Александр Прозоров - Темное пророчество

Довольная собой дама прошествовала мимо, задев его жесткой полотняной юбкой.

– Болотные духи… – За содержанием, как понимал Битали, обращаться все равно следовало к директору. Который опять же отсутствовал. Впрочем, в любом случае профессор Бронте намекал, что положенные Кро деньги будут просто зачтены в счет платы за обучение.

Хлеб и вправду оказался в кабинете, ровно выложенный на полки одного из шкафов. Пересчитав буханки, Битали извлек грелки, повесил веревку, без промедлений залил емкости молоком, достал ножи и стал резать угощение. Потом вызвал Батану, попросив его разлить молоко и разложить куски по плошкам. Сам же упаковал два десятка мисок и четыре буханки в сумку, прихватил одну грелку и поспешил на огород.

Здесь он управился сам, накрыв на краю Тихого лагеря, сразу за полем, широкий стол, вызвал гномов и повернул назад. Миновав половину грядки, Битали заметил появившуюся из-за угла прогуливающуюся парочку: мужчина в кожаной куртке и обтягивающих брюках вел под руку женщину в широкополой шляпе с легкой вуалью по краям, в длинном бежевом платье, пышная юбка которого скользила над самой травой. Почему-то ему подумалось, что это профессор Омар ибн Аби Рабиа и мадам Деборе, неизменно помогающая арабу во время сложных уроков. Но, пройдя еще с десяток шагов, Битали вдруг замер на миг, прикрыв глаза от яркого неба ладонью, а потом сорвался с места, перепрыгивая через кочаны, кусты салата и морковную ботву:

– Мама!!! – Он крепко обнял женщину, сжав так, что она едва могла вздохнуть, отпустил, кинулся к отцу: – Вы приехали, папа! Приехали! – Снова повернулся к матери и опять обнял, но уже не так сокрушающе. – Мама, как я по вам соскучился!

Женщина, одной рукой прижимая его к себе, другой сильно сдвинула край шляпки себе на лоб. Вслух она так и не сказала ни слова.

– Великие прародители, чем же они вас тут кормят? Ты вымахал почти на голову! – восхитился отец. – Небось, ешь за троих, спишь за четверых?

– Я еще учусь за пятерых. – Кро повернул голову к нему. – Пап, а где твоя борода?

– Подпалил немного по неосторожности, – отмахнулся тот. – Оставил себе чуток усиков на память, и ладно.

Усы у сеньора Кро были иссиня-черными, узенькими, как мышиный хвостик, однако густыми, как зубная щетка.

– Прическа тоже другая. Тебя опять не узнать, папа. Иногда мне кажется, что ты специально пытаешься от меня спрятаться.

– Прежние лохмы никак не смотрелись с новыми усами! Да, дорогая?

В руке сеньоры Кро появился платок, которым она промакнула почему-то губы и сдавленно сказала:

– Мальчики, пойдемте домой.

– Вы сняли дом? Далеко? – поинтересовался Битали. Все же про свою обязанность забрать опустошенные миски он не забыл.

– Пойдем, увидишь, – обняв сына за плечо, повел его отец вокруг замка.

Они миновали директорскую башню, углубились в сад, который в этом месте куда больше напоминал давно одичавший лес, лишь местами сохранивший следы старых дорожек, отдельные столбы, кусты смородины и крыжовника или заросли неухоженного орешника. Кро понял, что попал на участок занятий по гендерному искусству. Он даже узнал место, где месяц назад перехватил вместе с Надодухом нескольких орденцев, затеявших схватку с Цивиком, Дубусом и Лараком. Его отец, однако же, ориентировался тут вполне уверенно. Прошел по тропе между каменными завалами, обогнул вековые ели. Впереди показался крытый тесом дом, возвышающийся на взгорке посреди обширной поляны. Битали знал и это место – тут тоже тренировались ученики школы маркиза де Гуяка, обучаясь захватывать и защищать жилища. Однако на этот раз у дома обнаружилась хорошая резная дверь из древесного массива, с замком и стеклянным глазком. В глазницах окон образовались рамы, перед фасадом – скамья, решетка с плющом, низкое крыльцо.

– Плющ замерзнет, – вспомнились Битали тревоги недоморфа. – Здесь во время каникул зима.

– Не замерзнет, сынок, – пообещал отец, хлопая себя по карманам. – Куда я сунул ключи?

– Онберик, – привычно взмахнул палочкой Кро, прошел через стену и открыл дверь изнутри.

– Ну да, конечно, – засмеялся родитель. – Я и забыл. Жизнь среди смертных приучает не привлекать внимания.

– Я сейчас! – крикнула мама. – Несколько минут.

Тому, что внутри тоже царил идеальный порядок, Битали уже не удивился. Два шкафа, стойка для посуды, открытое бюро, диван, межкомнатные двери. Накрытый белой скатертью стол, украшенный букетом нарциссов, тремя тарелками и тремя стеклянными фужерами, широкий ковер на полу. Ковер, как показалось юноше, он уже где-то видел. Но никак не мог вспомнить, где?

Родители за дверью полушепотом о чем-то спорили, но быстро договорились. На некоторое время наступила тишина, затем они по очереди вошли, сели за стол, переглянулись.

– Что-то случилось? – Битали напрягся, опустился на стул напротив.

Они одновременно положили руки на стол, и юноша мгновенно увидел уже знакомые перстни, украшенные свернутой в восьмерку змеей. Аметист в печатке отца, сапфир – у матери. Кро невольно сглотнул.

– Ты уже знаешь, Битали, – сказал отец. – Мы тебе не родные родители. Ни я, ни Амелита.

– И что теперь? – В горле Битали пересохло. – Вы хотите, чтобы я звал вас сеньор Гаэтано Кро и сеньора Амели…

– Нет же, сынок! – Мама, не выдержав, сорвалась с места, кинулась к нему.

Свернутая с места скатерть дернулась следом, бокалы и тарелки посыпались на пол, с мелодичным звоном превращаясь в осколки. Отец успел поймать только вазу с цветами и опустил ее уже на пустой стол:

– Нет, Битали. Ты был и останешься для нас нашим любимым ребенком. Любимым и единственным. Но мы должны были сказать тебе. Сказать об этом. И о том, что мы никогда не знали твоих родителей. Тебя отдали нам совсем маленьким, всего в два годика. Мы знали, что тебе грозит опасность и что очень многие хотят тебя убить. С тех пор ты с нами.

– Мама, не плачь. Ты чего? – Битали попытался успокоить обнимающую его женщину.

– Прости нас, сынок. Прости, пожалуйста.

– За что, мам? За что вообще можно прощать собственную маму?

– Совсем забыл, – почесал в затылке отец. – Здесь же нет ни одного домового. Придется убирать осколки самому. А я не помню нужного заклинания. Ты не подскажешь, Ами?

– Оно называется «веник», – всхлипнув, отступила женщина. – Садись, я уберу сама. Вы все равно только рубить и ломать умеете.

Когда она отошла, отец тоже обнял Кро. Но ненадолго и просто, по-мужски.

– Надеюсь, на время каникул ты переберешься сюда, к нам?

– Да. А как вы тут оказались?

– Арти предложил. В замке во время каникул будут некоторые хозяйственные хлопоты. Ремонты, капитальная уборка, замена учебных пособий. Здесь же только двери и окна поставить – и готовый дом в стороне от общей суеты. Обстановку тоже он сделал, ковры эти, гобелены защитные перенес. У тебя в комнате даже камин есть. Арти уверял, что вполне исправный. Вот только дров нету.