Конец соглашения - Ари Мармелл
Первые двое склонили головы с уважением, третий снял шляпу с головы и поклонился по-настоящему.
Трио быстро описала основу (сильно исправленную) плана Лизетты. К сожалению, хоть говорил Эврард, его товарищи-аристократы не верили ни слову.
Они не доверяли источнику — у отпрыска Даррасов могли быть политические амбиции, жрица могла слушаться Сикара, и они ничего не знали о Ренарде.
Они не верили, что у кого-то есть власть или влияние сделать то, что якобы сотворила Лизетта, они бы это заметили. Это было безумием.
И они фыркали от историй о Сумрачном дворе или монстрах на дорогах у Давиллона. Многие отказывались верить, что сверхъестественное произошло в прошлом году в деле Ируока. И даже те, кто верили, отвергали возможность повторения. Это они не понимали.
И в такую атмосферу вошла Шинс бодрым шагом, на ее плече висел побитый и бессознательный командир стражи, как мешок бородатой, одержимой и слюнявой картошки.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Внезапный гул шока и гнева собравшихся стал громче, когда она бросила стража на пол у ног Сикара.
— Да, да, я знаю, — выдавила она, тяжело дыша. — Но он ужасно тяжелый!
— Что, во имя богов, ты с ним сделала?! — спросил один из аристократов, сутулый старик, чье имя и Дом Виддершинс не знала.
— Прыгнула на него, ударила по лицу и сунула травы в его горло. А вы что думали?
В потрясенной тишине Шинс повернулась к епископу.
— Нам… помешали, — тихо сказала она. — Шесть его стражей. Думаю… вы понимаете, как они это увидели.
Сикар побелел.
— Ты не…!
— Никто не мертв, Сикар. Но мне пришлось… — ее плечи опустились. — Я старалась, правда. Но некоторые не смогут работать в страже. Вы убедитесь…?
— Церковь проследит, чтобы их семьи ни в чем не нуждались. Я знаю, что ты сделала все, что могла.
— Да. Были бы все такими хорошими.
— Виддершинс… они сделали это необходимым. Суванье и ее союзники в ответе за это. Не ты.
— Отлично. Может, они помогут убрать кровь с их меча. А он, — сказала она громче, отвернувшись от епископа раньше, чем он заговорил, — не тот, кем вы его считаете. Точнее, он тот, но и не тот.
Мертвая тишина. Глаза щурились.
— Как бы ты сказал? — шепнула она Ольгуну и снова заговорила громко. — Командующий Арчибек не управлял собой какое-то время. Он был одержим существом Сумрачного двора.
— Ваше преосвященство… — герцогиня Лючень встала, казалось, она подняла с собой две сотни ярдов платья. — Я не знаю, что вы делаете, но мне уже хватило…
— Ваша светлость, — перебила Шинс, — при всем уважении, вам нужно убрать часть горы волос. Ваш мозг задыхается.
Оханье перед ней не смогло заглушить хлопки ладоней о лбы за ней.
— Только я, — продолжила она, пока гнев герцогини закипал, — помню, что случилось в городе в прошлом году? Ируок не был приятным, но должен был запомниться.
— Мадемуазель, — сказала Лючень, явно скрывая за этим: «простолюдинка с ужасными манерами», — это мой город. Герцоги Давиллона были моей семьей до того, как появился город с таким названием. Не смейте заявлять, что я могу просто забыть такое отвратительное событие прошлого года! Но заявлять, что это было сверхъестественное существо, хоть многие свидетели считают, что видели…
— Я потеряла важного человека из-за Ируока. Видела его смерть. Мы пытались убить то существо магией, и я ощущала его смерть. И меньше недели назад меня чуть не убили пытками милые родственники Ируока. Сходство не сильное, но хобби они разделяют. Так что не смейте мне говорить, что они не настоящие!
— Так вышло, — прервал Сикар, чтобы Шинс не лишилась союзника из-за своих слов, — мы можем доказать вам, что эти существа прибыли в Давиллон, и мы знаем оружие от них. Вера и божество — гибель для существ Сумрачного двора.
— Командующий Арчибек, — сухо сказала Лючень, — лежит в убежище Священного соглашения и не горит.
— Потому что, как и всегда с верой, — объясни епископ, — символ силен, когда за ним есть вера, — он опустился рядом с Арчибеком, вытащил амулет, что висел на его шее. В свете канделябра засияла маленькая копия Вечного ока. Амулет был из серебра.
Он взглянул на Шинс, прося ее не ошибиться в этом, а потом прижал икону к груди командующего. Он склонил голову и забормотал молитвы.
— Думаю, — начал барон Мерчанд, — мы услышали достаточно…
Арчибек закричал. Точнее, что-то в нем.
Голос не был человеческим, хоть и вылетал из горла человека. Даже не так. Там были два разных голоса, они сливались. Один был высоким, пронзительным, и все в комнате зажали уши руками, а другой был низким, от него дрожал пол.
Ужасный запах — смесь мяты, гнилых апельсинов и желчи — опалил ноздри и легкие. Черная слизь полилась изо рта командующего, бурлила, стекала по лицу, становилась дымом и тенью.
— Нужно еще время, — сказал Сикар, тяжело дыша, — и помощь других священников, чтобы выгнать из него дух, но вы видели достаточно?
Они не спорили, хоть могли просто пялиться в ужасе на стража. Он продолжил:
— Я позволил себе вызвать старших священников ваших Домов. Гонцы ждали и отправились, как только началась месса. Они могут подтвердить, что увиденное вами — не трюк. Они требуются мне, потому что мои священники и я не можем набрать нужное количество, но мы обсудим это позже.
Герцогиня и ее дом из платья вернулись на место, и остальные последовали примеру.
— Может, лучше рассказать нам вашу историю и теории. Уверена, что мадемуазель…?
Намек был понятен.
— Виддершинс. Меня зовут Виддершинс.
— Ах.
«Ах? Что это значит? Это не хорошо. Мне не нравится».
— Ваша светлость, о том, что было…
— Если ваши слова — правда, вы через многое прошли. Я
