Михаил Багнюк - Алмазные горы. Души нижних миров

– Ты что, с ума сошла, о таких вещах в кабаке говорить? Называешь цель, а потом сообщаешь о сути мероприятия.

Я улыбнулась в ответ своему собеседнику:

– Я – магичка. Или ты забыл? Нас еще на первом курсе учат ставить защиту от посторонних ушей.

– Ну, тогда и от глаз.

Тимур вручил мне дохленький цветочек и откинулся на спинку стула.

– И еще вопрос… – Он жестом предложил мне чайного настоя и стал наливать уже остывший напиток в свой стакан. – Почему столь серьезным делом ты занимаешься как частное лицо, а не от имени государства?

– Тут личная ситуация. По крайней мере, все так начиналось…

– Не нужно мне объяснять, – прервал меня Тимур. – Я твой друг, а значит, и объяснения мне не нужны. Но ты должна осознавать последствия, если не рассчитаешь силы и проиграешь.

– Так, значит, друг? – Я не упустила случая вручить верительные грамоты после инцидента с Бесконечностью.

– Конечно, друг, – улыбнулся Тимур. – Разве я за тобой хоть раз приударил?

– Чего? – возмутилась я.

– Хочешь в женщине потерять друга – заведи с ней роман, – заметил Тимур.

– А ты не слишком самоуверен? – Мне показалось, что я и так дала слишком много игрового поля этому захватчику.

– Нет, я всегда объективен. – Тимур опять смеялся. – И послушай доброго совета. Выходи замуж и играй свадьбу, когда указывают звезды или что там… солнце, перелетные утки, распустившиеся цветы, – подытожил он.

– Не думала, что ты такой жестокий, – хмыкнула я.

– Почему жестокий? – удивился Тимур. – Ты его любишь, он тебя тоже. Варианты любовных отношений весьма малочисленны: жена, любовница, случайная связь, от случая к случаю, платонические отношения. И последний вариант – «они расстались навсегда». Первый и последний – наиболее безобидные и нравственные. Платонические отношения подойдут для извращенцев, мазохистов либо страдающих полной дисфункцией, к эльфам не относится. Любовница предполагает наличие жены, ну и вообще скользкий пунктик. Случайная связь не стоит переживаний и каких-либо умозаключений. Итак, остается вариант «от случая к случаю». Если ты выйдешь за него замуж, при вашем образе жизни это будет одно и то же! Так что романтика встреч и разлук вам обеспечена в полном объеме. Вот и увенчайте этот пункт хорошим застольем. Пусть хоть друзья соберутся, посидят за одним столом, поговорят, повеселятся. Тоже с веночком кому-нибудь свинью подкинешь.

– Тимур! Ты чудовище!

– Я командир. Моя обязанность – рассматривать наиболее возможные варианты развития событий, анализировать, принимать решение и отдавать приказ. А отдав приказ, я беру на себя полную ответственность.

– Какое счастье, что я тебе не подчиняюсь, – задохнулась я от возмущения.

– Открою тебе секрет… – Похоже, Тимура все-таки несколько развезло. – Подчиняются все. Вопрос только – кому и в какой степени. И многое здесь зависит не только от обстоятельств, но и от самого человека. Так что умей делать правильные выводы.

– Я подумаю об этом, – серьезно ответила я и тут же добавила: – Когда будет время.

Тимур расхохотался.

Встретиться договорились на окраине города до рассвета следующего дня. Зная опыт Тимура в подобных операциях, я не задавала ему лишних вопросов. От предложенных денег воин отказался, не преминув пошутить, что это его свадебный подарок.

В полутемной конюшне Тимур оглядел Юську бесцеремонно и критически:

– Вот это надо убрать, – указал он в сторону Юськиной груди.

Хельга возмутилась:

– А больше ничего не надо?

– Она не должна выделяться из отряда, – серьезно продолжил Тимур. – Так что ваши тряпочки прочь и быстро переодеться. Лаз! – позвал он солдата. – Шмотки давай сюда.

Рослый воин в пятнистом камуфляже протянул командиру мешок.

– Не мне, а ей, – рявкнул Тимур, показывая на девушку.

Хельге стало искренне жаль Юську. Но сестра молча ушла в соседний денник и через пару минут вышла, облаченная в мешковатый пятнистый костюм, точно такой же, какой был на Тимуре и его людях.

– Тим, – отозвала Хельга командира в сторону, – я тебя прошу, не обижай ее.

– Я сделаю все, чтобы она осталась живой и не потрескалась, а обиды и прочую хрень пусть оставит здесь со старой одеждой.

На долгие прощания времени не было. Отряд из двенадцати всадников выехал за ворота постоялого двора так организованно и спокойно, что даже престарелому барбосу лень было вылезать из своей конуры и лаять им вслед.

Юстиниана ехала на Тритоне, полностью погруженная в свои мысли. Ее ничуть не беспокоил негостеприимный прием в отряде. Она хотела только одного: быстрее войти в воду источника и наконец-то обрести свободу.

Тимуру, напротив, мешали мысли о подопечной. Она, во-первых, совершено не оправдала его ожиданий. Во-вторых, не проявила ни капли раздражения, когда он заставил ее переодеться. Но это не рабская покорность, он навидался разных типажей. Выдержка еще та. Разумеется, плен хоть и повлиял на ее психику, но совершенно обратным образом, нежели предположил Тимур в разговоре с Хельгой. Если поначалу опасность казалась эфемерной и он полагал, что, подбирая людей и вооружение для этого вояжа, несколько перестраховывается, то теперь мысленно еще раз прикинул свои ресурсы. И холодок пробежал по спине.

Час спустя в ворота постоялого двора забежал крепко сбитый красно-рыжий гончий пес. Старый дворовый кобель глухо зарычал и стал медленно выбираться из будки. Гончак не обратил на его угрозу никакого внимания и проскочил в конюшню, будто его вела невидимая нить. Вскоре в проеме ворот показались еще четыре точно таких же, словно отлитых из одной формы, собаки. Они одновременно наморщили носы и обнажили белоснежные острые зубы. Лохматый сторож оскалил в ответ желтые обломки, брякнула ржавая цепь… Все закончилось быстро.

Во двор въехал миниатюрный всадник, которого сопровождали еще две собаки.

Первый пес тем временем радостно завизжал и заскреб в глубине конюшни. Захрапели испуганные кони. Пес выскочил, держа в зубах какую-то тряпочку.

– Хорошо! – Всадник перегнулся в седле и принял из пасти пса его добычу. Из-под капюшона высыпались роскошные белокурые локоны. Наездник оказался дамой. Она поднесла кружевной лоскуток к лицу и с силой втянула воздух. Затем, подобрав повод, развернула своего коня и вонзила шпоры в его бока. Конь вздыбился и галопом помчался по пыльной дороге. Прижав уши к головам, следом ринулась свора гончих псов.

Старик, наблюдавший за происходящим в окно, наконец-то выскочил во двор и, трясясь, подошел к своей растерзанной собаке.