Наталья Колесова - Карты судьбы

Саймон молчал и щурился. Не зная, как себя вести, Гей-джи тоже молча выжидала. Колдун, похоже, впал в транс. Он стоял, вперив взгляд в камень, и делал пальцами легкие, почти незаметные движения, точно ощупывал что-то крайне хрупкое. Гейджи нахмурилась. Показалось, или камень начал нагреваться? Резким движением она заправила Слезу за ворот и, чуть наклонившись к колдуну, так что ее глаза оказались на уровне его глаз, сказала угрожающе:

– Не смей колдовать над ним, понял? Он повинуется только драконовой магии и принадлежит мне – и Дракону!

Саймон едва не прищелкнул языком от удовольствия. Получилось это у девочки так внушительно, что произвело впечатление даже на Грожа. Тот ухватил за плечо и без того отступившего колдуна. Пробормотал примирительно:

– Э… никто не хотел обидеть тебя, Говорящая! Просто мы редко встречаем таких, как ты, и не могли удержаться от любопытства. Как ты только оказалась здесь, в такой компании?

Плотно сжатые губы Гейджи дрогнули: Говорящей дали по темечку, связали линем и умыкнули на драпавшем из порта корабле. Обычный способ передвижения Говорящих. Ответ ее прозвучал куда внушительней:

– Пришла на Зов.

– Вон как, – протянул Грож и посмотрел на Ригерта. Тот ответил ему непроницаемым взглядом. Оставалось только надеяться, что экипаж поддержит слова девушки – в ком, в ком, а в своих людях он был уверен. Что же касается пловцов… Он быстро взглянул на переминавшегося с ноги на ногу Камека и настороженного Фанора. Если им устроят допрос с пристрастием… Есть ведь еще и Сигеноу…

Сигеноу смотрел на Гейджи со своей обычной мягкой полуулыбкой. Если кто-то из них расскажет… например, что Говорящие не всемогущи, если Гейджи вообще Говорящая… тогда лучше бы она действительно утонула в бухте Хейма. Саймон прислушался к быстрому обмену репликами между Грожем и колдуном. Наконец Грож, его давний соперник и преследователь, мотнул крупной головой.

– Ладно. Вас запрут. Ты, Счастливчик, извини уж, посидишь отдельно. Мы тут пока осмотримся. Ты, Говорящая… разумеется, свободна, только не вздумай подходить близко к этому сброду и к оружию. А чтоб чего не приключилось, за тобой присмотрят. Мой колдун хочет побеседовать с тобой. Вот вечерком, за добрым стаканчиком, и поговорим.

– Вместе с ним.

Грож поглядел на Саймона. Сказал недовольно:

– Теперь я хозяин на этом острове. Гейджи смотрела ему прямо в глаза.

– Хозяин здесь, знаешь ли, один. И это не ты и не он.

– Откуда у тебя этот камень?

Гейджи отхлебнула вина еще. Оно было гораздо вкуснее того, что привезли с собой моряки Ригерта. Бросила быстрый взгляд на Саймона. Тот почти не пил, сидел, задумчиво глядя в свой кубок, и, казалось, был далеко отсюда.

– От моей матери.

– А у нее?

– От Морского народа.

– А… – Грож подался вперед. – Так, значит, у них есть такие камни?

Гейджи пожала плечами.

– Спроси своих пловцов.

Грож поморщился, точно она задела его больное место.

– Снулые зимние рыбы! Не идут в воду, пока их пинками не загонишь! А еще говорят, что они без моря дохнут!

– Они дохнут без свободы, – сказал Саймон. Грож посмотрел на него с высоты своего роста.

– Ну, в крайнем случае, у меня еще есть твои пловцы. Что? Думаешь, они не будут работать? А если я пообещаю взять их с собой, когда буду уплывать отсюда?

– И ты пообещаешь довезти их даже до берега? – поинтересовался Саймон.

– Твоя мать тоже была Говорящей? – не обращая на них внимания, спросил колдун. Гейджи помолчала. Разговор вступал на опасную территорию.

– Однажды, когда меня еще на свете не было, она попросила Отца Дракона уничтожить корабли стрейкеров, которые собирались захватить нашу… наше владение.

– И что, Хозяин откликнулся? – полунедоверчиво спросил Грож. Даже Саймон поднял глаза от кружки.

– Он… – Гейджи отхлебнула вина, вспоминая историю, которую, повзрослев, стала считать сказкой. – Он прислал из моря огромную волну.

– Эка невидаль! – Грож повел лохматой головой. – И мне такую случалось видеть.

– А тебе случалось видеть, как волна, проглотив корабли, не обрушилась на берег, не смыла людей и дома, а повернула назад, будто отозванная гончая? – язвительно спросил Саймон. Встретил удивленный взгляд Гейджи и пояснил. – Я тоже слышал эту историю. Так это была твоя мать? Как же называлось владение? – он щелкнул пальцами. – Что-то, связанное с драконами…

– И твой камень… он может повелевать драконами? – продолжал колдун.

Гейджи нахмурилась. Что за знаки подает ей Ригерт? Она должна что-то сказать или, наоборот, промолчать? Осторожно, осторожно! Вдруг колдун выведает, что она и знать не знает, как обращаться с камнем, а уж тем более – с драконами?

– Я ГОВОРЮ с его помощью, – медленно сказала она.

– Но как он работает? – не отставал колдун. – Что ты чувствуешь? Что ты слышишь? Голос? Притяжение? Ты впадаешь в транс? Можешь ли ты приказывать Дракону? Или ты обязана что-то отдать взамен? Ты зовешь сама или тебя призывают? Ведомы ли тебе морские клады? Можешь указать нужное течение или предстоящую бурю? Сам ли Дракон является на твой зов или только его глас?

Гейджи растерянно смотрела на него. «Я произношу детскую дурацкую считалку, и Дракон поднимается ко мне из глубины храмового озера. Он молод, весел и любопытен. Он любит расспрашивать про людей и рассказывать про драконов. Он уверяет, что я тоже могу становиться Драконом, если только пожелаю… Ты это хочешь услышать, колдун?»

Фейхнер подался вперед, вперив свои черные глаза в ее. Странно, сонно подумала Гейджи, она не замечала, что у колдуна такой пронзительный горящий взгляд. Под его взглядом она словно оплывающая воском свеча – такая же теплая и податливая. Не надо было пить так много вина. Оно оказалось слишком крепким, вкрадчиво крепким…

– А давай ты мне расскажешь про твою магию, колдун! – предложила Гейджи, посмеиваясь. Села поудобнее, положив голову на сложенные на столе руки. Взгляд колдуна дрогнул – и, услышав тревожный возглас Саймона, она на мгновение выплыла из дремоты.

Но огромные зрачки вновь завладели ее взглядом. Казалось, она проваливается внутрь бездонных колодцев – с легким головокружением, с убаюкивающей качкой мирных морских волн. Какой… странный человек… но ему она могла рассказать все… потому что он мог понять все… ему можно доверять…

– Ты можешь доверять мне, девушка, – ласково сказал он. – Можешь рассказать мне все.

Конечно. Все. Очень добрый, хороший человек. Не обманет, не предаст. Она может доверить ему даже свой камень.

– Дай мне свой камень, – сказал он. – Просто подари мне его. Ведь тебе он ни к чему, правда? Ты и без того можешь говорить с ними.