Вера Чиркова - Простая история

— Заносите в дом! — едва завидев нашу печальную ношу, засуетилась тетушка и побежала впереди, распахнуть дверь.

Войдя в освещенное масляной лампой помещение, понимаю, она и не думала отдыхать, готовилась встречать нас. И точно знала, что в эту ночь у нее будет много работы. Вон даже помощницу привела. Значит и Бижан должен был подозревать, во что может вылиться наш поход на мусорку. Ну, вот почему он мне ни словом не обмолвился о своих подозрениях? Видно придется позже поговорить с ним серьезно.

Опустив тургона на чисто выскобленный, ничем не застеленный топчанчик, пытаюсь рассмотреть его раны и яростный рык невольно срывается с губ. Какие гады…

И тут же мягкое прикосновение к плечу заставляет взять себя в руки.

Виновато оглянувшись на знахарку, встречаю мягкий понимающий взгляд.

— Иди, отдохни, сынок, — бесцеремонно выпроваживает она меня из комнатушки. — тут и без тебя тесно.

Пока женщины занимаются самыми тяжелыми ранеными, я кипячу чай. Отстранив от очага Алима и язву. Оба парня тоже пострадали, но стараются держаться и даже попытались мне доказать, что вполне справятся с такой пустяковой задачей. Нет, уж. Мне значительно легче, если руки заняты каким-нибудь делом, тогда голова сама находит решение самых запутанных вопросов.

А найти его сейчас просто необходимо. Вернуться домой с растерзанным Тахаром мы не можем. Во-первых, Лайли не стоит его сейчас показывать, не выдержит девчонка, расплачется… что-нибудь с расстройства ляпнет при слугах…

Да и слугам лучше не видеть тургона в таком состоянии. Какими бы они не были, на первый взгляд, хорошими людьми, но поручиться я пока смогу только за двоих. Тех, что видел в деле.

Нет, это плохой вариант.

Значит нужно придумать, где устроить раненых хотя бы на короткое время. И придумать срочно, ночь уже давно перевалила за половину.

Мальчишка ведь тоже теперь на моей совести. Глава гонцов, прощаясь с нами у руин, мрачно сообщил, что за Дияром банда уже давно охотилась. Кто-то из капитанов пожелал взять его в юнги. А поскольку добровольно идти парнишка отказался наотрез, разозлившийся моряк нанял бандитов.

— Может, пока оставим здесь твоего родича? — неуверенно спрашивает подошедший к очагу Бижан.

В ночной стычке он пострадал меньше других, очевидно, сказался опыт аренных боев. И теперь чувствует себя виноватым за ранения остальных.

Особенно за Дженгула, который потерял в руинах сознание от удара по голове. Теперь торговец может похвастать огромной шишкой на затылке и головной болью, которая должна пройти после того, как он допьет отвар, сунутый ему в руки шустрой тетушкой.

— Нет, — отвечает за меня торговец, болезненно кривясь, — Идите… на улицу… на перекрестке ждет повозка. Всех, кого нужно лечить… отвезем в мой дом. А за Малихон-эни завтра пришлю повозку, проведать больных.

Ну, хоть один не потерял способности ясно мыслить, несмотря на больную голову! Корю себя в душе за то, что сам не подумал о таком простом варианте.

— А там никто…

— Нет. Все слуги давно у меня работают… а племянник живет с родителями, — не преминул припомнить мою подозрительность обиженный за прошлое купец.

— Ладно. Кто пойдет за повозкой? — соглашаюсь я.

Все равно у меня нет лучшего выхода.

К своему дому мы подъехали, когда уже поблекли на небе звезды, и уплыла за горизонт апельсиновая луна.

Чуткий Нират немедленно приоткрыл ворота, и мы спешно, как мыши, прошмыгнули в узкую щель. Показываться в таком виде соседям или разносчикам продуктов равнозначно потере всякого авторитета.

Во дворе сразу сворачиваю к зимней веранде, превращенной язвой в баню. Неважно, есть там горячая вода или нет, быстренько умыться и рухнуть в постель — это все, на что еще остались силы.

Худенькая фигурка стоит посреди ковров и занавесей, вслушиваясь в доносящиеся с улицы звуки.

— Лайли?! Ты что тут делаешь? А… где твои служанки? — растерялся я от неожиданности.

— Спят, — отмахнулась она, с надеждой и болью вглядываясь мне в лицо. — ну?

— Нашли, — преувеличенно бодро киваю я, и ловлю рванувшуюся девушку за руку — Да не беги… его с нами нет. Он… на бандитов напоролся… теперь должен немного полежать… но все будет хорошо… Лайли! Ну, что ты?! Ну, перестань… Вдруг войдет Рудо и увидит, что его невеста обнимает другого… что он подумает?

— Ничего не подумает, — ворчливо сообщил голос язвы. — Я тебе горячую воду принес. Иди сюда, моя птичка. Пока он умывается, мы попьем на кухне чаю и я все сам тебе объясню.

Глава 13

— Господи-ин… — в который терпеливо тянет голос Саркина и я еще сильнее натягиваю на голову покрывало.

Вот же настырный. Да помню я, что нужно вставать… говорил ты уже. Минут пять… или десять назад…

— Господи-ин…

Уволю. Вот проснусь и уволю ко всем чертям. Надоело. Хорошие слуги не стоят с утра пораньше у господ над головой и не ноют заунывными голосами.

— Джиль, вставай! — добавляет мне решимости уволить всех разом бодрый голос язвы.

— Встаю, — соглашаюсь я, не открывая глаз.

Даже во сне твердо зная, что этого лучше не сердить. Что-то он такое может сделать… сейчас вспомню…

— Учти, ты сам просил!

Как-то мне не нравится его тон… и интуиция подсказывает… что игнорировать его не стоит.

— О чем просил? — не открывая глаз, сажусь, опуская ноги на пол, и трясу головой.

— Полить водой.

— Водой? — глаза от возмущения распахнулись сами.

Не мог я такого просить, терпеть не могу этот варварский метод! Просто ненавижу! И будить меня таким способом не просто нельзя, а и крайне опасно. Потому что, еще не до конца проснувшись, я плохо контролирую свою реакцию. И могу от ярости бросить в обидчика все, что найдется рядом. А с моей меткостью…

— Дай сюда, — отбираю у этой довольной рожи простую медную кружку и с удовольствием делаю несколько глотков.

Ух, какая холодненькая!

— Я предупреждал, чтобы ты на самом деле не вздумал даже капнуть? — потянувшись за одеждой, серьезно спрашиваю язву, и он так же серьезно кивает головой.

— Да.

— Так повторяю еще раз, я не шутил.

— Знаю, — уже прикрывая за собой дверь, сообщил он и окончательно исчез.

Поспать, что ли, еще пару минут? Однако оглянувшись на смятый подголовный валик, чрезвычайно неудобную часть местных постелей, отчетливо понимаю, процесс пробуждения зашел слишком далеко.

И уже через полчаса, наскоро выпив чаю и облачившись в новый шелковый халат, подпоясанный алым платком, я стою в толпе таких же невыспавшихся бедолаг перед воротами ханского дворца.