Кейт Ивен - Кварталы Нелюдей

- Ты козёл, Эдуард... - просипела я, злясь от боли (великая штука

- боль!), - тупица со смазливой харей! Даже у моего медвежонка больше мозгов!

- Наверное, он был величайшим гением... - с лживой философской задумчивостью изрёк белокурый парень, не переставая наблюдать за мною.

- Ага, был. Зато ты - тупая мразь. Все девчонки клюют только на твою внешность, - бросила я, снова усаживаясь. Это оказалось непросто так как я, хоть ты расшибись, слабее котёнка и хуже всякого синяка. Голова не переставала кружиться, с каждым поворотом усиливая ком тошноты в моём горле. В жизни иногда бывают моменты, когда хочется сдохнуть. Этот - один из них. Этот меня и злит, что само по себе чудесно: ко мне возвращается жизнь.

- Ну-ну, - кивнул Эдуард в знак того, что внимательно слушает, и удобно разлился в том кресле, что было ко мне поближе.

- Что нукаешь? - зло посмотрела я на него снизу вверх (это ярило меня ещё больше). - Скажешь, не так? Кто-нибудь когда-нибудь делал комплимент твоему интеллекту?

- Нет, - флегматично пожал плечами парень и лениво зевнул. - Чтобы делать комплименты чужому интеллекту, нужно сначала иметь свой собственный.

- А все твои поклонницы - безмозглые дуры. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты, - я желчно фыркнула, горячась оттого, что у меня беспрестанно кружится голова, а поделать ничего нельзя. - Ну вот объясни, почему мне ты не нравишься? А?

- Потому что я не хочу тебе нравиться, - как дважды два - четыре. Аксиома стереометрии, блин.

- Вот как? - сегодняшней ночью я почти удивилась его наглости и спокойному тону. - Но даже если бы захотел - не смог.

Это тоже аксиома. Как и то, что Земля имеет форму эллипса.

- Хочешь сказать, что ты сможешь мне понравиться, если захочешь? - четверть-оборотень косо взглянул на меня, моргнул, а потом зашёлся гомерическим хохотом. Нет, Ким определённо права: что-то он не в себе. Чтобы Эдуард - и так ржал? Что-то в лесу сдохло...

Ну да, это ж был Синг...

При одном воспоминании о мёртвом Короле меня затошнило.

- Сумасбродная идея - понравиться тебе, - отгоняя воспоминания, дёрнула я щекой и стала дышать глубже. - Но на твой вопрос отвечу: да. Если захочу - понравлюсь.

Вот это уже теорема. Вроде теоремы о трёх перпендикулярах. Терпеть не могу их доказывать, да и математику не люблю в общем, но... Но сегодня у меня было очень плохо с головой. Она кружилась так сильно, и так громко хохотал с меня Эдуард, что я неожиданно даже для себя самой гордо задрала нос и бросила:

- Спорим?!

Парень, всхлипнув от смеха, резко умолк, будто кто-то отключил звук, и в мёртвой тишине приподнял голову с мягкого подлокотника. В изумрудных глазах загорелся неподдельный интерес, даже скорее азарт. Киске показали рыбку.

- Спорим, что я закадрю тебя и не попадусь в твои сети? - с вызовом глянула я на него, всё дальше засовывая голову в капкан, осознавая это, но продолжая гнуть своё.

- Спорим, - задумчиво кивнул Эдуард и мягко соскользнул с кресла. Оказавшись на расстоянии слегка большем, чем полметра, он протянул мне руку со словами:

- Если выиграю я, твой долг возрастёт в ещё два раза.

О-го-го!!!

Но этой ночью меня было уже не пронять:

- А если выиграю я, то мой долг нахрен исчезнет.

- Согласен.

- Аналогично.

Жаниль, держа в руках чашку с кофе, изумлённо замерла на пороге комнаты. Обычно в такие моменты полагается уронить всё, что у тебя в руках, но самообладание у молодой тигрицы было явно покрепче моих мозгов.

- Ким, - попросила я, - разбей.

Неодобрительно покачивая головой, девушка поставила чашку на пол и легко ударила по нашим рукам. Я с облегчением привалилась к стене, но даже от такого лёгенького пинка тело ухнуло, и рассудок покрыл меня самым отборным матом. Передвигалась - опять болит голова, а уж кружится...

Жаниль некоторое время наблюдала за мной, меланхолично тянущей горький кофе, и Эдуардом, смотрящим куда-то в окно. Её взгляд скользил с него на меня и обратно. Ежу понятно, что она прикидывает в уме некоторые варианты. Почему-то мне совсем не хочется знать, какие именно. И без того башка трещит...

- Ладно, я пошла, а то бабка будет волноваться, - Ким задумчиво отсалютовала нам. - Надеюсь, глотки вы друг другу не перегрызёте.

Белокурый парень усмехнулся:

- Надейся. Пока.

- Угу. Пока, - эхом мрачно отозвалась я, и мы с ним посмотрели друг на друга. Пожалуй, одно глубокое, истинное и прекрасное чувство, овеянное дивными легендами и сказками, шло у нас из всех глубин сердца и было чистым, искренним и взаимным.

Ненависть. Такая, что по сравнению с ней даже крепкий кофе без сахара казался слаще мёда.

Фыркнув, Ким ещё раз покачала головой своим мыслям и бесшумно вышла из комнаты. Я даже не услышала, как она закрыла за собой входную дверь. Вот что значит быть оборотнем. А может, она просто выбралась через окно?.. Кто? Милашка Ким - через окно? Что-то я сегодня совсем...

Я зевнула и допила кофе. Кроме сумасшедшей тяжкой усталости, склеивающей мои веки, и головокружения во мне больше ничего не осталось. Только... ранки от укуса болят... Нет, на фоне общей боли это едва заметно, да и я слишком набегалась, чтобы хорошо соображать и волноваться по этому поводу. Но всё же...

- Что это было? - сонно поинтересовалась я.

Эдуард приподнял белые брови в знак того, что не понимает, и продолжил смотреть в окно. Плохо, потому что я опять начала злиться. Не люблю, если до людей с первого раза не доходит... Ах да, из него ведь такой же человек, как из меня шеф-повар.

- Ты пил мою кровь, - я скривилась: при одной мысли об этом снова начинало тошнить, но не так сильно, как могло, будь я не в шоке от случившегося. - Может, я уже с тобой расплатилась?

- Я четверть-оборотень, а не вампир - со мной кровью не расплатишься. Сегодня полнолуние, - это, по-видимости, должно было всё объяснить. Нормальной голове - быть может. Кружащейся - никогда. И я попыталась сама, хотя любые интеллектуальные усилия стоили мне острой головной боли:

- То есть, в полнолуние ты не перекидываешься, но становишься зверем больше, чем обычно?

- Да.

Не то, чтобы меня интересовала личность этого белокурого изверга, но... Я не упоминала, что после предмета физкультуры я в школе больше всего люблю противоестественную биологию?

- И ты мог бы меня сырьём вот так сожрать? - продолжала я спрашивать.

- Да.

- И не побрезговал бы?

- Нет, хотя потом бы отравился, - Эдуард был бы не Эдуардом, если бы не сказал этого.

- Значит, ты уже отравился, - а я была бы не я.

Мы умолкли. У меня слишком сильно начала кружиться голова, а четверть-оборотень не был в настроении состязаться со мной в острословии. Ну и чудесно! Меня и без того тошнит. Только ещё его ехидных замечаний тут не хватало...