Георгий Левин - Барон Легран Гепард

Он замолчал, и теперь все они смотрели на меня. В этот момент растерялся. Что им ответить? Не знал. Но наверно хорошее питание и мягкая постель начали портить мой ангельский характер. Замечали такое наверняка не раз! Из грязи вылез в князи. И начинаются капризы. По это причине и взорвался:

— Что? Макаки с ободранными красными задами! Я помешал вам проявить своё умение? О каком умении говорите? Тараканы беременные! Гориллы облезлые!

Здесь скривил лицо, согнул ноги в коленях, наморщил лоб, запрыгал на месте, издавая соответствующие звуки:

— У-у-у!

Смотрели все заинтересованно. Прекратив издавать звуки, не меняя позы, продолжил выкрикивать:

— Фаланга целых три шага пройти способна! Лучники в 500 летний дуб могут попасть на расстоянии 200 метров! Арбалётчик поражает цель на расстоянии до 30 метров! Кавалерия может держать строй, только двигаясь шагом! Да надо мной все смеяться будут! За то, что встал во главе таких инвалидов. Кривоногих, криворуких и косоглазых. Вы даже не наёмники! Вы дубы из лесов Антарктиды! Пингвины золотушные!

Мне требовалось перевести дыхание, я умолк. Гуд этим не замедлил воспользоваться:

— Это Вы ругались?

С интересом спросил он. Я застыл с открытым ртом, задержав воздух в груди. Потом выдохнул воздух и закричал:

— Сгиньте! Или порву, как Тузик портянку!

Они поспешно покинули замок. Даже Гуд сбежал. Успокоившись, ушёл спать. Особо не переживал, что они ничего не поняли из сказанного мной. Сам тоже понял немного. Сон это лучшее лекарство от стресса! Вот и лечился.

Утром встал, позавтракал и пошёл смотреть, как идут работы. Воины носились галопом, усердно таскали тяжёлые камни. Ремесленники и наёмные рабочие с руганью, увеличивали темп работ, с трудом поспевая за ними. Увиденным зрелищем ударного труда был доволен. Замок рос на глазах. К началу дождей должен был быть закончен. Сев на коня, не спеша поехал в поселение на реке. Крепостная стена и башни уже были готовы. Причалы заканчивали. А на стапеле верфи стоял корпус первой ладьи. Моих знаний только на это судно хватило. Ещё оставалось загадкой, поплывёт это изделие или затонет? Но это пока было вопросом, им пока не озадачивался. Всё увиденное привело меня в радостное состояние лёгкой эйфории. В таком приподнятом настроении вернулся в долину. Время была за полдень. Ехал и предвкушал блюда обеда. Хороший день, хорошее настроение. Въехал в ворота крепостной стены перегородившей ущелье. Посмотрел вокруг и моё прекрасное настроение улетучилось. На строительных лесах замка было пусто. Весь народ толпился у плаца, на котором застыли воины. Увиденное общее бездельничанье возмутило меня. Был злой, как собака, подъехал ближе и встал за спинами сгрудившихся мастеровых. Хотел заорать, но остановился, услышав голос Гуда. Он стоял на возвышенности и читал со свитка:

— Манаки с оторванными красным задами! Араканы беременные! Кирилы ободранные!

Ниже его стояла остальная троица командиров. Они, согнув, ноги в коленях, с болтающимися вдоль корпуса руками, старательно морщили лбы и подпрыгивали на месте. При этом старательно выводили:

— Угы! У-у-у!

Гуд замолчал и тоже наблюдал за ними. Выждав время, снова поднял свиток:

— Криворукие, кривоногие, косоглазые! Дубы деревянные из Агнины! Пивины золотые!

Троица изображала всё, что он называл. По своему разумению. Так как с образами обезьян и пингвинов они были не знакомы. Но как, ни странно это звучит, тараканов здесь тоже не было. Поэтому перед ними стояла очень трудная задача. Легко ли изображать то, чего не видел и не знаешь? Вот они и импровизировали. Посмотрел, послушал и тихонько убрался, с трудом сдерживая смех. Пантомима выглядела потрясающе. А ещё с текстом Гуда?

Хорошее настроение и аппетит вернулись ко мне. Пообедал душевно и пошёл в свою лабораторию. Дел было много. Возникли новые идеи, они требовали решения. Так до ужина и провозился. Время пролетело незаметно. Едва не пропустил ужин. Такое мероприятие пропускать не стоило, особенно если Гуд, мой сотрапезник, за столом воевал с полными блюдами сам, делал он это очень основательно. Себя не жалел, ел за десятерых и редко уходил из-за стола, если на нём в блюдах что-то оставалось.

Поспешно покинул лабораторию, едва сполоснув руки, вскочил в обеденный зал и упал на свой стул. Окинул взглядом стол и облегчённо вздохнул. Успел вовремя! Гуд успел совсем немного, всего лишь уполовинил содержание стоявших на столе блюд. Он ел с отсутствующим видом, но не пропускал ничего. Посмотрел на него и вспомнил дневное представление, его сосредоточенное и вдохновлённое лицо, когда он читал выражения со свитка. Вспомнил его группу поддержки. Их радостные лица и решил испортить ему хотя бы аппетит.

Посмотрел на него ласково и спросил:

— Капитан! Ты мазохист?

Его лицо лишилось отсутствующего вида. По нему пронеслась целая гамма чувств. Но процесс жевания он не прекратил. Только закончив его, проглотил пищу, окинул взглядом стол, посмотрел на меня и спросил:

— Опять ругаетесь? Господин барон!

Решил зайти с другой стороны:

— Гуд! Ты в детстве со сверстниками дрался?

Гуд расцвёл:

— А как же! Помню один раз…

Слушать его не стал. Перебил поход в детство и продолжил:

— Тебе по лицу доставалось?

Гуд снова оживился:

— Ещё как! Ростом тогда был не велик. Помню один…

Снова перебил его:

— А тебе когда тебя били, нравилось?

Гуд просто помотал головой. Понял, что рассказать ему не дам.

— Значит так! Ещё раз повторишь своё выступление с помощниками или без, верну тебя лично в счастливое детство. С синяками и радостью от побоев.

Гуд задумчиво смотрел на меня и старательно шевелил губами. Значения этому не предал. Хорошее настроение вернулось ко мне, принялся за ужин. Еду старался брать с нетронутой части блюд. Дело в том, что вилок здесь не было. Деревянные ложки были, но ими ели похлёбку, а остальное брали руками. У меня свободного времени в связи со строительством практически не было, изготовление нормальных столовых приборов отложил на будущее время. В таком хорошем настроении закончил ужин. После него прогулялся по наружной галерее, посмотрел на растущее поселение и отправился спать. Вставал рано. Работы начинались с рассветом. Гуд вставал раньше меня. Завтракал на кухне, обедал с воинами. Встречались мы только вечером. Забот у него хватало. Поселения росли. Народ переселялся. Гуд для всех жителей поселений ввёл обязательную военную подготовку. Три раза в неделю, вечерами они тренировались под присмотром воинов.

Я съездил в лесное и речное поселения. Уже к вечеру возвращался в долину. В этот день у поселян была тренировка. Ехал себе спокойно, объезжал плац. Громкий голос одного из воинов, прохаживавшегося перед строем поселян, привлёк моё внимание. Прислушался к его речи: