Томас Мартин - Дело чести

— Стив, — вмешался Александер. — Ты вовлечешь себя в большую беду…

— Сомневаюсь. Я не рассчитываю до этого дожить, Дик. И если мне удастся вернуться в Штаты, тогда и побеспокоюсь об этом. Но я хочу, чтобы этот чертов диктофон выключили.

— Вы и в самом деле ждете, что я поверюв эту чушь? — спросил Гарсия, когда Уилкинсон закончил свой рассказ. Более часа Уилкинсон выворачивал душу наизнанку. И хотя диктофон на столе был выключен, Гарсия записал все от слова до слова.

— Нет, — ответил Уилкинсон, — правду сказать, не жду. Однако рассчитываю, что вы поверите в то, что сам яэтому верю. Но я не наркокурьер, я не занимаюсь никакой недозволенной деятельностью. Я просто доберусь до Никарагуа и убью это чудовище.

— Чтобы спасти мир, — добавил Гарсия.

— Верно.

— Вы вполне вменяемы.

— Не сомневаюсь, — согласился Уилкинсон. Гарсия незаметно выключил свой потайной магнитофон.

— Ну, мистер Уилкинсон, — он откинулся на спинку стула, — хотите не для протокола, строго между нами, и могила?

— Да?

— Я верю вам.

Уилкинсон резко выпрямился.

— Верите?

— Да. Но не благодаря вашему сегодняшнему рассказу.

— Тогда… почему?

— Я был там, когда вам явился этот… ангел. В свое время я видел довольно ловкое надувательство, но никому ни разу не удавалось провернуть ничего подобного. К тому же о морвах я уже слышал.

— Что?! Как?

— Это группа наемников в Никарагуа, — объяснил Гарсия. — Они называют себя морвами и много работают для наркокартелей.

— Тьфу, дерьмо! — прошипел Уилкинсон. — И сколько их?

— Много. В этой части света никого из наемников так не боятся, как их.

— Еще бы. Крайне скверная новость.

— И еще одно…

— Что?

— Три дня тому назад, согласно показаниям более полудюжины свидетелей, некая Тамара Уилкинсон была похищена из родного дома всадником на летающем коне.

Побледнев, Уилкинсон осел на стуле и какое-то время не издавал ни звука.

— Т-томи? — наконец вымолвил он дрожащим голосом. — О Боже мой, только не Томи!

— Боюсь, что она, — ответил Гарсия. — По-моему, тебе нужно срочно позвонить домой, паренек.

Повесив трубку, Стив привалился плечом к стене у телефона и сквозь него уставился куда-то в пространство.

— Это правда? — осведомился Александер.

Гарсия уехал больше часа назад. Почти все это время Стив дозванивался к родителям. Томи у Белеверна, его сестра в руках у этого сукиного сына!..

— Стив! — Александер тряхнул его за плечо. — Это правда?

— Да, — тихо проронил Стив, — правда.

— И что ты собираешься делать?

Стив повернулся и посмотрел на Александера. Потом перевел взгляд на Роберта и снова на Александера.

— Делать? — На место первоначального потрясения мало-помалу приходил гнев. — То, что должен!

Как только каменная дверь заскрежетала, Тамара открыла глаза. Четвертый день. Если ей удастся вернуться домой живой и невредимой, она уже не пожалуется, когда ее оставят дома взаперти. После четырех дней в каменном мешке это и заточением-то не назовешь.

Розита поставила на стол умывальный тазик и завтрак, посмотрев на Тамару со странным, покорным видом. Гадая, что стряслось, Тамара приступила к утреннему ритуалу, смывая ночной пот, и вдруг вздрогнула, обнаружив, что в воду добавлены благовония. После мытья она надела новое платье, принесенное Розитой.

И завтрак в это утро не походил на прежние. Вместо обычной колбасы, яиц и лепешек была лишь небольшая чаша с фруктами и пара лепешек — ничего больше. Тамаре вспомнилось странное выражение Розиты. Затевается что-то непонятное.

Тамара неспешно приступила к еде. Хотя фруктов было немного, она все-таки насытилась, но сомневалась, что не проголодается до ленча. Исполнившись мрачных предчувствий, Тамара села на кровать и стала ждать, когда заберут посуду.

Вскоре дверь снова отворилась и вошла Розита, чтобы забрать тазик и тарелки. Она ничего не сказала, только посмотрела на Тамару отсутствующим, горестным взглядом, от которого у той внутри похолодело. В чем дело? Розита вышла, и Тамаре осталось лишь ждать взаперти решения своей участи.

Время едва тащилось, даже медленнее, чем в предыдущие дни. Час за часом Тамара вышагивала по камере из утла в угол. В опустевшем желудке заурчало, и она решила, что время ленча давно миновало. Ей казалось, что со времени завтрака прошел целый день.

Она попыталась посидеть на стуле, но почти тотчас же встала и начала ходить. Попытка полежать тоже не удалась — Тамара металась и ворочалась на постели, пока снова не подскочила. Она все шагала, когда дверь снова начала отворяться.

С учащенно бьющимся сердцем Тамара обернулась. Неужели ее собираются отдать какому-то офицеру, о котором упоминала Розита? Не потому ли сегодня ее надушили и держат впроголодь?

Но это просто пришла Розита с ленчем, оказавшимся даже более скудным, чем завтрак: миска бульона и чашка воды. Поставив все это на стол, Розита снова поглядела на Тамару с тем же скорбным видом и удалилась.

Тамара села за стол с покорностью осужденного на смерть, получившего последнюю трапезу. Куриный бульон. Пальчики оближешь. В животе снова заурчало, рот наполнился слюной, и Тамара поднесла ложку ко рту.

Действительно, вкусно. Восхитительный бульон — соленый, пряный, замечательный на вкус. К сожалению, насыщение продлится даже меньше, чем после фруктов. Что с ней хотят сделать?

Тамара съела всего чуть больше половины бульона, когда, ощутив какое-то странное одеревенение, выронила ложку. Перед глазами все поплыло, и Тамаре пришлось приложить усилие, чтобы сфокусировать взгляд. Голова закружилась.

«Наркотики», — подумала она и оттолкнула миску, даже не заметив, что расплескала бульон. Эти ублюдки накачали ее наркотиками!

Тамара снова попыталась встать, но тут же рухнула на стул, потому что комната накренилась и пошла кругом. По всем членам разлилось щекотное, покалывающее онемение. Ощущение это было не лишено приятности, но растущий вместе с ним страх был отнюдь не приятен. Что с ней хотят сделать?

Тамара снова попыталась встать, но вместо того упала на пол. Как быть? Надо скрыться, пока за ней не пришли. Но комната упорно раскачивалась, пол никак не желал постоять смирно, чтобы Тамара могла подняться на ноги.

Послышался скрежет камня по камню, — значит, дверь темницы открывается. За ней пришли. Тамара ухитрилась встать на четвереньки, но комната моталась так неистово, что больше ничего не получалось.

Чьи-то руки подхватили ее под мышки, и Тамара обнаружила, что стоит между двумя тюремщиками. Попыталась сопротивляться, но наркотики напрочь лишили ее сил. Перед ней стоял некто в маске ястреба и в платье из перьев. Тамара хотела крикнуть, но с губ сорвалось только слабое хныканье.