Личная награда Альфы (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна

— Твоя мать долгое время пыталась игнорировать оборотня внутри себя.

— Она ведь не может оборачиваться, — не поняла я фразу Лики.

— Не может, — кивнула хозяйка замка. — Но всё равно, это неправильно: нельзя отрекаться даже от части своей сущности.

Я пожала плечами.

— К сожалению, не могу ничего об этом сказать.

— Я понимаю. — Вздохнув, Лика опустила руку на живот. — Пообещай мне кое-то?

— Что именно? — моментально нахмурилась я.

— Не оценивай оборотней как людей. Они не люди. — Снова вздохнув Лика, добавила: — Даже твой Артис, насколько бы он не казался тебе сейчас выдержанным европейским парнем, в первую очередь оборотень и Альфа, а лишь потом благовоспитанный европеец.

— Что ты хочешь этим сказать? — не поняла я. — Артис не тот, кем он кажется?

— Нет, совсем не это. — Лика закусила губу. — Прости, это сложно объяснить… ты поймешь, что я имела в виду, когда поживешь какое-то время с оборотнями.

Мы ненадолго замолчали.

— Это правда, что он искал меня в лаборатории, где работали мои родители? — спросила я после минутной паузы, поправляя шаль на плече.

— Правда, — кивнула Лика. — И именно благодаря его помощи, эксперименты над девушками прекратились. Твои родители, к сожалению, не могли сами ничего сделать.

— Я знаю, что они вынуждены были проводить какие-то манипуляции над девушками… А Артис? Он не причинял никому из них вреда?

— Насколько я знаю, он изображал охранника, — нахмурилась Лика. — Нет, он не занимался никакими экспериментами.

«Значит, момент, который я видела на видео, было именно тем, о чем мне рассказал сам Артис — он просто пытался отыскать запах своей пары».

Не то, чтобы это совсем сняло тяжелый груз с моих плеч (родители ведь так и остались замешаны в этих экспериментах), но настроение немного поднялось, поэтому в холл я спустилась не просто как наряженная новогодняя ёлка, но как улыбающаяся наряженная новогодняя елка.

Стоило мне оказаться на последней ступеньке лестницы, меня тут же сграбастал в свои объятия Артис.

— Ты выглядишь волшебно, — произнес он, уткнувшись носом в мою шею. — А пахнешь так, что у меня сносит башку.

Почувствовав на себе внимательные взгляды остальных присутствующих, я попыталась осторожно высвободиться из его объятий. Да куда там… Артис держал меня в объятиях нежно, но крепко: не выбраться, ни подвинуться. Так и пришлось прощаться с хозяевами замка и их гостями, будучи прижатой спиной к Викингу.

— Приятно видеть, что нас становится больше, — сказала Аля, держа мужа под руку.

— И что ещё один Альфа нашёл свою истинную, — кивнул её супруг, поцеловав ладошку своей блондинки.

Рамзи же, обняв Лику за талию, вдруг по-хулигански мне подмигнул.

— Какое милое колечко, — заметил рыжий Рамзи. — И на правильном пальчике.

Я нахмурилась, не понимая его претензий: неужели Рамзи в самом деле полагал, что мы обручимся так быстро? Нет, я понимаю, пары играют огромную роль в жизни оборотней, но, если у них не бывает разводов, глупо было бы так торопиться.

Я прикусила губу, не зная, как высказать все это вслух, не обидев Артиса. А когда подобрала слова, он уже обратился к моему Викингу на гаэльском.

Они о чем-то достаточно долго беседовали.

Говорил, в основном Рамзи, изредка вставлял короткие фразы Виктор (видимо, тоже владел этим гаэльским наречением), а мой Викинг, прижав меня к себе, лишь молча кивал в такт их словам и целовал меня в макушку.

После чего настало время проститься с Шотландией, её горами, духом свободы и замком, где столько всего произошло.

Я волновалась из-за родителей. Наверное, не должна была, но волновалась — однако, помянуя об обещании Артиса, решила, что свяжусь с ними позднее.

Затем был кортеж из дорогих автомобилей, достойных монаршей семьи, аэропорт и частный самолёт, раскрашенный в цвета национального флага Латвии.

Поправив шаль, накинутую на плечи, я ещё раз мысленно поблагодарила Лику за подарок: если вожаки стай представляют собой монархию оборотней, то продемонстрировать свою лояльность стране и её государственному символу было не только полезно, но ещё и почетно.

И вот спустя три часа мы подлетали к Латвии. И я боялась!

Боже, как же я боялась… если в первый раз, когда я летела в Латвию, я ждала приятного отдыха в незнакомой, но благополучной стране, то теперь я мечтала отказаться где угодно, лишь подальше от этого места. Ирак, Иран, Афганистан… даже Сомали — там я рисковала только жизнью. Здесь же, откинувшись в роскошное мягкое кресло, я как никогда понимала, что рискую своей душой. Так странно устроен человек: мы можем долго выживать в жаре и на холоде; в песках и снегах; без еды и даже иногда без воды — мы всегда выживаем, когда мы сильны духом. А когда нас предают наши близкие, когда не остается ни любви, ни надежды в нашей жизни — мы умираем…

Мне тяжело дался тот, первый раз, когда меня едва не задушило равнодушие Джоша. Холодность матери, безразличие отца выбили почву из под моих ног, заставив меня целых три года чувствовать за собой вину… Но когда я узнала, что всё это было иллюзией и обманом, мне стало только ещё хуже.

Но я выдержала тогда.

А сейчас, находясь возле мужчины, чьё присутствие зажигало мою кровь, успокаивало моё сердце, давало ощущение дома, я дико боялась, что это всё тоже окажется обманом и выдумкой.

Я пережила это с Джошем.

Но совершенно точно знала, что не переживу, если такое случится с Артисом.

Глава 20

К счастью, ни один из моих страхов не стал реальностью.

Латвия очаровала меня ещё в первый мой приезд. Я провела в Риге всего несколько дней, но успела полюбить этот город и людей, живущих в нем. Однако с Артисом всё вокруг заиграло совершенно другими красками, да так, что первые дни после приезда мне показались одной сплошной сказкой: средневековая Европа, нетронутые человеком леса, фольклорные напевы под вкусные, сытные блюда.

Когда мы приземлились в Латвии, Артис, не выпуская мою ладонь из своей руки, предложил немного отдохнуть и прогуляться по его столице — так сказать, размять ноги после долгого перелёта.

Да! Мы же не остались в Риге. Артис сказал, что хочет сразу отвести меня в родительское поместье, которое находилось на некотором удалении от городской суеты.

Во время нашей короткой прогулки по столице, мы прошлись по старому городу, перекусили в одном из кафе, а потом … Потом, странное дело: Артису было достаточно лишь махнуть головой, как к нам прямо внутрь пешеходной зоны, подъехал автомобиль представительского класса.

— Едем домой, — оповестил меня мой Викинг.

После еды меня немного разморило, и я слегка задремала, положив голову на плечо своему оборотню. Сквозь дремоту, я слышала, как он о чем-то переговаривался с водителем на латышском языке, слышала тихие клацанья кнопками клавиатуры (видимо, Артис что-то печатал на лэптопе), но мне было так хорошо… что я окончательно провалилась в сон, уткнувшись носом ему куда-то в бок.

Артис разбудил меня поцелуем.

Я почувствовала его вкусный запах, обволакивающий меня как самые дорогие духи, стала плавиться от мягких прикосновений его жестких пальцев, и громко вздыхать, не в силах удержать голос внутри себя. Я принялась отвечать ему также яростно и быстро — и замерла, почувствовав, что его тело с силой прижало меня к сидению.

Открыв глаза, я увидела, что мы по-прежнему находимся в машине. Одни.

— Лабрит, спящая красавица, — улыбнулся Артис, по-прежнему вжимая моё тело в кожаное кресло автомобиля.

— Лабрит? — не поняла я.

— С добрым утром, — перевёл мой Викинг, меняя своё положение так, что теперь я оказалась сидящей на его коленях. И всё бы ничего, но одна из его рук начала осторожно подниматься по моей ноге вверх, выше подола.

— Тогда уж «добрый вечер», — ответила я и взвизгнула, почувствовав его руку на чувствительном месте чуть выше бедра. — Артис, что ты делаешь?