Велор Сильвер - Убейте меня

Когда проснулся, то увидел яркое солнце за оконцем. Выпрямившись на диване, я почувствовал, как онемело плечо. Затекло во сне.

Массируя руку и плечо, я медленно поднялся на ноги и огляделся. В домике было прибрано. Камин давно погас. На столе лежала чистая скатерть и свежесрезанные цветы в вазочке. Кажется, в домике был я один.

Хотелось умыться холодной водой и окончательно проснуться. Ведь пора спешить назад домой в сарай. Меня могли хватиться искать. Отец будет в ярости.

Я поймал себя на полном равнодушие к этому обстоятельству. Плевать, пусть кричит и топает ногами, я не стану прыгать под его дудку. Не стану и все.

Плечо перестало болеть. Я поднялся с дивана и направился к двери. Должно быть, Паулина во дворе. Едва я коснулся дверной ручки, как тихий голос колдуньи меня остановил. Голос звучал за моей спиной:

— Постой, не уходи, Том.

Я медленно повернулся и увидел ее. Колдунья стояла у камина с толстой книгой в руках. Кожаный переплет, пожелтевшие местами сожженные страницы и закладки в виде птичьих перьев.

— Пойди сюда к столу, нам надо поговорить.

Когда я приблизился, она положила книгу на стол и распахнула на нужной странице. Длинными пальцами стала водить по замысловатым строчкам, читая вслух:

— Коли твоя судьба, раб божий, не ладится и не идет в согласии с душой, то знай, что есть рецепт. Судьбу можно обмануть и даже заставить измениться. Для этого ты должен обладать храбрым и настойчивым сердцем. Вся сущность твоя должна знать, чего именно хочет от этой самой судьбы. Знать, чего просить, а что забыть. Коли вразумил сим словам, то знай, что истинно.

Ведьма посмотрела на меня и зловеще улыбнулась:

— Это именно то, что тебе поможет, мой мальчик. Я давно должна была вспомнить об этой книге, но, видимо, нельзя было. Сейчас, самое время.

Я смотрел на нее во все глаза. Сейчас творилось нечто колдовское и мистическое. Ведьма предлагала мне изменить судьбу, однако многое было мне неясно. Меня тревожила вся таинственность и неизвестность. Ведь колдовство нельзя было контролировать.

Почему-то я перешел на шепот:

— Какая плата за новую судьбу? Что я должен дать взамен?

Паучиха улыбнулась и, выпрямившись, отошла от стола:

— Тебе ничего не придется давать взамен. Я уже все сделала. Мы отдадим в жертву твое прошлое. Прошлое, взамен счастливого будущего.

Она порылась на полках у стены, нашла листок бумаги и карандаш. Сев за стол, стала быстро что-то писать.

Когда закончила, то протянула мне листок и снова, придвинув к себе книгу, стала читать вслух. Конечно, я взял листок, но читать не стал. Слушал внимательно ее.

— Есть такой мастер, и живет он далеко на вершине горы Рила. Там же расположен монастырь, так вот, мастер живет чуть выше, в пещере. Этот мастер не любит беспокойства. Чтобы задобрить его, следует быть добрым и чистым душой человеком. Мастер принимает только в утренние часы, а позже беспокоить не стоит, иначе, отвадит. Когда ты, раб божий, придешь в его пристанище, то знай, что если примет он тебя, то беспокоиться не стоит. Все случится, как сам задумал. Мастер все знает и сделает. Да благослови тебя Боже. Аминь.

Она закончила чтение и захлопнула книгу. Клубки пыли разлетелись в стороны. Ведьма посмотрела на меня.

— Там на листочке я записала название горы и примерный ориентир — монастырь. Я знаю эту чертову гору. Там только тропа, по которой тебе придется идти, не сворачивая. Никаких палаток и костров. Дикие звери быстро сожрут нового гостя. Сейчас там должен быть заповедник, я точно не могу сказать, но лес хвойный и тихий. Чтобы добраться до монастыря, отоспись у подножья в шале. Затем, набравшись сил, двигайся наверх. Ничего не бойся, я дам с собой амулет. Лесной дух пропустит тебя и не даст в обиду зверям.

Я посмотрел на листок в руках. Название горы и монастыря. Я быстро убрал в карман и неожиданно спросил:

— Неужели этот мастер живет тысячу лет?

— Нет, конечно, — она улыбнулась, — его сменяет новый и так далее. Своими знаниями они делятся, впадая в транс, передавая весь опыт мыслями. Мысли закрепляются глубоко в бессознательном и хранятся до самой смерти.

Ведьма направилась к двери, и я последовал за ней. Она вышла на крыльцо и подошла к раскидистому дереву. Там с низкой ветки свисали разнообразные шаманские бусы. Она выбрала самые короткие, с деревянными бусинками и круглым знаком в виде желудя.

Паулина осторожно сняла их с ветки и протянула мне.

— Это ты должен взять с собой. Бусы из молодого дуба, я заговорила их на помощь лесного духа. Он почует их и поможет найти дорогу к дому мастера.

Я бережно принял их из ее рук. Не знаю, что на меня нашло, но только я верил, что они принесут мне удачу. Всем сердцем и безоговорочно.

— Намотай на руку, и пусть они свисают с нее свободно. Именно так они и работают.

Я сделал все, как она просила, затем, отступив на шаг, произнес:

— Я должен уходить, Паулина, мне действительно пора.

Она лишь молча кивнула. Сделала шаг навстречу и обняла, как обычно бережно, с любовью. Как обнимает мать, отправляя сына в далекий путь.

— Береги себя и знай, что судьбу можно обмануть. Если вдруг понадоблюсь, ты можешь найти меня здесь. Я верю в тебя, Том.

Я коснулся губами ее седого виска и направился к калитке.

— Прощай!

Уходя от ее дома по тропинке, ни разу не обернулся. Не хотел видеть ее молчаливых слез. Солнце было в зените. День обещал быть жарким.

Я быстро шел по узенькой тропинке, и, наконец, вышел к деревне. Там, оббежал свой дом, перелез через забор и пробрался через сад в сарай.

Когда вошел внутрь, то застал собственную мать за дойкой коровы. При виде меня она застыла и тихо сказала:

— Отец на работе и не знает, что тебя не было в сарае. Так что сейчас вместе пойдем в дом, и я покормлю тебя. Суп куриный еще вчера сварила да баранью ногу пожарила. Поешь хоть ладом.

Отвернувшись, я приподнял лежак и положил в самый угол бусы и листок бумаги.

— Я в дом не пойду, здесь буду обедать. Не хочу неприятностей.

Она посмотрела на меня проницательным взглядом, я чувствовал это спиной. Когда повернулся, то спросил:

— Что с тобой?

— Ты не ночевал в сарае. Я не застала тебя утренней дойкой. Где ты был?

— Не все ли равно, где я спал? Ведь, по сути, тебе уже давно наплевать на меня.

Я смотрел на мать и дерзил, как поступают подростки. Открыто и нагло. Безжалостно и хлестко.

— Ты не ответил на вопрос, Том.

Пожав плечами, я сел на лежак и, взяв травинку в рот, стал наигранно небрежно жевать ее.

— Я спал на чердаке, там теплее. Никаких посторонних шорохов и запаха. Теперь я всегда там буду спать.