Оксана Панкеева - Шепот темного прошлого

– Что молчишь? – окликнул его король. – Лень спорить?

– Почему именно лень?

– Потому что такие объяснения молчания как уважение, почтительность и вежливость применительно к тебе можно отбросить сразу, – хихикнул король. – А вот лень в данной ситуации вполне подходит, поскольку ты за ужином изрядно, выпил и выглядишь немного сонным. Может, ты хочешь спать, а я тебя утомляю бессмысленными разговорами? Вам с Ольгой приготовлена комната, если хочешь…

– Да не особенно, можно и еще поболтать… если вы смените тему и перестанете меня терзать тем, чего я не знаю и чего вообще спрашивать не следует.

– Что поделать, такая у меня манера общаться – спрашивать… Может быть, пора вернуться к нашим дамам и вдохновить Ольгу на какую-нибудь сказку?

– Она, кажется, говорила, что про эту веселую семейку есть продолжение, – заметил Кантор.

– Тебе что, понравилось?

– А вам нет?

– Трудно сказать. С одной стороны, смешно, а с другой – я все-таки отношусь к темным искусствам так, как любой служитель закона. По старой привычке, наверное.

Кантор снова вспомнил мэтрессу Морриган и спрятал улыбку, представив себе, как юный принц Шеллар деловито перечисляет своей даме, внезапно обернувшейся демоном, какие именно статьи уголовного кодекса она только что нарушила. Причем цитирует их дословно, с указанием не только номеров, но также страниц и абзацев… Интересно, а знает ли он, что его благовоспитанный придворный маг тоже этими противозаконными чарами не брезгует, если ему что-то действительно нужно?

Хотя насчет папы это почтенный мэтр, конечно, загнул… Ну, какой из папы некромант, он и магом-то был весьма скромным, мягко говоря…

– Кантор, – сказал вдруг король, не дождавшись ответа, – скажи мне по секрету… Вопрос, конечно, крайне нескромный, но все же… для меня это важно.

– Опять вопрос… – вздохнул Кантор. – Ну, валяйте.

– Кира действительно счастлива, или просто не хочет меня расстраивать?

– Вы еще сомневаетесь? Неужели сами не чувствуете?

– Возможно, – вздохнул в ответ король. – Но за столько лет у меня выработалась привычка сомневаться. Полезная штука, учитывая то, сколько разочарований мне пришлось пережить…

– В данном случае привычка вам, похоже, только мешает. Не смейте сомневаться. Никогда не убивайте любовь сомнениями, если вы любите, они отравляют жизнь и лишают счастья. Лучше лишний раз разочароваться… Нет, я серьезно. Из собственного опыта. И избавьте меня от ваших дурацких вопросов.

– Спасибо, – совершенно серьезно ответил Шеллар. – А теперь давай вернемся к нашим дамам. Надеюсь, они тоже завершили обсуждение своих дамских секретов.

– А у ее величества такие бывают? – не удержался от иронии мистралиец, который уже успел устыдиться своей патетической речи и сильно подозревал, что это его наглый внутренний голос воспользовался пьяной рассеянностью хозяина.

– Представь себе. Несмотря на то, что она захламила мою… нашу спальню своим фамильным оружием, дамские вопросы ей тоже не чужды. Иначе о чем бы она могла разговаривать с Эльвирой так подолгу?

– О мужчинах, – незамедлительно предположил Кантор.

– Так это и есть главный дамский вопрос. Ты разве не знал?

– Подозревал. Хотя плохо себе представляю, что может сказать по этому поводу ее величество… В смысле, не верится, что она вообще станет об этом говорить.

– Ты плохо знаешь Киру, – возразил король. – И скажи, ради всего святого, с чего ты решил, что она холодна? Или ты это придумал и нарочно мне выдал, из вредности? Между прочим, это было одной из причин, вызвавших мои сомнения, за которые ты меня только что так вдохновенно стыдил.

– Нет, – Кантор качнул головой и невольно улыбнулся, вспомнив, как ее будущее величество приходила к нему за советом. – Это была чистая правда. И, если вы заметили, к другим мужчинам она до сих пор холодна. Даже ко мне, что бывает редко. А вас она любит. И других объяснений здесь не требуется.

– Но за что? – пожал плечами король, как бы обращаясь к самому себе или к звездному небу.

– Неужели не за что?

– Не знаю… Мне часто перечисляли мои достоинства разные люди, в том числе женщины, на мой взгляд, за все это можно только уважать. Но, чтобы любить…

– Да разве любят за что-то конкретное? Вы сами-то можете определить, за что вы полюбили Киру? Неужели за красивую фигуру и отвагу в битве? А за что меня любит Ольга? Неужели за то же самое? А за что я ее люблю? Неужели из-за дурацкого колдовства, под которое мы с ней одновременно попали и которое закончилось к утру? Не ищите причин и не докапывайтесь до корней, не разбирайте любовь на составляющие, если не хотите ее потерять. Принимайте все как есть и наслаждайтесь счастьем, пока ничто вам не мешает. Что за манера все подвергать анализу? Вы не алхимик случайно?

– Пойдем, – засмеялся Шеллар, хотя Кантор вроде ничего смешного не сказал. И только когда король уже переступал порог, он случайно, спьяну, заглянул в него и понял причину неуместного смеха его величества. И как сразу не догадался, три луны ходил, как дурак, у всех спрашивал… Ведь у Амарго Луч ненамного меньше!

Прослушав продолжение сказки о веселых некромантах, хозяева и гости разошлись по спальням, где Кантор с прискорбием обнаружил, что, во-первых, неприятности на сегодня еще не закончились, а во-вторых, что бы там ни думала Ольга, король Шеллар все-таки злопамятный. Ни за какие коврижки не поверил бы Кантор, что им случайно отвели комнату по соседству с королевской спальней, где было отлично слышно все, что в этой самой спальне происходит. Причем слышимость была выверена настолько тщательно, что Кантор слышал веселую возню их величеств, а Ольга не слышала ничегошеньки и не спала только из солидарности. В конце концов Кантор не вынес этого издевательства и непринужденно предложил девушке прогуляться по пляжу и искупаться перед сном, раз уж они оказались на море и не хотят спать. Ольга с радостью согласилась, и он даже подумал было, что на сегодня судьба исчерпала программу неприятностей, припасенных для бедного мистралийца, и можно наконец спокойно отдохнуть.

Они расположились прямо на берегу, расстелив на песке куртки, закурили и уставились на лунную дорожку на воде.

– Краси-иво! – мечтательно протянула Ольга. – Сто лет не была на море. С тех пор, как вышла из пионерского возраста.

– Пионерский возраст – это сколько? – вяло поинтересовался Кантор, втягивая дым сигары и борясь с желанием перевернуться на спину. После роскошного ужина с его величеством и того количества коллекционного коньяка, которое на этом ужине было выхлестано, лежать на животе было неудобно и неприятно.