Раймонд Фейст - Ученик

— Я лучше пойду. Если вдруг появится Мастер Мечей, он может назначить тебе еще день марша.

Томас взвыл, подумав об этом.

— Да хранят меня боги! Убирайся, Паг.

— Когда закончишь, — прошептал Паг, — присоединяйся к нам, если сможешь. Мы будем в сарае, где хранится эль, — Паг отошел от Томас и вернулся к Гардану и Роланду.

— Спасибо, Гардан, — сказал он сержанту.

— Не стоит благодарности, Паг. Наш будущий витязь будет в порядке, хоть сейчас ему и плохо.

Роланд кивнул.

— Я думаю, в ближайшее время он не будет терять мечи.

Гардан рассмеялся.

— Что правда, то правда. Мастер Фэннон может простить на первый раз, но не на второй. Он решил не допустить, чтобы у Томаса это вошло в привычку. Ваш друг самый лучший ученик Мастера Мечей после принца Аруты. Только не говорите этого Томасу. Фэннон всегда наиболее строг с самыми способными. Ну, до свидания, сквайры. И, парни,

— они остановились, — я не скажу никому об «уроке кулачного боя».

Они поблагодарили сержанта и направились к сараю с элем. Голос Гардана, отдающего команды, наполнял двор.

Паг выпил полторы кружки эля, а Роланд заканчивал четвертую, когда, отодвинув доски, появился Томас. Грязный и потный, он наконец избавился от доспехов и оружия. Всем своим видом выражая усталость, он сказал:

— Наверное, скоро конец света: Фэннон меня рано отпустил.

— Почему? — спросил Паг.

Роланд лениво потянулся к полке рядом с мешком (в нем было зерно, из которого скоро должны были сделать эль), на котором он сидел, снял кружку и швырнул ее Томасу. Тот поймал ее и наполнил из бочки, на которой лежали ноги Роланда. Сделав большой глоток, он вытер рот тыльной стороной ладони и сказал:

— Что-то затевается. Фэннон прилетел, сказал, чтобы я бросал свои игрушки, и в спешке утащил Гардана за собой.

— Может, герцог готовится к отъезду на восток? — спросил Паг.

— Может, — сказал Томас.

Он внимательно посмотрел на друзей и заметил их свежие синяки. — Итак, что случилось?

Паг многозначительно посмотрел на Роланда, давая тому понять, что он должен объяснить Томасу, почему они в таком состоянии. Роланд широко оскалился и сказал:

— Мы тренировались, готовились к предстоящему турниру кулачного боя.

Паг поперхнулся элем и рассмеялся. Томас покачал головой.

— Вы не годитесь друг другу в противники для турнира. Дрались из-за принцессы?

Паг и Роланд обменялись взглядами, и как один прыгнули на Томаса и повалили его на пол; он не выдержал их общего веса. Роланд прижал его к полу, и пока Паг держал его, взял кружку, наполненную до половины элем.

Изобразив торжественность, Роланд сказал:

— Сим посвящаю тебя, Томас, Первый Провидец Крайди! — говоря так, он вылил содержимое кружки на лицо сопротивляющемуся Томасу.

Паг рыгнул.

— Как и я, — сказал он и вылил то, что осталось в его кружке на друга.

Томас отплевался, и смеясь сказал:

— Прав! Я был прав! — борясь с весом, навалившимся на него, он крикнул:

— Теперь прочь! Или надо напомнить, Роланд, кто тебе последний раз расквасил нос?

Роланд очень медленно слез. Оскорбленное достоинство заставило его двигаться с холодной точностью.

— Ты прав, — сказал он, взглянув на Пага, который тоже уже скатился с Томаса, — В то же время, не могу не заметить, что единственной причиной, по которой Томас ухитрился расквасить мой нос было то, что в течение нашей драки у него было нечестное преимущество.

Паг мутными глазами посмотрел на Роланда:

— Какое нечестное преимущество?

Роланд приставил палец к губам и сказал:

— Он побеждал.

Роланд спиной повалился на мешок с зерном и Паг с Томасом покатились со смеху. Пагу замечание Роланда показалось настолько смешным, что он не мог остановиться. Он слышал смех Томаса, и это заставляло его смеяться еще сильнее. Наконец он сел, тяжело дыша. Восстановив дыхание, он сказал:

— Я пропустил ваш поединок. Я занимался чем-то другим, только не помню чем.

— Насколько я помню, ты был в деревне, учился плести сети, когда Роланд только прибыл сюда из Тулана.

Роланд криво усмехнулся:

— Я с кем-то поспорил — не помнишь с кем? — Томас помотал головой, — Короче, я поспорил, а Томас подошел и попытался помирить нас. Я никак не мог поверить, что этот тощий мальчишка… — Томас начал возражать, но Роланд оборвал его, подняв палец вверх. — Да, ты был очень тощим… Я не мог поверить, что этот тощий мальчишка тощий мальчишка из простонародья — осмелится учить меня, только что назначенного члена герцогского двора и, должен заметить, джентльмена, как мне себя вести. Так что я сделал то единственное, что может сделать в таких обстоятельствах настоящий джентльмен.

— Что? — спросил Паг.

— Я двинул ему в зубы, — троица снова рассмеялась.

— И тогда, — продолжил Роланд, — он задал мне самую худшую взбучку, с тех пор как мой отец поймал меня на чем-то.

— Тогда я понял, насколько серьезная вещь кулачный бой, — вставил Томас. — Да, тогда мы были младше.

Паг наполнил кружки.

— Ну, — сказал он, двинув челюстью, — именно сейчас я чувствую себя так, как будто мне сто лет.

Томас некоторое время внимательно смотрел на друзей.

— Если серьезно, то из-за чего вы дрались?

С иронией, но вместе с тем, и с сожалением, Роланд проговорил:

— Дочь нашего сеньора, девушка несказанной красоты…

— Что значит «несказанной»? — спросил Томас. Роланд с презрением посмотрел на него:

— Неописуемой, болван!

Томас покачал головой.

— Я не считаю, что принцесса — неописуемый… — он увернулся от кружки, пущенной в него Роландом. Паг, снова рассмеявшись, свалился на спину.

Роланд торжественно достал с полки другую кружку. Томас, ухмыльнулся, наблюдая за этим.

— Как я говорил, — начал он, наполняя кружку из бочки, — наша леди, девушка несказанной красоты — хотя это суждение оспаривается — вбила себе в голову — по причинам, ведомым лишь богам, — быть благосклонной к нашему юному магу и польстить ему своим вниманием. Не представляю, когда она сможет проводить время со мной, — он остановился, чтобы рыгнуть. — Как бы то ни было, мы обсуждали как должно принять этот щедрый дар.

Томас, широко ухмыльнувшись, посмотрел на Пага.

— Сочувствую тебе, Паг. Скорее всего, огреб по первое число. Паг вспыхнул. Потом бросил на Томаса злой косой взгляд и сказал:

— Да? А как насчет одного солдата-ученика, хорошо здесь известного, которого видели тайно пробирающимся в кладовую с одной кухонной девчонкой? — Он отклонился назад, изобразив на лице беспокойство, — Я даже думать боюсь, что с ним будет, когда Неала об этом узнает.