Маг Земноморья - Урсула К. Ле Гуин
Джед вошёл в гавань. В городе, ярко освещённом золотыми лучами уходящего солнца, он нашёл гостиницу со странным названием Харрекки, где его уже ждало тепло очага, добрый эль и кусок баранины. Из соседей только двое оказались чужаками, все остальные посетители были местными и зашли сюда только для того, чтобы поболтать да выпить по кружке пива. Они не казались доверчивыми и простодушными, как жители с острова Руки, а, подобно истинным горожанам, были неразговорчивы, подозрительны и стеснительны. В Джеде без труда признали мага, но никто даже и виду не подал, только хозяин упомянул, что Исмей — так звали городишко вместе с другими окрестными селениями — содержит за свой счет настоящего чародея, получившего посох из рук Владыки. Сейчас он живёт в доме предков в самом Исмее, но в данный момент отсутствует. «А два посоха, сэр, нам не прокормить», — заключил свою тираду хозяин, давая понять Джеду, что его здесь не ждали. Джеду стало ясно, что это Иффиш, родной остров Дрока, но он не показался ему таким уж гостеприимным, как уверял его когда-то старый друг.
Правда, горожане производили впечатление людей дружелюбных и не хотели зла Джеду, но они шестым чувством ощущали, что пришедший чужд им, и что на нём лежит печать проклятия, печать судьбы, и его влечёт к себе нечто неведомое, тёмное. Он был, как холодный ветер, неожиданно ворвавшийся в тёплое человеческое жилище, как большая чёрная птица, которую несёт шторм из дальних неведомых стран. И чем быстрей уйдет он со своей печалью и проклятием, чем быстрей оставит остров, тем лучше будет для всех. «У меня важная миссия, — успокоил Джед хозяина и добавил. — Я пробуду у вас всего две ночи». Несчастный вид пришельца обезоружил хозяина гостиницы, и, чтобы скрасить впечатление от разговора, он, взглянув предварительно на огромный тисовый посох, прислонённый в углу, ничего не сказал, а только наполнил кружку чужака до краёв элем так, что пена поползла по глиняным стенкам посудины.
Теперь Джед точно знал, что провести в Исмее суждено ему только одну ночь. Никто не хотел его видеть ни здесь, ни где-либо ещё. Он должен идти туда, куда влекла его судьба. Но он уже был не в состоянии выносить эту холодную пустоту морей с её раздирающей душу тишиной. Джед сказал себе, что проведёт хотя бы одну ночь в Исмее и позволит себе эту слабость, а потом снова отправится в путь, и — будь что будет. На следующий день он проснулся поздно, и первое, что он увидел, когда вышел на улицу — это снег. Джед долго стоял и молча смотрел на людей, спешащих куда-то по своим делам. Он наблюдал за детьми, которые строили снежную крепость, а потом лепили снеговика — до него доносились их слабые голоса; через улицу сквозь открытую дверь он видел, как работает кузнец, и маленький подмастерье с раскрасневшимся от работы лицом раздувает меха; в другом окне Джед увидел женщину, которая пряла пряжу и, улыбаясь, бросала через плечо реплики ребёнку или мужу — кому, отсюда было не видно. Джед смотрел на всю эту человеческую жизнь со стороны, и сердце его переполняло одиночество и печаль, хотя он и боялся признаться себе в этом. Весь день пробродил он без цели по городу, а когда наступила ночь, с грустью понял, что пришла пора возвращаться домой. И вдруг он услышал разговор: мужчина весело болтал с девушкой, и они шли той же улицей по направлению к городской площади. Джед оглянулся — голос показался ему знакомым.
Он пошёл вслед за парой, пока их не осветил свет уличного фонаря. От неожиданности девушка отступила назад, а мужчина уставился на Джеда и выставил перед собой магический посох, как бы желая защитить себя от любого зла. Этого Джед уже никак не мог вынести. Его голос дрожал, когда он произнёс, наконец:
— Сдаётся мне, что ты знаешь, меня, Дрок.
И даже Дрок колебался минуту при виде друга.
— Я знаю тебя, — сказал Дрок и опустил посох, потом взял Джеда за руку и, чувствуя, что этого недостаточно, обнял его за плечи. — Я знаю тебя, дружище, знаю. Что, печальный прием устроил я тебе? Но, извини, мне показалось, что передо мной призрак. Я знал, что ты здесь, и шёл на поиски.
— Так ты и есть тот маг, о котором с восхищением отзываются в Исмее?
— Да, тот самый. Но послушай, я расскажу тебе, почему я не признал тебя сразу. Три дня тому назад ты был здесь или нет?
— Нет.
— Но три дня назад я встретил тебя в одной из деревушек неподалеку отсюда. Правда, я не могу сказать с уверенностью. Может быть, я встретил человека, похожего на тебя. Он шёл впереди меня, и поэтому я видел его только со спины. Я окликнул его, но не получил ответа. Я последовал за незнакомцем, но за поворотом, куда он свернул, никого не нашёл, даже следов не было видно, хотя приморозило, и на земле должны были остаться следы. Мне всё это показалось очень странным, и теперь, увидев, как ты появился из темноты, я был уверен, что это опять иллюзия. Извини, Джед, — он произнёс истинное имя мага так тихо, что девушка, которая стояла неподалеку, не могла услышать его. Джед также отвечал ему еле слышно:
— Не имеет значения, Эстарриол. Это действительно я...
Пожалуй, Дрок услышал в этих словах нечто большее. Во всяком случае, он продолжал обнимать Джеда и прошептал ему на языке истины: «Из тьмы и бед явился ты, и приход твой — радость». А потом громко сказал на языке Хардига:
— Пошли домой. Это не то время, чтобы продолжать подобный разговор на улице. Познакомься — моя сестра, самая юная среди нас и, разумеется, самая красивая, но, боюсь, не совсем умна. Её зовут Арника. Арника, это — Перепелятник, лучший из магов и мой друг.
— Ваша милость, — приветствовала его девушка, склонив в почтении голову и прикрыв глаза руками, чтобы показать большое уважение, как это было принято среди женщин острова. Когда она вновь открыла глаза, то он увидел их лучистый свет; застенчивость и любопытство выражал её взор. Ей было лет четырнадцать, темноволосая, как брат, она была стройной и красивой. На рукаве у девушки сидел маленький дракон, который расправил крылья, а когтистыми лапками уцепился за
