Макс Фрай - Наследство для Лонли-Локли

- Как скажешь, мне все равно, - согласился мой друг. - Макс, если у тебя нет других планов, я бы предпочел, чтобы ты принял участие в беседе, - церемонно сказал он мне.

Мне оставалось только возвести глаза к небу: хотел бы я знать, какие, по его мнению, у меня могли быть "другие планы"?! И вообще, если бы мое мнение действительно принималось во внимание, наш амобилер уже был бы на полпути к дому...

Мы вошли в дом. До сих пор нам довелось побывать только в большом зале на первом этаже, где проводились бесконечные обеденные сборища, но теперь выяснилось, что возле самого входа имеется узкая деревянная лестница, ведущая наверх. Истертые тяжелой поступью многих поколений скользкие ступеньки приветливо поскрипывали под ногами. Второй этаж разительно отличался от первого - словно это били два разных дома, или даже два разных измерения. Внизу царила средневековая простота отношения к дизайну интерьера и ползали непритязательные кухонные запахи. А здесь обстановка показалась мне если не изысканной, то уж, по крайней мере, элегантной: тонкие светлые ковры на полу просторного коридора, каменные стены задрапированы бледно-желтой тканью, на подоконниках простые глиняные кувшины с ароматными букетами, составленными из лесных цветов и сухих веток причудливой формы, откуда-то доносится слабый запах благовоний. Могут ведь люди, когда хотят! Лонли-Локли тоже обратил внимание на изменения "ландшафта".

- Здесь и внизу явно хозяйничают разные люди, - одобрительно заметил он.

- Да, - флегматично согласилась Ули. - Внизу у нас общая комната, кухня и покои Маркуло. А на этом этаже расположены мои комнаты.

- У вас есть вкус, - одобрительно сказал я.

- Да, я знаю, - так же равнодушно согласилась Ули. - Спасибо на добром слове, гость, - неохотно добавила она после короткой паузы.

- Ты одна занимаешь весь этаж? - уточнил Лонли-Локли.

- Можно сказать, что так. Здесь еще расположены комнаты моего брата Урмаго... Вы ведь уже знаете, что он пропал, Маркуло мне говорил, что вы намерены его разыскать.

- Именно об этом я собираюсь с тобой побеседовать, - важно согласился Шурф. - Мне показалось, что ты, леди Ули, самый разумный человек в этом доме. От кого еще и ждать помощи, если не от тебя?

- Я догадываюсь, что ты хотел поговорить со мной именно об Урмаго - о чем же еще? - вздохнула Ули. - Но не будет толку от этого разговора... Ладно, если хочешь - почему бы и не поговорить... - Мне показалось, что она готова расплакаться, но эта симпатичная ведьмочка умела держать себя в руках, поэтому дело ограничилось еще несколькими вздохами.

Миновав несколько запертых дверей, мы вошли в просторную комнату, аккуратно прибранную, но почти пустую. Было заметно, что ею долго никто не пользовался: для того, чтобы сделать подобный вывод, вовсе не нужны толстые слои пыли на окнах и хлопья паутины в углах. Просто я давно заметил, что в помещениях, которые становятся не нужны своим хозяевам, всегда царит совершенно особая атмосфера печали, покоя и неприкаянности, такое ни с чем не перепутаешь.

- Садитесь, - тихо сказала Ули, указывая на громоздкие деревянные стулья, покрытые когда-то густым и красивым, но уже давно истертым серебристым мехом.

Мы с Шурфом послушно заняли указанные нам места, она уселась напротив и внимательно посмотрела на нас огромными черными глазами. Сейчас Ули показалась мне настоящей красавицей. Я вспомнил слова Шурфа о том, как неуловимо меняется впечатление от внешности драххов с неуравновешенным характером, и понял, что у нашей собеседницы наступил продолжительный период лирического настроения. По крайней мере, она больше не походила на "даму пик" из сувенирной карточной колоды, как вчера вечером, когда мы увиделись впервые.

- Я уже сказала, что от нашего разговора проку не будет, - неохотно произнесла она, уставившись в пол. - Могу повторить. Я тоже не знаю, куда подевался мой брат Урмаго. И очень об этом сожалею. Насколько я поняла со слов Маркуло, наш хитрый отец составил свое завещание таким образом, что на самом деле дом и имущество должны достаться не столько вам, сколько Урмаго. Что ж, меня бы это устроило. Он всегда был моим любимым братом, несмотря на то, что у нас обоих довольно неуживчивый характер... Впрочем, в нашей семье он у всех неуживчивый.

- Да, я заметил, - сухо сказал Шурф.

- Если бы я могла помочь вам разыскать Урмаго, я бы это сделала, - решительно заключила Ули. - Скажу больше: любой из членов нашей семьи вам бы охотно помог. Как бы там ни было, а лучше уж пусть хозяином дома будет Урмаго, чем ты, - она укоризненно посмотрела на Лонли-Локли и добавила: - А ведь ты мог бы оставить все как есть, сэр! Насколько мне удалось разузнать, ты весьма богат, да и живешь далеко от этих мест. И не говори мне, что ты решил выполнить волю нашего мертвого отца только потому, что боишься его призрака! Такие как ты, не боятся мертвых. Впрочем, я думаю, ты вообще ничего не боишься!

- Благодарю за лестный отзыв, - галантный Шурф даже отвесил ей неглубокий поклон. - Но воля вашего покойного отца должна быть исполнена, так что это обсуждению не подлежит.

- Но... - она умолкла, махнула рукой, как бы признавая, что дальнейшая дискуссия бесполезна, взволнованно поднялась со своего стула, пересекла комнату, остановилась у окна и тихо спросила, не оборачиваясь к нам: - Что теперь с нами будет? Ты выставишь нас на улицу?

- Вообще-то, поначалу у меня не было таких планов, - задумчиво сказал ей Шурф. - Но после всего, что начало твориться в этом доме с момента нашего приезда... Тебе не кажется, что нас слишком уж часто пытались убить? Неумело, конечно, но ваши намерения более чем очевидны... Впрочем, я еще ничего не решил. Скажу тебе одно: если бы сейчас объявился твой брат Урмаго, это решило бы все проблемы, до единой!

- Но он... - голос Ули дрогнул, и она замолчала - я мог поспорить, что она как следует прикусила язык!

- Кажется, ты совершенно уверена, что твой брат не найдется - по крайней мере, в ближайшее время, - заметил Шурф. - Хотел бы я знать, откуда такая уверенность?

Мне стало смертельно скучно. Детский сад какой-то - тоже мне, выездная сессия Тайного Сыска столицы Соединенного Королевства! Даже мне было совершенно ясно, что если уж кто-то в семейке Кутыков, глаза бы мои на них не смотрели, знает, куда подевался этот грешный господин Урмаго, то именно Ули. Мне даже не требовалось прислушиваться к подсказкам моего чуткого сердца: у барышни все на лице было написано, такими крупными буквами - хоть в суд присяжных ее тащи, не утруждая себя поиском других доказательств. Я решил прибегнуть к Безмолвной речи и душевно пообщаться с этим гением, сэром Лонли-Локли: у меня сердце кровью обливалось, так все было бездарно!