Маркус Хайц - Стражи земель. Доспехи демона

— Можете перестать притворяться, драгоценный мой актер. Вы, я смотрю, мастер своего дела, — злобно рассмеялся Лойтан. — Теперь принцесса будет обращать на вас больше внимания, чем прежде, но уважать вас не станет никогда. Это ниже ее достоинства. — Тон графа становился все резче.

— Слушая вас, можно подумать, что в глубине вашей души зародились желания, не дозволенные вам боле. Вы женаты на другой, — язвительно напомнил Родарио. — Скажу вам прямо. Вы не нравитесь мне, а последней своей ремаркой окончательно развеяли мои надежды на то, что наши отношения могут наладиться.

— Как я погляжу, вы остры на язык и умеете говорить без запинки, когда захотите. — С Лойтана слетела вся спесь.

— Да, и своими речами я сразил бы вас, если бы вы вздумали вступить со мной в словесную дуэль.

— В этом нет необходимости. Койра скорее поверит моим словам, чем вашим. Я позабочусь о том, чтобы вы поскорее покинули нас. — Граф криво улыбнулся. — Только не забудьте вначале обсохнуть, дорогой мой актер. Воды нашего озера могут нести смерть.

Родарио невозмутимо стряхнул капли с рукава.

— Немного брызг мне не повредит.

— А кто говорил о брызгах? — Лойтан совершенно неожиданно подался вперед и толкнул Седьмого обеими руками.

Родарио не удержался на краю стены и с криком повалился в бурные воды озера. Он нырнул, волны сомкнулись над ним, и Седьмому показалось, что его окружает жидкий лед: тело мгновенно замерзло, и ему даже почудилось, что он слышит потрескивание и хруст, — это кровь медленно застывала в жилах.

Подводное течение несло Родарио на стену. С невероятной силой его ударило о камень, но он легко отделался — ему лишь расцарапало лицо.

Умирать Седьмому не хотелось. Воля к жизни крепла в нем, не давала сдаться. Отчаянно размахивая под водой руками, актер увидел над головой свет и всплыл.

Оглянувшись, Малления заметила лишь альвийку. Та находилась в сотне метров от Идо и отчаянно подгоняла коня мрака.

Девушка вновь повернулась вперед.

— Скорее! — крикнула она на ухо скакуну. Вытащив кинжал, Малления приставила острие к горлу животного. — Клянусь, что сама заколю тебя, если они меня догонят!

Справа вынырнула какая-то черная тень, блеснули красные глаза. Тень слетела с вершины холма и толкнула коня Маллении. Альв обошел ее сбоку!

Малления и животное покатились вниз по склону к берегу. Конь мрака заржал, в его крике слышалась ярость. Девушке удалось откатиться в сторону, чтобы бывший единорог не угодил в нее копытами, но взбешенное животное сумело-таки нанести ей вред: клыки чудовища сомкнулись на ее предплечье. Зубы скользнули по кости, вырвав кусок мяса. Конь мрака подхватил Идо и швырнул ее в сторону воды.

Малления закричала. В первый момент ей показалось, что она потеряла руку. Кровь рекой хлынула из раны, орошая белую гальку на берегу. Несмотря на страшную боль, девушка понимала, что медлить нельзя. Приподнявшись, она попыталась встать, чтобы продолжить бегство, но ноги подогнулись.

Стук копыт все приближался. Впрочем, брат и сестра больше не торопились, исход был уже предрешен.

— Вот она, убийца и воровка, — с ненавистью прошипела альвийка, выпрыгивая из седла.

Подбежав к Идо, она замахнулась хлыстом.

Малления подняла здоровую руку, защищаясь. Удары сыпались один за другим. По всей длине хлыста тянулись шипы, рвавшие кожу. Девушка потянулась за мечом, но альвийка пнула ее в голову, и Идо отбросило в ледяную воду.

— Осторожней, Фируска, а то она утонет, — остановил альвийку брат. — Нам ведь многое предстоит с ней сделать. И перевяжи ей руку, пока она не истекла кровью. Наверное, конь мрака проголодался.

В полуобмороке Малления увидела над собой лицо Фируски, тонкие пальцы в перчатках сомкнулись на ее воротнике, девушку потащили к берегу.

— Я не позволю ей умереть столь легкой смертью. — Альвийка оглушила пленницу ударом в челюсть.

Увидев, что тело девушки обмякло, Фируска сняла с Маллении пояс и перетянула рану.

— Что теперь, Сизарот?

Альв посмотрел на бесчувственное тело.

— Мы отвезем ее обратно в Идомор. Живой. Повстанцы боготворят ее, она их опора и надежда. Мы сломим ее волю и казним на глазах у всех. Так мы сможем остановить восстание. Больше некому будет повести бунтовщиков за собой. У Идо нет преемника.

Фируска подняла голову, заглядывая брату в глаза, — тот так и не спешился.

— Тебе не кажется, что ее казнь приведет к открытому бунту?

— Надеюсь на это. — Сизарот злорадно улыбнулся. — Мы подавим восстание и перебьем всех бунтовщиков. Они сами придут к нам в руки, ведомые жгучим желанием освободить Маллению. А мы милостиво подарим им смерть.

— Звучит хорошо. — В голосе Фируски все еще слышалась неуверенность.

— Мне кажется, ты не согласна со мной. Думаешь, не следует так поступать? — спросил брат.

— Нет. Я просто думаю, что скажет на это Эфатон.

Запрокинув голову, альв расхохотался.

— Наш правитель, наш блистательный король, Бессмертный, слишком занят тем, чтобы угодить своим подданным на юге страны. — Выпрыгнув из седла, Сизарот подошел к сестре. — Он слаб и глуп, несмотря на свою власть. Эфатон боится восстания. Во что он превратился? Раньше я готов был пожертвовать ради него собственной жизнью, сегодня же я сам мог бы убить его. — Галька хрустела под подошвами его сапог. — Я так надеялся на него! Сын Бессмертных… Он победил Лот Ионана, он обещал нам возвращение славных времен, восстановление могущества первого поколения альвов. А вместо этого привел в Потаенную Страну Второсортных и ведет себя так, словно он один из них! Но они не нужны нам. Они никогда не были нужны нам. Ничего, вскоре все изменится. Ждать осталось недолго.

Фируска нахмурилась.

— Ты что-то скрываешь от меня, братишка! Что тебе еще известно?

— Я узнал, — Сизарот ухмыльнулся, — что бессмертный король наконец-то пообещал выступить против мага. Еще в этом солнечном цикле.

— Но война будет нелегкой, — удивилась альвийка. — И заберет много жизней. Зачем это Эфатону?

— Он хочет вновь открыть вход в Потаенную Страну с юга. Многие Второсортные в Потусторонних Землях ждут, чтобы их впустили. Эфатон даже не подозревает, что скоро власть перейдет в другие руки. — Подойдя к Маллении, Сизарот всмотрелся в лицо девушки. — Поэтому важно усмирить Идомор, Гаурагар и Ургон. Еще до войны. Пускай идут себе на юг. — Он понизил голос. — Так ты согласна со мной в том, что мы больше не пустим их в Дзон-Бальзур, сестренка?

— Мы с тобой всегда и во всем согласны, — тут же ответила альвийка. — Мы не пустим их ни в одно из трех королевств, раньше принадлежавших эльфам. Теперь это наши королевства. Наши, Дзон-Аклан, а не чужаков!