Гарри Тертлдав - Лис и империя

— Увидишь имперских магов, правь к ним. Если мы сумеем от них избавиться, то окажем себе гораздо более существенную помощь, чем разделываясь с простыми солдатами.

Дагреф кивнул.

Джерин завел руку за плечо, вытащил стрелу из колчана и натянул тетиву. Оба войска быстро сближались. Полетели первые стрелы, но цели они не достигали. Всегда находились солдаты, не могущие с собой сладить и дождаться того момента, когда у них будет достаточно шансов попасть. Они-то и начинали стрелять раньше.

Вражеские колесницы все увеличивались в размерах. У Джерина пересохло в горле, сердце отчаянно колотилось.

Он понимал, почему самые нетерпеливые воины принимались стрелять слишком рано. Таким образом у них создавалось ощущение, что битва уже началась и томительное ожидание кончилось. Вэн, подпрыгивая на ухабах, бормотал:

— Давай… давай… давай.

Вряд ли он отдает себе в этом отчет, подумал Джерин. Чужеземец тоже хотел поскорее вступить в бой, но у него не было лука.

Впереди — прямо на них — мчался имперский малый в позолоченных латах и шлеме. Видимо, это был офицер. Во всяком случае, он представлял собой неплохую мишень. Джерин прицелился, плавным движением оттянул тетиву к уху и выпустил стрелу. Тетива хлестнула по кожаному браслету у него на запястье. Он выхватил другую стрелу, прицелился и снова выстрелил.

Офицер в позолоченных доспехах не упал. Чтобы поразить цель из лука, стоя в вихляющейся колеснице, требовалась большая удача даже для самых лучших стрелков. Конечно, при достаточном количестве стрел в колчане успех в конце концов достигался. То там, то здесь и с той и с другой стороны слышались крики. Люди падали и вываливались из повозок, а те, подпрыгивая, катились дальше. Лошади тоже с диким ржанием валились на землю, отчего колесницы, влекомые ими, начинало отчаянно заносить. Подчас они даже сталкивались друг с другом, увеличивая количество жертв.

Жужжа, словно сердитый шмель, мимо уха Лиса пролетела стрела. Он встряхнул головой, будто и впрямь отгоняя назойливое насекомое. Действительно, когда в воздухе столько стрел, некоторые из них просто не могут не достичь пели. К большому несчастью для тех, в кого они угодят. Левое плечо Лиса уродовал бледный от времени шрам — он знал, сколько боли причиняют такие ранения.

— Вот так-то лучше, — сказал Вэн.

Араджис, не будучи сторонником изощренных способов ведения боя, гнал свое войско на сшибку с врагами лоб в лоб. Возможно, он думал, что те струсят и побегут — ведь, в конечном счете, это были всего лишь изнеженные южане. Военачальник, посланный императором Элабона за Хай Керс, видимо, подходил к защитникам северных территорий приблизительно с теми же мерками. Возможно, он тоже думал, что северяне испугаются и побегут — ведь, в конечном счете, это всего лишь полудикие бунтари.

Но ни одна из сторон не теряла самообладания, никто не спешил удрать. Что до маневров, то ими тоже никто себя особенно не утруждал. Джерин прицелился в возницу той колесницы, что с грохотом приближалась к нему. Его стрела поразила злосчастного элабонца-южанина прямо в шею. Парень выпустил поводья, схватился за горло и вывалился из повозки, попав под колесо. После этого он уже больше не шевелился.

Одни из лучников потерявшего управление экипажа попытался подхватить поводья, но промахнулся. Их волочило теперь по земле. Лошади, почуяв свободу, перешли с галопа на шаг. Дагреф умудрился подвести к ним свою повозку так близко, что Вэн сумел пустить в ход свое копье. Видя, как рухнул солдат империи, он издал громкий яростный вопль радости.

Некоторые колесницы расходились впритирку. Возницы других, чтобы избежать столкновения, осаживали коней. Схватка постепенно превращалась в настоящую свалку. То, что еще недавно было двумя сближающимися аккуратными линиями, стало хаотической мешаниной повозок и лошадей. Одни воины продолжали осыпать врагов стрелами. Другие обнажали мечи с топорами и молотили ими друг друга в ближнем бою.

— Именем императора, отходите назад! — кричал имперский офицер своим людям. — Мы снова выстроимся в шеренгу и вобьем этих дикарей в грязь.

Но солдаты Элабонской империи уже не могли отступить и образовать новую линию нападения. Они крепче, чем любовники в страстных объятиях, сцепились с воинами северных территорий.

— Рвите их! — кричал Араджис. — Рвите их на куски!

Джерин недоумевал, как тому удалось стать столь могущественным властелином с помощью столь примитивной стратегии. Похоже, речь здесь шла больше о свирепости, чем о чем-то ином. Любой вздумавший попятиться воин Араджиса понимал, что потом ему неизбежно придется иметь дело со своим господином. Получалось, что отступление было намного опасней, чем бой.

Одна из имперских колесниц почти вплотную приблизилась к той, которой правил Дагреф. Один из воинов в ней повернулся и замахнулся на Лиса мечом. Лис уклонился от удара, и клинок прошел мимо. Лис же без промедления выхватил из скоб, закрепленных на внутреннем бортике, топор и всадил его в бок солдату. Лезвие прошло сквозь чешуйки лат, разрубив ребра. Из раны хлынула кровь. С булькающим визгом, грязно ругаясь, солдат повалился навзничь.

Вэн громогласно рассмеялся.

— Кажется, ты проделываешь такое хотя бы раз в каждом сражении, капитан, — сказал он. — Они никак не ожидают встречи с левшой, и эту ошибку им удается совершить лишь однажды.

Джерин хотел было что-то ответить, но вместо этого вскричал:

— Берегись!

Пеший имперский солдат с топором в руке подбегал к их колеснице. Многие лошади с той и другой стороны пали, многие возницы были убиты, многие колесницы перевернулись, и многие воины бились уже на своих двоих.

Вэн спрыгнул с колесницы и с ревом, который вполне мог бы вырваться из горла длиннозуба, бросился на солдата империи Элабон. Тот был почти на фут ниже огромного чужеземца, которого делал еще громадней шлем с покачивающимся над ним султаном из конского волоса. Когда Вэн замахнулся своим копьем, имперский воин не решился на единоборство, а просто развернулся и побежал прочь искать соперника, с каким можно тягаться. Громко хохоча, Вэн запрыгнул обратно в возок.

Дагреф сумел выбраться из жуткой давки и по приказу Джерина направил колесницу в сторону группы имперских повозок, чьи воины усердно наседали на горстку людей Араджиса и горстку солдат войска Лиса. Пара имперских колесниц тоже выделилась из всеобщей сумятицы и поспешила перекрыть ему путь.

Тут вдруг прямо на морды имперских коней спикировал сверху Фердулф и отчаянно завизжал. Одна из упряжек взбесилась и понесла, выпав, таким образом, из сражения. Другая упряжка, наоборот, заплясала на месте. Лошади, пятясь, в ужасе ржали. Элабонские воины вцепились в поручни своей колесницы. Это единственное, что они могли сделать, чтобы не вывалиться из нее.