Людмила Астахова - Волчьи игры

Итак, эрн Дэйрун – человек Конри? Или все-таки не он, а «наивный» Лэхри? Осведомленность майора касательно материковых дел могла считаться доказательством, но с большой натяжкой. Но если так, то безденежье, штопка на локтях мундира и пять незамужних дочек – это «легенда». А может, и нет. Лорд-секретарь любит, когда от него зависят, и стесненность в средствах – не последний из перечня методов эрна Конри в вербовке эмиссаров. Но с тем же успехом майор может оказаться человеком Удэйна. Брат предусмотрительно не раскрыл сестре всех подробностей «охоты на Конри», да она и не настаивала.

Разумеется, в Канцелярии внимательно следили за всеми потенциальными мятежниками, заговорщиками и борцами с тиранией, каковые только могли появиться в союзном Файристе. В отчеты резидента попало даже «Общество взаимопомощи прачек и кухарок», не говоря уж о других, далеко не столь невинных кружках. Ролфи, кровно заинтересованные в стабильности Файриста, не собирались допускать там новых революций и потрясений. О двух готовившихся и предотвращенных еще на зачаточном уровне покушениях на Эска не пронюхала даже его собственная контрразведка, весьма, к слову, неплохая. Но если Вилдайр Эмрис, может, и простил бы своим Гончим прохлопанное покушение на Аластара Дагманда, то за Эскова единственного официального наследника, Идгарда, Священный Князь перевешал бы всю свою Свору. Именно его, Идгарда Алэйя Эска, безопасность – первоочередная задача ролфийской разведки на материке. У Вилдайра Эмриса на этот счет имелись личные мотивы. У Грэйн – тоже. Совенок – сын Джойн, и этим все сказано. Но любимой и единственной подруге, сестре, дорог не только сын, но и его отец... И это обстоятельство, увы, тоже было большой проблемой. У шантийской Княгини-Невесты не может быть частной жизни; каждая интимная подробность извлекалась на свет и тщательно обсуждалась. И добро бы только в салонах и газетах! Два мужчины, одна женщина – это плохо везде, кроме Шанты... Для всех, а не только для участников этого скандального союза.

Брат Удэйн заподозрил неладное вскоре после того, как занял свой нынешний пост. Глава файристянского сектора – это очень высоко. Много информации, много власти – и мало начальства. Выше Апэйна стоит только Конри. И, в общем-то, отчеты обо всем, что происходит на материке, проходят через руки бывшего полукровки-тива, прежде чем попасть на стол к лорду-секретарю. И если Удэйн уверен, что некая часть информации просачивается мимо него... А он был уверен. Означали же эти подозрительные лакуны только одно: кто-то работает мимо Апэйна, мимо сектора, мимо Канцелярии – на себя. И этим кем-то мог быть только сам лорд-секретарь. А памятная «измена» Конри два десятка лет назад, в дельце с внуком Священного Князя, эти подозрения только укрепляла. На самом деле, конечно, это была весьма спорная измена, этакая бархатная, домашней выделки – и не измена вовсе, если разобраться. Просто лорд-секретарь решил подстраховаться. Просто ему это не удалось. Но, один раз нашкодивший, пес обязательно попробует повторить уловку снова. И по всему выходило, что это тот самый случай. Тем паче что повод у эрна Конри есть. Вилдайр не забыл своему псу ни давнего предательства друга и брата по оружию – отца Грэйн, ни иных, мелких, но весьма показательных, грешков, ни, разумеется, той катавасии, что учудил лорд-секретарь в деле с «тетрадью Аслэйг» и внуком-«наследником». А когда в затылок тебе начинает жарко дышать талантливый помощник, доверие сюзерена и повелителя исчерпано, а будущее – туманно, поневоле почуешь, как тлеет под ногами земля. И начнешь принимать меры. По-своему, как умеешь. А лорд Конри умел интриговать и устраивать провокации лучше всех в Канцелярии...

И тут стоит припомнить о подозрениях Удэйна. Допустим, на материке есть некая группа очередных заговорщиков, каковые ходят на длинном поводке у Конри, – и в Канцелярии об этом никто не знает. Этакие «карманные» террористы, которых в определенный момент лорд-секретарь сможет торжествующе достать и предъявить, будто лишний козырь из рукава. Шулер остается шулером, и неважно, жульничает он за игорным столом или же в тайной политике. А на любителей крапить колоды и передергивать карты у бывшего одержимого игрока Апэйна был особый нюх, и до сих пор это чутье братца не подводило.

Или все еще проще, и Конри не просто страхуется, но – действительно предает, предает безоговорочно и по-крупному...

И при чем в этой игре эрна Кэдвен? Именно так она и спросила у брата Удэйна в Эйнсли, когда тот выложил ей свои соображения. «Ты – джокер, – задумчиво ответил тот. – Не туз и не королева, конечно, но и не двойка. Конри пришел в полный восторг, когда между нами зашла речь о твоей поездке в Файрист. Он, видно, решил, что я купился на его игру и пытаюсь теперь спрятать тебя в Амалере... Я и в самом деле тебя прячу, но ведь ты и сама умеешь кусаться, Грэйн. Будь осторожна, будь так осторожна, как никогда прежде. Ты для него – словно колючка под хвостом, он разве что руки не начал потирать в предвкушении... Но твоих детей мы прикрыли, ты предупреждена, и это многое меняет. Эрн Рэдрин из амалерской миссии любит лорда-секретаря не больше нас с тобой. Ему я могу тебя доверить. Не буду просить тебя оставаться в стороне – все равно не станешь, да и нашему «заговору полковников» не помешает еще один надежный человек. Конри поневоле будет отвлекаться на тебя и, если нам повезет, прошляпит действительно серьезные неприятности...»

– А вот нас и встречают, – отвлек ее эрн Дэйрун. – Видите карету на пристани? Это наверняка за нами.

– Но откуда о нас могли узнать в посольстве? – усомнилась Грэйн.

– Моя дорогая эрна Кэдвен, – снисходительно разъяснил майор. – Вам следует получше разбираться в азбуке морских сообщений. Во-первых, вы не заметили сигнальную вышку при входе в бухту. Во-вторых, не обратили внимания на эти флажки и вымпелы, которые поднимали наши гостеприимные хозяева. О нашем прибытии давно уже сообщили кому следует.

Грэйн успела не только вспомнить это «кому следует», но еще и мысленно добавить: «и кому не следует тоже», пока выпрыгивала из накренившейся кареты в какой-то неведомый амалерский переулок, перекатывалась, уходя от пуль, высекавших искры из брусчатки, и стремительно заползала под экипаж, скользя по мокрой мостовой. Под локтями и коленями ролфийки что-то мерзко хлюпнуло, в нос шибануло вонью. Пороховые газы, кровь и дерьмо. Похоже, хлюпавшее скользкое нечто было чьими-то кишками. Может, конскими, а возможно, и не только. Раненая лошадь кричала как человек.

– Бомба под колеса... Ха! – скрючившийся рядом с эрной человек блеснул зеленью глаз и оказался майором Дэйруном. – Но поторопились! А, вот еще один слева!