Роман Папсуев - Цейтнот

В пользу того, что группа Скафа потерпела поражение, говорило и их продолжительное молчание. Поэтому я решил, что разумнее готовиться к худшему и предположить, что два Прорыва из четырех мы проиграли.

Значит, следует считать и австралийскую группу погибшей. Если принять во внимание сделанные выводы, то надеяться на чудо не приходится.

Все в группе Алвикана погибли, кроме Степана. Он – очень сильный, самый сильный из всех отобранных Пешек. Он настолько силен, что смог дотянуться до меня телепатией, хотя такого рода трюк обычно доступен только Средним и Высшим Фигурам. Как ему это удалось, для меня оставалось загадкой.

Можно предположить, что он выживет в ледяной пустыне, если только не попадет в буран и не заблудится. Но я слишком хорошо знал коварство антарктической погоды и рельефа, а потому очень сомневался, что Старшему удастся добраться до Новолазаревской. И чем больше я об этом думал, тем быстрее таяла надежда на то, что он выживет…

Итак, Белые прорвались, и у них, вероятно, двое Врат, через которые на Землю попадут два набора новых, энергичных, натренированных Фигур. Эти две группы соединятся в одну, плодя армию Пешек, которая скорее всего некоторое время будет находиться в Австралии, готовясь к полномасштабному вторжению. Как и что именно собираются делать Белые, мне не дано знать, и все мои выводы по поводу их стратегии и тактики основывались исключительно на домыслах и фактически не подтвержденных предположениях.

Что имеем в результате мы? Моя группа в полном составе и группа Реджи без Элфаса. Семь единиц, четверо из которых – Пешки. Всего три Истинные Фигуры. Сказать «негусто», значит, ничего не сказать. Если Степан выживет и сумеет добраться до Москвы, нас станет на одну Пешку больше. Существовала, конечно, вероятность, что кто-то выжил и в группе Скафа, но, опять же, надежды на это мало.

Что нам делать? В первую очередь, заполнить пробелы в информации и выяснить точно, что происходит. Именно этим я и планировал заняться сразу после прилета. Для этого мне нужна Реджи и ее Пешки – они могли сообщить еще какие-то детали, которые помогут во всем разобраться… Впрочем, на это я тоже особо не надеялся.

А еще мне обязательно надо связаться с Игроком, чтобы уточнить Правила. Сейчас я пребывал в полном неведении об условиях Партии при полноценном Прорыве, а значит, нуждался во всех доступных сведениях, которые мог мне сообщить повелитель. Другое дело, что Игроки не имели права напрямую информировать свои Фигуры о ходе Игры… Глупость, если подумать, но не я устанавливал Правила…

Когда самолет садился в Шереметьеве, на душе у меня скреблись кошки. Как мне продолжать Игру, если – чего уж там! – не осталось надежды на победу? Если противник опережает меня на шаг по всем статьям? Если я понятия не имею, что он предпримет в ближайшее время?

Мы вышли из аэропорта и отправились на стоянку, где оставляли машины. Джипа Реджи на месте не оказалось, значит, они уже прилетели и добрались до моего дома. Что ж, хорошо, займемся делами сразу же, не тратя время на ожидание.

По дороге в Подмосковье мы хранили молчание. Соня сидела справа от меня и, насупившись, смотрела в окно. Она раскусила нас через полчаса после отъезда с Клетки, заставив рассказать правду. Услышав новости, она действительно тихо заплакала, но слезы длились лишь несколько минут. После этого она замолчала и разговаривала, только когда к ней обращались.

Жизнерадостный, веселый ребенок превратился в измученную сомнениями и тревогами девушку, и на это было больно смотреть. Моя воля, я вывел бы ее из Игры, но просто не мог себе этого позволить. Теперь у меня каждая Фигура на счету. Оставалось только надеяться, что время сотрет из ее памяти печальные воспоминания и она снова научится искренне радоваться жизни…

Через полтора часа мы добрались до моей резиденции и, вытащив из багажника вещи, направились в дом.

МОСКВА. КОРОЛЕВА

– Они приехали! – радостно закричала Таня, вбегая в комнату.

Я подошла к окну и выглянула во двор, куда въезжал большой черный джип Толи. Ну, наконец-то! Мы уже четыре часа ждем их, я, признаться, начала волноваться, не случилось ли чего.

Они вышли из машины, бледные, мрачные, и мне стало страшно. Несомненно, произошло что-то ужасное. Неужели все-таки мы проиграли какой-то из Прорывов?

С тяжелым сердцем я спустилась по лестнице вниз, чтобы встретить Толю. Он вошел в особняк и, кинув рюкзак на пол возле вешалки, взглянул на меня. И в его глазах я увидела такую вселенскую тоску, что все сразу же стало ясно. Таня и Леша стояли в холле, улыбаясь, но, увидев лица вошедших, замерли.

– Кан или Скаф? – хрипло спросила я.

– Скорее всего оба, – ответил Толя, снимая куртку. – Нам надо многое обсудить. – Он посмотрел на своих ребят и кивнул головой. – Отдыхайте пока. Скоро будем работать.

Поднимаясь по лестнице, я услышала, как Таня неуверенно спросила:

– Ну что, как Африка?..

– Желтая, – коротко ответила Соня.

Мы поднялись с Королем в кабинет на втором этаже, он достал из бара бутылку вина и разлил темный напиток в бокалы. Мы выпили, не чокаясь, и некоторое время молчали. Затем он принялся рассказывать все, что ему известно, и я чувствовала, как замедляется биение сердца с каждым произнесенным словом.

Два Прорыва. Обе группы скорее всего мертвы. Я слушала своего Короля и смотрела в пустоту, в которой проплывали перед моим взором лица погибших Фигур.

Я хорошо запомнила день прощания, когда мы собирались на ликвидацию Прорывов. Мы стояли возле особняка и перебрасывались шутливыми фразами, обнимались и хохотали. Тогда все без исключения думали, что мы скоро увидимся, что это лишь короткое расставание…

Они и сейчас перед моим внутренним взором. Серьезный Алвикан, улыбающийся Эксуф, флиртующий с Наташей Степан, непрерывно болтающая Оксанка, скромный Егор, Скаф, что-то объясняющий Лакабу. Элфас, обнимающийся с братом. Казалось, это происходило только вчера. А сегодня…

Король закончил рассказ и отпил вина.

– И что мы теперь будем делать? – спросила я немного погодя.

Он провел пальцами по лбу и хмуро покачал головой.

– Я еще не знаю. Никогда прежде не сталкивался с таким поражением.

– Мы еще не проиграли, – заметила я.

– Несомненно, – он поморщился, – но ситуация аховая. У нас очень мало времени. Каждая минута на счету. В таких условиях подготовить новых Пешек и дать достойный отпор практически невозможно.

Он что-то недоговаривал, но я не могла понять, что именно. Впрочем, меня больше всего встревожила его апатия.

– Уж не думаешь ли ты о сдаче? – тихо спросила я.

Он резко поднял голову, и в глазах его полыхнул огонь.