Кирилл Манаков - История хорошего человека
Мотт медленно опустился на стул.
- Зачем ты пришел? - устало спросил он.
Я наклонился к Ночному Хозяину и сказал так тихо, что сам едва расслышал звук своего голоса:
- Я хочу знать о Мастерах все. Все и сейчас.
XII
Все-таки Ночной Хозяин обладал недюжинной волей. И это было хорошо - появлялся шанс на нормальный разговор. Когда я шел сюда, то не имел никакого плана, только общие соображения, основанные на смутных мыслях и воспоминаниях. С другой стороны, чем я рисковал? Конечно же, Убийца не бессмертен и вполне уязвим, но для того, чтобы совладать с человеком, способным двигаться в десять раз быстрее тренированного воина, по силе мускулов превосходящим любого атлета и на расстоянии чувствующим приближение противника, нужно очень хорошо подготовиться. И к тому же любые мои действия заранее оправданы Словом Владетеля. Зато в случае успеха я мог получить бесценную информацию.
Мотт избегал смотреть мне в глаза. И вовсе не из страха или смущения, просто он опасался отдать свой разум во власть Убийцы. Ну, что же, очень даже благоразумно с его стороны.
- Почему ты считаешь, что я буду с тобой говорить? Я не боюсь смерти.
- Кто говорит о смерти? Я всего лишь говорю о сделке. Информация в обмен на информацию.
Мотт едва заметно усмехнулся.
- Сделка с убийцей моей семьи? Если бы ты знал, какие деньги я потратил, пытаясь разыскать тебя. Один раз мне даже удалось выйти на след... но ты снова исчез. Если ты оставишь меня в живых, то, клянусь, остаток жизни я посвящу тому, чтобы найти и покарать тебя. И я это сделаю. И будь уверен, я найду способ справиться даже с таким монстром как ты.
Он говорил с убежденностью, не позволявшей усомниться в его словах. Мне оставалось только вздохнуть.
- Ты живешь в своем мире, Мотт Малыш, у вас свои законы и правила. Если между семьями происходит конфликт и убивают Хозяина одной из семьи, что происходит в случае восстановления мира?
Мотт с недоумением посмотрел на меня.
- Убийц-исполнителей выдают семье погибшего. Это обычная плата за мир.
- Естественно. Именно поэтому исполнителями никогда не бывают близкие к Хозяину люди, обычно это наемники, которыми нетрудно пожертвовать в случае необходимости. А что случается, если семья отказывается выдать убийц другой стороне, или укрывает их?
Мотт покачал головой.
- Это невозможно. Если это происходит после заключения мира, такая семья становится изгоем. Против нее выступят все семьи.
- А что с исполнителями?
- Это уже не важно. Отказавшись выдать их, семья принимает всю вину на себя.
Я несколько секунд хранил молчание, давая ему возможность обдумать все сказанное, затем спросил:
- Тебе же известно, кто повелел Убийце войти в Шамрон?
В глазах Мотта промелькнуло беспокойство.
- Это известно всем.
- Вы просили Владетеля выдать убийц? - прямо спросил я.
- Конечно, - прямо ответил Ночной Хозяин, - это было требование не только моей семьи. Нам сообщили, что убийца скрылся, мы вольны разыскивать его и поступать с ним по своему разумению.
Примерно этого я и ожидал. Разумеется, Владетель не собирался в самом начале Второй Маронской войны отказываться от такого оружия как я, а риск того, что меня узнают был ничтожным - в Шамрон я входил с измененным лицом.
- Сообщаю тебе, Мотт Малыш, Ночной Хозяин Марона, что все время, вплоть до окончания войны я верно служил Владетелю, а после удалился на покой под охраной его Слова. Итак, Мотт Малыш, готов ли ты снова требовать у Владетеля выдачи убийцы твоей семьи?
Вопрос застал его врасплох. Конечно же, все прекрасно понимали, что история о скрывшемся убийце - это только отговорка, но она устраивала все стороны. Если же истинная ситуация станет известна всем, у Мотта найдется множество недоброжелателей, готовых задать очень неприятные вопросы. И что ему делать? Воевать с Владетелем? Или со всеми Ночными Хозяевами? Легче сразу улечься в фамильный склеп рядом с отцом и братом. Мотт молчал.
- Я понимаю, достопочтенный гере Мотт, новость эта неожиданна и неудобна. Но мы очень помочь друг другу. Вы же работали с Убийцами из Башни и знаете, что они только слепое орудие в руках хозяев, такое же как, например, кинжал. Глупо мстить кинжалу, да и опасно - можно порезаться. Я же со своей стороны готов поделиться с полезной для вас информацией... в обмен на вашу.
Мотт думал недолго, он прекрасно умел оценивать ситуацию и свои шансы. Разобраться со мной по-тихому не получилось, а поднимать шум было совсем не в его интересах из опасения вступить в конфликт с Владетелем. Хотя какой там конфликт... враждовал как-то таракан с ботинком. Тем более, я позволил ему хоть как-то сохранить лицо, предложив обмен информацией. Он вряд ли ожидал услышать от меня что-нибудь стоящее, но это был предлог, оправдывающий его согласие на сделку.
- Хорошо, - решился Мотт, - мы продолжим разговор у меня.
Я внимательно вгляделся в его лицо. Непохоже, что он сейчас решиться на безрассудный поступок - слишком сомнителен успех и велик риск.
- Тогда что же мы сидим? В путь!
Я бросил несколько монет на стол. Сегодня половой вряд ли станет очень богатым человеком.
Мы шли пешком от таверны к дому Ночного Хозяина. Молча, не глядя друг на друга. Три невидимых телохранителя следовали сзади, пряча за спинами взведенные арбалеты. Никого больше поблизости я не чувствовал.
После смерти прежнего Хозяина семья приказала разобрать дом и на его месте выстроить новый - больше похожий на маленькую крепость. Я думаю, что они понимали: остановить Убийцу не смогут никакие стены, но иллюзия спокойствия и чувство защищенности, пусть даже ложной, позволяли обитателям крепко спать по ночам.
Мы прошли в каминный зал с большим столом посередине. Мотт уселся в хозяйское кресло с высокой резной спинкой и показал на место рядом с собой.
- Ты будешь говорить первым, - жестко сказал Ночной Хозяин.
Я согласился.
- Кто был предателем в семье? Кто помог тебе пройти в наш дом?
Именно этот вопрос я ожидал. После той страшной ночи семья объявила предателями пятерых малозначительных работничков, которых без лишних разговоров отправили к Создателю. Хотя наверняка все понимали, что предательство если и существует, то на самом верху.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});