Путешествие туда, не знаю куда (СИ) - Смирнов Игорь

— Что значит «Магистр»?

— Это значит, что он — маг, умеет колдовать.

— Шаман? — недоверчиво произнесла Зора. — Слишком молод для шамана. Он тебя обманывает, Змей, не может он быть шаманом, — категорично припечатала женщина.

— Да, наверное, ты права. Он скорее помощник шамана, но все равно очень хороший человек.

Зора подозрительно посмотрела на Яниса, но ничего не ответила.

— Я раньше никогда не видел такого цвета кожи, господин магистр, — произнес Янис, продолжая рассматривать Зору. — Говорят, что в Южном халифате все люди смуглые, но эта женщ… Зора…

— Поверь, Янис, ты далеко не все видел в своей жизни. В моей стране много таких людей, а есть страны, где практически все люди с темной кожей. Они от этого ни хуже, ни лучше не становятся. Что тебя смущает, чего ты так на нее уставился?

— М-мм-м, господин магистр, дело даже не в цвете кожи, у нас не принято, чтобы женщина вот так свободно ходила, э-ээ-э, не одетая.

— Я тебя понимаю, Янис, но у меня сегодня уже совсем нет сил лезть в повозку и искать ей одежду. Давай доживем до утра, утром все решим. Если тебя смущает ее вид, вон, отворачивайся к стенке и спи.

— Змей, почему этот человек называет тебя «Магистр»? Ты тоже колдун?

— Да, есть такое дело, шаманю понемножку.

Зора утвердительно кивнула головой.

— Простой человек не смог бы стать повелителем змей. Передай Серебряной змее, что я счастлива быть в вашем племени.

— Обязательно передам.

Подоспел ужин. Чикер принес каждому по миске каши с небольшим количеством мяса и по два сухаря. Пока я протирал ложку, Зора заглотила свою порцию, вылизала миску и с жутким хрустом сгрызла свои сухари, не размачивая. Боже, как она изголодалась.

— Чикер, принеси нам еще одну порцию.

Повар, недовольный, что его оторвали от ужина, принес еще одну миску каши. Вторая порция была съедена с той же скоростью.

— Еще? — на всякий случай спросил я.

Женщина утвердительно кивнула.

— Тебе плохо не станет?

Честно говоря, на еде мы не экономили и порции были совсем немаленькими, лично я две порции съел бы с трудом.

— Чикер, принеси нам еще порцию, и не дуйся. Если б тебя столько не кормили.

Парень, который только-только сел на свое место и взял в руки ложку, поднялся, что-то бормоча, забрал у Зоры миску, наполнил кашей и злобно всунул ее в руки негритянки, не переставая что-то бормотать.

Дальнейшее произошло практически молниеносно. Зора, аккуратно поставив свою миску на землю, перекатилась к уходящему повару, ударом ноги подсекла его, перехватила падающее тело на подставленное колено, рванула за волосы голову Чикера назад и занесла эскимосский нож, чтобы перерезать тому горло.

Уже немного изучив характер гостьи, я ожидал чего-то подобного, поэтому успел заорать:

— Стой! Зора, стой, не надо!

Она с удивлением посмотрела на меня. Люди в палатке замерли, большая часть даже не поняла, что произошло.

— Не надо его убивать, он уже все понял. Да, он неправ, но он извиняется и больше не будет.

Зора с сомнением посмотрела на повара. Тот широко раскрытыми от ужаса глазами смотрел в вечность, покорившись судьбе. Вряд ли он смог произнести сейчас хоть слово.

— Все, отпускай его и иди доедай свою кашу. Он точно больше не будет. Отпусти, — произнес я с нажимом.

С видимым сожалением Зора бросила на землю безвольное тело и вернулась на свое место. Внешне она была спокойна, но ее широкие ноздри гневно раздувались.

— Значит так, Жалящая Зора. Еще раз ты позволишь себе задуматься над моим приказом, я выгоню тебя из племени. Я все сказал.

Зора мгновенно села на колени, склонила голову и протянула ко мне ладони, сложенные лодочкой.

— Прости, о повелитель. Такое больше не повторится.

Я помолчал. Сила этой женщины в бесконтрольном варианте принесет больше бед, чем пользы. Если бы она сейчас не подчинилась, пришлось бы ее убивать, как ни жестоко это звучит. Выпускать подобное чудовище на свободный выпас совершенно недопустимо.

— Последний раз. Помни об этом.

Подождал еще немного. Женщина сидела в той же позе, не смея поднять голову.

— Все, достаточно. Доедай свою кашу и ложись спать.

Амазонка, мать ее, нашел себе проблему на голову. Но не выгонять же. Бог с ней, утро вечера мудренее.

Клеменс, как и положено образцовому подчиненному, спокойно наблюдал за всем этим цирком. Его это никак не касается. Хочет начальник воспитывать странную гостью — пусть воспитывает.

— Клем, слушай сюда. Под утро определи в караулы самых ответственных, к нам могут незваные гости пожаловать.

— Слушаюсь, господин магистр. Для верности я сам утром подежурю, будьте спокойны.

— Хорошо, но если что, будите сразу.

Рано утром, еще только светало, я проснулся от внутреннего беспокойства. Так и есть — гостьи на месте не оказалось. Я подхватился — оставлять Зору без присмотра, как я сейчас понимаю, совсем нежелательно. Как ни крути, она здесь единственная женщина среди почти тридцати мужиков, уже черт-те сколько времени лишенных женской ласки. Один неуклюжий комплимент со стороны моих подопечных, и внеочередные похороны нам обеспечены. И это будет не Зора.

Выскочив из палатки, я практически сразу увидел Зору, сидевшую в позе лотоса на промороженной земле все также в одной лишь набедренной повязке. Ее темно-коричневая фигурка смотрелась сюрреалистично на фоне серебристого инея, покрывшего все вокруг. Лицо было обращено в сторону восходящего солнца, глаза закрыты.

— День будет добрым, мой повелитель, я чувствую это, — произнесла она, не открывая глаз. Зато часовые пялились на нее широко раскрытыми глазами, забыв про все остальное. Увидев меня, бедные солдаты быстро вернулись к своим обязанностям, продолжив пристально вглядываться в окружающий лес.

Я тоже загляделся на Зору. Невероятно, но вчерашняя измученная иссохшая женщина в возрасте исчезла, теперь на земле сидела взрослая девушка. Морщины на лице разгладились, скулы уже не так сильно были обтянуты кожей, и мне показалось, что грудь женщины немного увеличилась.

— Доброе утро, Зора. Как тебе не холодно? Сразу после завтрака пойдем к повозкам, я подберу для тебя одежду. Правда, на женщин в отряде мы не рассчитывали, поэтому вещи будут мужскими, но в любом случае теплыми.

— Ты все время беспокоишься обо мне, повелитель, благодарю тебя, — она так и не открыла глаза, — но мне не холодно. В Лугурунде ночами бывает намного холоднее.

— И долго ты будешь вот так сидеть?

Зора удивленно открыла глаза.

— Пока не появится солнце. Каждый живущий должен поклониться новому солнцу, тогда оно будет милосердно и не сожжет своим дыханием.

Да, уж… Как все запущено.

— А что, может сжечь?

— Раза два, может три в сезон большой засухи солнце на кого-то гневается и посылает на Лугурунду языки пламени. Если человек не успеет спрятаться в Черных пещерах, то он превратится в горстку пепла. Старые девы-воины, завершившие свой круг мудрости, уходят в Огненную пустыню, давая место для жизни новым девам племени. Солнце не любит, когда кто-то пересекает черту Огненной пустыни и сжигает всех ушедших.

Веселая жизнь там у них в этой Лугурунде.

— А как ты оказалась у северян, помнишь хоть что-нибудь?

— Наше племя самое сильное в Лугурунде, в наших пещерах достаточно воды, у нас самое большое стадо самцов. У нас живет самая большая и мудрая мать-змея. Другие племена иногда пытаются нападать на нас, но ничем хорошим для них это не заканчивается.

Я отметил для себя, что достаточно было воды, про еду ни слова.

— Девы этих племен слабы и им никогда не достанутся наши самцы. Но есть в Лугурунде одно страшное зло — кочующее племя Мерцающих. У них нет своих пещер, они все время в пути и горе тому племени, на кого наткнутся Мерцающие. После них остаются только смерть и пустые пещеры, — глаза девушки печально смотрели куда-то в прошлое.

Коротконогие уродливые существа, похожие на обезьян, со странной желтой кожей, они на секунду могут становиться невидимыми. Они как бы мерцают, перемещаются быстро и хаотично, поэтому попасть в них копьем или дротиком крайне сложно. С ними почти невозможно сражаться: нападают всегда большой группой, их мерцание завораживает, сбивает с толку. И еще — у них самые лучшие наконечники для копий, такой наконечник — мечта каждой девы-воина.