Феликс Крес - Брошенное королевство

— Не подводили?

— Никогда.

— А сейчас? Его благородие Делен, ты, госпожа?

— Сейчас… уже нет тех друзей, их не существует, каким образом они могут подвести? Подвел ли его Делен, мастер меча? Энита, ведь Делен уже не мастер меча, он муж и отец, причем прекрасный. Тевена? Тевена уже не бадорский резидент Крагдоба, она… путешественница немного старше тебя, у которой болит спина от езды верхом и которая постоянно скучает по своему дому. Я дала бы Глорму все, что у меня есть, но он не потребовал ничего, что я могла бы ему дать. Он рассчитывал лишь, что я поверну вспять время, а этого я никак не могу. Так что сегодня он со мной попрощался, поскольку я ему уже ни на что не гожусь. Приятная, но бесполезная. Я любила его таким, и хорошо, что он таким остался.

Лежащая в ручье девушка слушала ее, закрыв глаза.

— Когда-то… — задумчиво добавила Тевена, — возможно, Глорм все же кого-то подвел. Арму. Она просила его вернуться в Громбелард, а он этого не сделал. Он еще не знал, что должен вернуться. Но даже если он ее и подвел, то по той же самой причине, о которой я только что говорила. Его не было… Арма требовала помощи от его благородия Венета, знаменитого Рыцаря Без Доспехов. А рыцарь Венет не мог ей помочь.

— И в этом заключается дружба?

Армектанка посмотрела на небо.

— Не знаю… Есть ли вообще кто-нибудь, кто знает, в чем она в точности заключается? Возможно, прежде всего в том, чтобы не требовать от друзей того, чего они не могут дать.

Дартанка молчала, словно ожидая продолжения.

— И больше ничего нельзя о нем сказать? Это в самом деле все?

— Ну да… Пожалуй, все.

— Нет, госпожа, наверняка не все.

— Разочарована? Понимаю… Теперь хочешь немного легенд?

— Ваше благородие, ты описала мне не человека, а… какую-то машину.

— Угу. Мы друг друга поняли.

11

Таменат встал поздно, очень поздно, так как выпитый перед сном бокал вина за ночь приобрел размеры целого кувшина. Мучимый головной болью и тошнотой, а прежде всего разозленный, он не получил никакой помощи от едва живого хозяина, который, в отличие от гостя, встал очень рано и, спасаясь от мучительной смерти, с размаху вышиб клин клином. Досточтимый Оген лежал пьяный как свинья, а мнения озабоченных слуг полностью совпадали: ничто не могло привести их господина в чувство, стоило ему однажды запить. Сами же парни, хотя и довольно смышленые, не в силах были помочь разгневанному старику, который требовал ответа лишь на один вопрос: где его подопечная?

Этого никто не знал.

В пятый, а может, в десятый раз Таменат мысленно просил прощения у своего здравомыслящего сына, который столь доходчиво изложил ему в Ахелии некие соображения. Безумное существо, сидящее внутри прекрасной Риди, следовало постоянно держать в клетке или, по крайней мере, на прочной цепи.

Старый математик Шерни, хотя и достаточно раздражительный, все же умел здраво рассуждать и вовсе не был склонен по любому поводу рвать несуществующие волосы на голове. Однако чем дольше он думал о причинах, по которым не владевшая местным языком, не имевшая в Лонде никаких знакомых, ни в чем не нуждавшаяся женщина тайком выбралась ночью из дому и пропала… Чем больше он размышлял об этих причинах, тем в большую впадал панику. Что бы она ни совершила этой ночью, это была явная и несомненная глупость. Если вообще не безумие.

Она не пошла с кем-то поговорить, поскольку говорить не умела. По крайней мере, по-громбелардски.

Она не пошла слушать легенды о самой себе — по той же самой причине.

Она не отправилась в Громб искать стража законов, поскольку понятия не имела, где находится Громб; впрочем, она ни о чем не имела понятия.

Так что если она сейчас не продавалась в таверне морякам и не нанималась на корабль, это означало, что она делает нечто другое. Глупое или страшное.

Таменат верил или по крайней мере пытался и хотел верить, что княжна продается в таверне морякам. Он простил бы ее; если нужно, то даже похвалил бы и позволил оставить себе заработанные деньги — лишь бы только она не делала ничего другого.

Он познакомился с Ридаретой в обстоятельствах, мягко говоря, необычных, да и потом несколько раз имел удовольствие наблюдать последствия ее поступков. Но все это мало его волновало. Потеря какого-нибудь корабля или сгоревший дом в Ахелии — то были проблемы Алиды и Раладана. Просидев на Агарах несколько лет, старый математик начал со временем воспринимать необычный нрав княжны как нечто нормальное или, самое большее, нечто странное. А поскольку к нему она относилась с некоторым уважением, он нескромно полагал, что сумеет держать ее в узде.

Но нет. Не сумел. Если кто-то и воображал, будто ему под силу подчинить себе это «нечто», он ошибался, и притом сильно.

Он искал ее три дня — сперва сам, а потом с помощью обеспокоенного Огена и людей, бывших в распоряжении последнего. И если бы только людей! Он нанял добрую дюжину котов — но это тоже не принесло никакого результата. Если уж коты не сумели найти пропавшую княжну, это означало, что княжны не существует. По крайней мере, ее не было в Лонде.

И ее действительно не было… Хотя, с другой стороны, она не убежала далеко.

«Сейла», изящная и быстрая как чайка каравелла, считалась одним из лучших агарских парусников. На ней не имелось вооружения, но она и не являлась военным кораблем. В море она выходила не слишком часто, и то почти всегда под командованием самого Раладана. Так было и на этот раз. Раладан опоздал на целых четыре дня, поскольку даже он не мог приказывать ветрам. Тем не менее он в конце концов добрался до Лонда и бросил якорь на рейде, так как платить высокие портовые сборы не собирался. Разозленная Ридарета два дня болталась по всем портовым дырам и закоулкам, пока наконец у набережной не появилась шлюпка с «Сейлы». В самое время, и даже, можно сказать, в последний момент… Коты Тамената ничего не добились, так как когда старику пришла в голову мысль нанять их для поисков, одноглазая красавица находилась уже на борту каравеллы, под опекой капитана Раладана.

Сперва она устроила страшный скандал, почти кипя от злости.

— Когда ты должен был быть?! Мне пришлось прирезать в переулке какого-то дурного шпиона, а потом два дня болтаться в залатанных лохмотьях, не высовывая носа из-под капюшона! Идеи этой твоей прекрасной толстушки когда-нибудь сведут меня с ума! Впрочем, сами идеи и то лучше, чем их исполнение… Два дня! Я, как глупая шлюха, жду два дня того, кто должен быть здесь уже давно!

Раладана нелегко было вывести из равновесия, и уж тем более — его приемной дочери. Пока она шумела, он покачивался на каблуках, засунув руки за пояс и уставившись куда-то в сторону горизонта. Она замолчала, чтобы набрать воздуха, и тогда он сказал: