Наследник древней силы (СИ) - "Amazerak"

— Хватит истерить, — произнёс я грубо. — Или ты сейчас всё расскажешь или с тобой будут говорить другие люди и по-другому.

Илларион уставился на меня, на лице его был написан ужас.

— Этого не может быть, — замотал он головой. — Кто ты? Зачем ты здесь? Зачем пришёл за мной? Я ничего плохого не сделал. Ты не понимаешь. Они отобрали у меня всё. Всё! Из-за этих сраных голосов в моей голове я лишился всего. Я не виноват, он схватил себя за пряди седых волос, согнулся и задрожал всем телом. — Оставьте меня в покое!

Я сел на стул и некоторое время наблюдал за этой беззвучной истерикой. Потом встал, взял с полки кружку и налил воду из чайника.

— Держите, — поставил я кружку пред Илларионом. — Успокойтесь и расскажите всё по-порядку, потому что сейчас я ни черта не понимаю. А я очень хочу понять.

Минут через пять Илларион всё же вернулся в адекватное состояние, он посмотрел на меня мутным взглядом, дрожащей рукой взял кружку и отпил.

— Голоса, — произнёс он. — Я начал слышал их, когда мне было лет восемнадцать. Мы с пацанами выпивали, дышали «синей пылью», курили всякое. Вначале это было прикольно, а потом… не знаю… в какой момент показалось, будто со мной кто-то говорит.

— Что они вам говорили?

— Да так… про космос, космическую силу и… я не помню уже. Клянусь! Но я всё записал, у меня даже книга есть. Началось всё года через два, когда я первый раз поехал на Водлозеро со своими последователями. Меня посчитали кем-то вроде пророка или посредника между ними… посвящёнными и людьми. Ну я не против был, я и сам верил. Придумал практики, чтоб, типа, разум освободить. Ну знаешь, как в школах рукопашного боя, только немного изменил, как голоса говорили. Вот мы и занимались практиками этими… Вещества тоже были, чтобы сознание открыть космосу. Ну я, по крайней мере, так думал. Потом я услышал голос, который сказал, что волхвы до сих пор существуют… блин, я сам не помню, что за чушь тогда городил. У меня было наследство, так что работать не надо было, ну я и сидел целыми днями, занимался всякой хернёй, проповедовал. На Водлозеро несколько раз ездил. Слышал, что они там где-то живут.

— И что? Встречали их?

— Я всем говорил, что встреча. Но я ни черта не видел. Клянусь. Постепенно наша община стали популярной в узких кругах. Кто только к нам ни приходил! А потом… потом вмешалась церковь.

— Церковь?

— Да. Собрания стали запрещать. Меня избили. Это были парни из службы патриарха. Потом — полицаи. Упекли на два года. После этого случая пришлось собираться тайно.

Старик замолчал.

— А потом? — спросил я.

— А потом пришли дружинники великого князя.

— И?

— Что «и»? Видишь вот это и это? — Илларион указал на свой глаз и на негнущуюся ногу. — Они у меня отняли всё. Они сказали, что я, якобы совращаю молодёжь. Одна княжна залетела… и в общем пришли разбираться ко мне. Тогда-то и настал конец всему. Я официально сознался, что всё придумал, что у меня — галюны.

— Значит, вы предали то, во что верили?

— И что? От этих голосов одни беды. Они отняли всё. Ты понимаешь? Какой смысл? Зачем? Мне нужно только одно: чтобы меня оставили в покое. Хотя бы на старость лет. Неужели так сложно? — последние слова Илларион произнёс плаксивым тоном.

— Но ведь голоса в голове — правда? Вы же не придумали.

— Я не знаю, правда ли это или нет. Давно не слышал их. Но я помню, что видел человека с фиолетовыми глазами, какие у тебя только что были. Это случилось на Водлозере.

— Вы говорили, что никого не встречали.

— Я не встречал. Просто привиделось.

— Я тоже видел человека с фиолетовыми глазами, — сказал я. — После нашей с ним встречи у меня открылись энергетические каналы. Теперь я ищу информацию. Если вы знаете хоть что-то: что это за люди, что они хотят, где они обитают — расскажите.

Илларион сидел, сгорбившись, а потом вдруг посмотрел на меня, взгляд его на миг прояснился.

— Они идут, — изрёк он каким-то отстранённым тоном.

— Кто?

— Они идут, — он уставил на дверь кухни.

Я посмотрел в ту сторону и с удивлением обнаружил, что двери нет. И стен нет, а вокруг простирается серая пустыня — такая же, как и в тот день, когда меня ранили. Как и тогда, чёрная туча закрыла полнеба. Вот только сейчас из-за ближайшего холма выползли непонятные существа со множеством торчащих во все стороны конечностей. Они были далеко, и я с трудом мог разглядеть их. А в дымке на горизонте показалось нечто огромное…

— Эй, парень! — Илларион тряс меня за плечо.

Я осмотрелся — вокруг прежняя кухня, никакой пустыни нет.

— Что это было? — спросил я.

— А я почём знаю? Ты минут пять сидишь и смотришь в одну точку.

Я нахмурился:

— В какие ты игры со мной играешь?

— О чём ты? Какие игры?

— Ты сказал: «они идут».

— Чего? Что ты несёшь? Я ничего такого не говорил. Я сказал, что если надо, могу дать книгу почитать. У меня сохранился экземпляр. Там описано всё, что я видел.

Я смотрел на Иллариона непонимающим взглядом. Похоже, опять глюки. Скорее всего, он говорил правду. Какой смысл этому сломленному жизнью старику пытаться запудрить мне мозги? Или он не так прост, как кажется? Тоже не исключено.

— А про тени что-нибудь знаешь? — вернулся я к первому вопросу.

Илларион медленно покачал головой.

— Я их тоже вижу. Уже лет пять. Раньше такого не было, а теперь постоянно. Они ничего не рассказывают. Считал, это предвестниками, что мне, якобы, на покой пора, — он опять покачал головой. — Я больной, свихнувшийся старик. Что ты от меня хочешь?

— Вы должны поехать со мной. Анна Васильевна желает вас видеть, и это не обсуждается. Собирайтесь. Не хочу применять силу.

— Ладно. Дай мне пять минут, — Илларион вздохнул, поднялся и, опираясь на клюку, поковылял прочь из кухни. Хлопнула дверь комнаты. Я же остался наедине со своими мыслями.

Непонятно было, то ли этот Илларион действительно оказался своеобразным проводником между какими-то могущественными силами и людьми, то ли просто чокнутым стариком, у которого кукуха улетела на почве алкоголя и употребления запрещённых веществ. Я склонялся к последнему. Ведь зачем этим могущественным силам, которые столетиями прячутся ото всех, понадобился какой-то торчок? Если бы Илларион не сказал про человека с фиолетовыми глазами, я бы на этой мысли и остановился. Но он видел то же, что и я! Да и накрыло меня именно сейчас, а не где-то в другом месте. И что за призраки такие? Если одно и то же видят разные люди, значит это точно не галлюцинация? Или я что-то не понимаю в этой жизни?

Пока я ломал голову над этими вопросами, прошло пять минут, потом — десять, пятнадцать, а Илларион не выходил.

Я отправился к комнате и постучал в дверь. Ответа не последовало.

— Вы ещё долго? — спросил я. — Пора.

Илларион молчал. Я толкнул дверь, но она не поддавалась: старик закрылся на ключ.

Сбежал? Но входная дверь не открывалась (иначе я услышал бы), а по-другому с третьего этажа не спуститься.

Я сосредоточился, усиливая циркуляцию энергии, и направил её, как меня учили, в руку. Снова толкнул дверь. Замок с треском выломал кусок стены, дверь распахнулась.

В комнате на кровати лежал Илларион. Глаза были открыты, изо рта шла пена, лицо посинело. На полу — опрокинутый стакан и разлитая вода. Старик скончался. Нашёл-таки способ избежать поездки.

Вероятно, Илларион ждал этого момента, ждал, когда за ним придут снова, и хранил быстродействующий яд, чтобы избежать новых издевательств и пыток. Он просто хотел спокойно дожить свои дни.

На столе лежала книга с сильно потрёпанной мягкой обложкой. Она так и называлась «Третья ступень просветления» за авторством Иллариона. На прощанье старик оставил свой труд.

Я взял книгу, затем протёр тряпкой все поверхности, которых касался руками, и покинул квартиру.

День клонился к вечеру. Сегодня я планировал заскочить в больницу к Ире, но уже было поздно, а я находился в северном пригороде, откуда только выбираться — час.