас добираться, — прогрохотал Темпус, когда жрец появился в комнате. Он собирался сказать кое-что еще, но замолчал, когда в дверь проскользнула Кама.

Воспользовавшись возникшей сумятицей, Молин быстро оценил обстановку. Первым на глаза жрецу попался Крит, который, как и Темпус, уставился на Каму так, точно у нее выросла вторая голова. Здесь же присутствовала и Джихан, улыбка которой на этот раз была значительно теплее. Она отставила в сторону наполненную черными остроконечными листьями чашу и обняла Каму, как давнего друга. Пока женщины обнимались, Молин заметил и причину, из-за которой все собрались в этой чрезвычайно теплой комнате: с ними был Никодемус.

Пасынок лежал на спине, широко разметав руки, и спал, на первый взгляд спокойно, хотя, приглядевшись, Молин заметил, что лицо Нико поцарапано, а на руках запеклась кровь. Молин сделал шаг вперед, но Темпус схватил его за руку.

— Оставь его, — предупредил он.

— Что случилось? — спросил Факельщик, подавшись назад, и почувствовал, что Темпус отпустил его. — Рэндал сказал…

— Ты угадал, — заметил Крит с такой горечью в голосе, от которой кровь едва не застыла у Молина в жилах. — Она нанесла удар через Нико как нельзя вовремя.

— Это был Хаут, — Темпус выплюнул имя. — Нико прыгнул из окна с криком «Хаут». Он предупредил нас. Крит провел рукой по темной густой шевелюре:

— Не нас. Хаут решил действовать сам, и Роксане пришлось его остановить.

— То же говорит и Страт, — добавила Джихан.

— Не имеет значения, прав Страт или нет. — Крит принялся расхаживать по комнате, точно загнанный в клетку тигр. — Не имеет значения, является ли Хаут приспешником Ишад или же продался Роксане. Не имеет значения, что Джихан…

— Что именно?

— …сообщила Нико о двойной игре со Сферами. Имеет смысл лишь то, что эта дрянь снова взяла власть над Нико, опять добилась своего.

— Что произошло? — переспросил Молин, хотя к этому времени уже успел уловить суть и был значительно больше заинтересован в непростых взаимоотношениях тройки.

— Когда Джихан попыталась удержать его от падения, он точно обезумел. Понадобилась сила четырех стражников, прежде чем Джихан удалось влить ему в рот немного снадобья и он успокоился, — мягко объяснил ему Крит.

Молин снова подошел ближе к Нико, Темпус на этот раз не вмешался. Молодому человеку изрядно досталось, но жреца интересовали вовсе не царапины.

— А что с мангустой, с Чиринджи? — спросил он, рассматривая кровяные потеки на руках и запястьях Нико. — Рэндал говорил, что она почуяла бы присутствие Роксаны.

Джихан глянула на Темпуса, но тот обратил свой взгляд на стену. Все тем же монотонным голосом Крит сообщил, что мангуста напала на Нико и тот убил ее, разорвал пополам и начал ее есть.

Пенорожденная схватила Темпуса за запястье.

— Он обезумел, — тихо проговорила она, — он не ведал, что творит. Это еще ничего не значит. — В ее глазах заблестели кристаллики льда.

Критиас бросил на них злобный взгляд, а когда подошел к двери, то по непонятной Молину причине оттолкнул Каму в сторону. Молин почувствовал, как напряглась его правая рука. Жест был нелепым, ведь Кама сама умела постоять за себя. Критиас прошел мимо с выражением убийцы. Так или иначе, за этот выпад ему придется ответить.

— Роксана захватила его? — раздался в тишине голос Камы.

Темпус выдернул руку из ладони Джихан.

— Нет еще, — пробормотал он и последовал за Критом.

Молин и Кама повернулись к Джихан, которая кивком подтвердила их самые худшие подозрения. Кама прижалась к стене, качая головой из стороны в сторону. Пенорожденная снова взяла чашу и склонилась над изможденным пасынком.

— Он был пьян, — заметила сама себе темноволосая наемница. — Слишком много вина, слишком много кррфа, слишком много всего. — Кама закрыла глаза, тяжело, прерывисто дыша и стараясь побороть скорбь и отключиться от мыслей о Нико.

— Это еще не все, — сообщил Каме Молин, пытаясь поймать ее руку и глядя ей прямо в глаза. — Прошлой ночью я был с Буреносцем.

Глаза Камы изумленно расширились, она дала вывести себя из душной комнаты и провести мимо внимательно следивших за камельком целителей.

— Мне нужно поговорить с Темпусом и убедить его сделать то, что он не желает делать. Поверь мне, Кама, все еще далеко не закончилось.

Та кивнула и высвободила руку.

— Мне скоро захочется снова увидеть тебя, — сказала она, легонько погладила его по руке и отступила на шаг.

— Я женат на жрице Сабеллии, благородной даме по праву рождения. Сейчас она в «Краю Земли» вместе с моим братом Лованом Вигельсом. Она всеми силами постарается навредить мне. — Молин тяжело вздохнул, зная, что определенные достоинства Розанды для него больше ничего не значили. — Я жрец мертвого бога и племянник мертвого императора, на моем пути много опасностей и немало врагов, но иной дороги я для себя не ищу.

Кама рассмеялась тем чувственным смехом, от которого потерял бы голову всякий мужчина.

— Если я не могу переступить через твой порог в шелках и бриллиантах, то тогда найди меня такой, какая я есть, под твоими окнами или в твоей спальне. — По-прежнему смеясь, Кама направилась назад, к Джихан и Нико.

Вернувшись в свои покои, Молин велел Хоксе приготовить ванну с горячей водой и найти сухую одежду и обувь. Юноша купил пару ботинок, но когда он принес из шкафа чистую сутану, то вместе с ней в руки Малина перешел неприятный сюрприз — льняной шарф Буреносца цвета зорь.

— День в твоем распоряжении, Хокса, — пробормотал Молин, уставившись на шарф. — Я хочу побыть один.

Сидя в расписанной арканными знаками комнате, жрец предался размышлениям. На его столе не было нисийской Сферы Рэндала, тройной портрет Дало не был пришпилен к стене позади него, позабытый Ишад ворон, плохо скрывая свою радость, облетел все деревья в округе, а теперь вдобавок еще появился этот подарок Буреносца Темпусу. В отличие от других предметов культа, полоска материи с самой обычной, детской вышивкой выглядела весьма невинно. Молин рассудил, что вряд ли от одного ее вида Темпус решит рискнуть лечь спать и посетить царство Ашкелона.